...и тогда начались совсем другие тренировки. После разминки тренер закрывал на замок дверь в спортзал и отрабатывал до автоматизма эти самые секретные приёмы. Много времени мы уделяли приёмам без оружия, а через несколько месяцев, когда у нас всё стало неплохо получаться, мы начали использовать деревянные кинжалы и макеты пистолетов и даже автоматов. А ещё через полгода Петрович провёл, как выяснилось, последнюю тренировку, затем построил нас и попрощался, обняв и трижды расцеловав в щеки каждую из нас. На вопрос, «что означает это прощание», и «как же наши дальнейшие тренировки», наш папа (к тому времени между собой мы и так тоже называли нашего Петровича) сказал следующее:
- Вам нечему больше учиться, девочки! Каждая из вас может стать тренером и даже идти в разведку. Но я ещё раз хочу напомнить о том, чтобы вы думали, прежде, чем используете то, чему я вас научил за последние месяцы. Поверьте, для защиты своей чести и достоинства вам хватит и того, что мы изучали до этого. Что касается прощания, то в этой жизни всегда бывает конец как чему-то хорошему, так и плохому. На прошлой неделе я уволился по собственному желанию и завтра уезжаю в деревню, где похоронены мои старики. От души желаю вам, дорогие мои, любви, счастья, удачи, благополучия и всего самого-самого хорошего.
Мы со слезами обнимали и целовали нашего Петровича, благодарили за всё, что он для нас сделал. А через полгода мы узнали печальную новость – наш тренер, наш отец, наш Петрович умер. Оказывается, уже более года он боролся с онкологическим заболеванием. Вот тогда мы и вспомнили его слова о том, что «с некоторых пор ему уже ничего не страшно» - он уже тогда знал о своей неизлечимой болезни. На ближайших выходных мы всей спортивной секцией поехали в станицу, где был похоронен Владимир Петрович, местные жители показали нам его могилу, она оказалась рядом с могилами его родителей. Кто-то из девчат привёз с собой две бутылки водки, полный гранёный стакан «Столичной» мы поставили среди многочисленных венков и цветов и накрыли кусочком чёрного хлеба – вроде бы, так принято у военных. А потом помянули нашего учителя и тренера, пустив бутылки по кругу и сделав из горлышка по паре глотков водки. Поплакали, утёрли слёзы и сопли, и все поклялись помнить его до конца наших дней.
И мы помнили нашего Петровича! В день его смерти девчонки, а потом уже и взрослые молодые женщины, а ещё позже мамы и даже бабушки созванивались и вспоминали нашу молодость, наши тренировки и, конечно же, всегда благодарили Владимира Петровича.
Но я рассказала о нашем тренере, о наших боевых возможностях вот с какой целью. Дело в том, что уже ближе к окончанию медицинского института, одна из моих подружек Наташа Родионова, возвращаясь после вечернего дежурства в больнице, стала свидетельницей того, как пятеро отморозков жестоко били ногами какого-то паренька. Происходило это в одном из дворов многоэтажного дома, но, как водится, никто не пришёл на помощь этому парню. Да, время было довольно позднее, ближе к полуночи, но ещё не все улеглись в уютные кровати, наверняка кто-то наблюдал за этим избиением сквозь щели плотных штор. Но факт оставался фактом – парень лежал, закрыв голову руками, а эти пятеро пинали его, намереваясь забить насмерть.
В этот момент и появилась Наташа. Она сокращала путь и шла через дворы к нашему дому, где мы с ней снимали однокомнатную квартиру. И она вмешалась в процесс, громко закричав на этих отморозков. Те сразу же прекратили увлекательное дело, обернули свои грязные взоры на прелестную девушку и перекинулись фразами, означающими, что «хлюпика-студента они добьют чуть позже, а сейчас лучше развлечься с этой сучкой».
А девушка совсем даже не боялась за себя, ибо прекрасно понимала, что с пятью хулиганами справится без проблем. Её смущало только одно – окна девятиэтажного дома выходили во двор, и она не хотела, чтобы в итоге оказалось много свидетелей того, как она проучит этих отморозков. Поэтому Наташа сорвалась с места и побежала в сторону арки, возведённой посередине этого многоподъездного дома – там не было свидетелей. Конечно же, все пятеро побежали за ней, конечно же, у них была разной степени спортивная подготовка и, как следствие, один из них вырвался вперёд, а когда девушка забежала за угол дома и оказалась под аркой, этот первый оказался с ней один на один. Через пару секунд остальные тоже забежали под арку и стали свидетелями следующей картины: та, с которой они хотели развлечься, стояла спиной к стене, а их приятель лежал без сознания на асфальте.
И вот здесь они допустили роковую ошибку. Четверо бандитов обступили со всех сторон Наташу, отрезая ей возможность убежать, и достали финки. Шутки кончились.
- Ну, всё, тварь! – прохрипел одни из них. – Мы хотели просто поразвлечься с тобой, а потом отпустили бы на все четыре стороны. А теперь прощайся с жизнью.
Наташа могла без проблем проделать себе путь к отступлению, вырубив крайнего из четверых, а затем убежала бы, ибо у этих уродов не было шансов догнать девушку-спортсменку, но моя подруга вспомнила нашего Петровича и решила, что сейчас она в разведке в тылу врага, и эти самые враги стоят перед ней. Она не принимала каких-либо угрожающих стоек перед боем, не кричала «Кия!», а молниеносным движением своих ног подсекла ноги одного из нападавших, в результате чего тот рухнул на асфальт и, так иногда бывает, от удара он проломил себе кости черепа. Девушке некогда было наблюдать, как он дёргается в последних судорогах, поскольку рука с кинжалом другого несостоявшегося насильника вот-вот могла вспороть ей живот. Но не вспорола. Почему-то его рука хрустнула, а он даже не успел вскрикнуть от боли, поскольку не успел почувствовать эту боль. А как, скажите, человек может осознать, что руке стало очень больно от того, что она, эта рука, переломилась в локтевом суставе в противоположную сторону, если в этот же миг его мозг пронзило острие его же кинжала?
Третий ещё не успел осознать, что уже мёртв, и только начал из вертикального положения заваливаться в горизонтальное, а шустрая девчонка оказалась рядом с четвёртым. Тот стремительно приближался к месту, где только что стояла «эта сучка», но она была уже чуть в стороне и придала дополнительную скорость его поступательному движению, придержав руки бандита чуть сзади его тела. В результате четвёртый несостоявшийся насильник с большой скоростью врезался в кирпичную стену дома. Руки он не смог поставить перед собой, ибо их придерживала Наталья, поэтому удар об стену произвела его голова. Надо сказать, что в советские времена умели строить, поэтому кирпич не сломался, хотя и был слышен какой-то хруст, но это хрустнули хрящи и кости переносицы, острые осколки вошли в мозг, нещадно иссекли его и быстро прекратили страдания этого любителя насиловать девушек.
