День, переходящий в вечер
Андрей Глебов неторопливо шел домой от троллейбусной остановки, напрямик через кусты небольшого сквера. На ветках кое-где еще болтались одинокие желто-красные листья, забытые до поры октябрьским ветром. Земля под ногами набухла водой и была скользкой как настоящий лед, ждать которого в этих краях осталось совсем недолго.
Настроение у Глебова было значительно лучше мерзкой осенней погоды. Очередная вахта закончилась, на смену ей пришел такой же очередной период отдыха. Напевая про себя бессмертный шлягер, Андрей подошел к подъезду и снял с плеча огромную спортивно-дорожную сумку. Он поставил ее на скамейку, не знавшую покраски много лет, и стал рыться в боковых карманах в поисках ключа.
Строго говоря, в напеваемом шлягере все было правильно, за исключением одной детали. Ключ, который нашелся привычно далеко не сразу, открывал замок квартиры, которая Глебову не принадлежала совершенно. Данного обстоятельства не меняло даже то, что Глебов возвращался под крышу этого дома каждые полтора месяца в течение вот уже почти пяти лет, исправно платил за свет и коммунальные услуги, несколько раз скидывался с соседями на ремонт подъезда и лампочки – короче, жил как настоящий квартиросъемщик.
На самом деле уже много лет квартира числилась за гражданкой Минимурзиной Галиной Анатольевной, приходившейся родной матерью гражданки Глебовой Елены Викторовны, которая, в свою очередь, почти пять лет назад перестала быть женой гражданина Глебова Андрея Ивановича, по взаимному согласию сторон…
В подъезде было как всегда сумрачно, пахло борщом и бродячими котами. Дверь квартиры оказалась на месте, замок цел и открылся без хлопот. Еще бы! В свой прошлый отъезд Андрей едва не опоздал на самолет из-за внезапно заклинившего замка. Хорошо, по двору проходил знакомый студент, который согласился сбегать в ближайший хозяйственный магазин. Выручил, короче говоря. За сдачу с пятисотки. Андрей вставил замок, проверил его работоспособность, подхватил сумку и помчался ловить такси. Так и увез с собой все пять ключей на одном колечке.
В квартире стоял тяжелый сырой воздух. Белье из стиральной машины забыл вытащить, что ли, подумал Глебов, включил в коридоре свет и начал раздеваться. Фокус с бельем был не нов – пару лет назад Андрей уже его пережил. Белье тогда слежалось в плотный комок и покрылось плесенью. Пришлось выбросить этот пенициллиновый оазис не разбирая, решительно и без сожалений.
– А холод-то вот откуда! – проницательно сказал сам себе Андрей, глядя на открытую кухонную форточку. Еще повезло, что не весна, иначе тут все окрестные воробьи гнезда бы свили. Он закрыл форточку и, стягивая на ходу свитер, побрел в спальню, переодеваться в домашнее.
На узкой тещиной кровати образца первых пятилеток лежала молодая женщина. Одетая. Ее широко открытые глаза были направлены на потолок, на шее выделялась кривая черная полоса. Руки свободно лежали вдоль тела.
Больше ничего Андрей разглядеть не успел, потому что его замутило. Он бросился в ванную, стукаясь плечами о стенки коридора, словно пьяный.
– Что делать?! – отдышавшись, он уставился на отражение в зеркале и задавал ему один и тот же вопрос в сотый, наверное, раз, – Что делать?!
Выходить из ванной было страшно.
– Как с мобильного в полицию звонить-то? Тоже ноль-два? Со звездочкой или решеткой? Решеткой…, – нервно рассмеялся Глебов и вспомнил, что телефон в куртке, а куртка в коридоре на вешалке. Значит, выходить из такой уютной ванной все равно придется…
Он настороженно выглянул в коридор. Стояла все та же условная многоквартирная тишина, ставшая вдруг зловещей.
Однако девушка, видимо, уже привыкла спокойно лежать на тещиной кровати, поэтому и через десять минут из двигающихся в квартире оставался только Глебов.
Андрей прокрался к вешалке, всунул ноги в кроссовки, а руки в рукава куртки, схватил ключи и выскочил за дверь. Он спустился на улицу, с трудом закурил и уставился на свой сотовый телефон, как будто тот сам должен был позвонить куда следует.
– Ни хрена себе я с вахты приехал! – наконец выдал Андрей первую осмысленную фразу, – и во что это я влип?
Телефон не ответил. Глебов прикурил вторую сигарету прямо от первой и набрал две цифры, подумал и нажал кнопку вызова. Телефон загудел и выдал в эфир усталый полицейский голос:
– Отделение полиции. Капитан Стрельцов, слушаю вас.
Андрей никогда раньше не обращался в полицию. Голос был такой усталый, а дело, по которому звонил Глебов, показалось вдруг таким нелепым, что нестерпимо захотелось отключить телефон, купить билет на самолет и смыться в Москву, к Елене Викторовне, которая непременно найдет правильный способ разрешить эту ситуацию. Нет, ей позвоню позже, решил Глебов и срывающимся голосом сказал в телефон:
– Я из командировки домой вернулся. Сегодня. Только что. А дома труп лежит…
– Какой труп? – спокойно переспросил капитан.
– Обыкновенный, – ляпнул Глебов, – на кровати. Женский труп.
– Назовите адрес, – не меняя интонации, сказал дежурный, – и фамилию.
– Чью? – не понял Андрей.
– Для начала вашу. Ничего не трогайте до приезда наших сотрудников. Оперативная группа уже выехала.
Глебов успел выкурить еще две сигареты, как во двор въехал полицейский УАЗ, следом за ним обычный жигуленок с мигалкой на крыше. Андрей встал со скамейки, помахал им рукой, привлекая к себе внимание.
– Вы звонили? – спросил его молодой сухощавый парень в модном пальто, – тело где?
– Дома, – начал объяснять Глебов, – я захожу в спальню…
– Жена? – со скукой в голосе поинтересовался пожилой мужчина с большим чемоданом и фотокамерой.
– Кто? А…! Нет, честное слово, я в первый раз…
– Все когда-нибудь кого-нибудь в первый раз, – отмахнулся пожилой, – а потом «и каждый раз как в первый раз», – замурлыкал он немузыкально и подтолкнул Андрея к дверям, – Давай, веди. Показывай, где, чего, кого и сколько.
– Виталик, – укоризненно сказал молодой, – не дави на человека. И начни с входной двери. С замочка. Вас как – Андрей Иваныч? Ключики мне, пожалуйста, дайте.
– Да-да, конечно, – Глебов зашарил по карманам, потом сообразил, что держит ключи в кулаке, протянул его следователю и с трудом разжал занемевшие пальцы.
– Да вы успокойтесь, Андрей Иваныч, – усмехнулся следователь, – ну – труп, ну – лежит. Труп-то не ваш ведь, в конце концов!
– И слава Богу, – поддержал молодого пожилой, – не хватало мне под пенсию у трупа показания получать!
Они некоторое время попрепирались у подъездной двери, выясняя, кто должен войти первым.
– По-хорошему, первой должна быть собака с вожатым, – горячился Виталик, – чтобы незатоптанный след взяла.
