1. Пролог
Гонец с лицом белее мела пересёк пиршественную залу, направляясь прямиком к Великому Князю. Его остановили только у основания пьедестала, но быстро пропустили, стоило Благояру кивнуть. Массивные двери бесшумно открылись за его спиной, как раз в тот миг, когда запыхавшийся мужчина склонился подле своего князя.
В зал ворвался сквозняк, чему разгорячённые гости казалось были только рады. Первыми новоприбывших заметили музыканты, лютня жалобно тренькнула и замолкла.
Тяжёлые шаги гостей не могли заглушить моих ударов сердца. Бедное трепыхалось перепуганной птицей, предчувствуя лихо.
"Уходи… Уходи. Уходи!"
От фигуры в чёрном плаще веяло смертельным холодом, и будто сама Тьма смотрела на меня из-под капюшона.
Дружинники отца ощетинились копьями, готовые защищать государя и его семью до последнего вздоха.
На лицах матери и отца не дрогнул ни один мускул, но я видела, как выпрямилась Великая Княжна натянутой тетивой, враз готовой броситься на защиту дочек. Всеслава спряталась за её спиной, в глазах сестры читался леденящий страх.
А я? Удивительно, но страха я не чувствовала. Только тяготящую обречённость. Я и не догадывалась и одновременно точно знала зачем явился Владыка.
— Что привело тебя в Китеж-град? За чем пожаловал? — отец привстал, встречая непрошенного гостя.
Указательный палец Владыки уткнулся в мою грудь. Мог бы, проткнул бы насквозь, как остриё копья.
— Агния, — пророкотала Тьма. — Вставай, Агнеша!
Затем Тьма бесцеремонно схватила меня за плечо и принялась трясти. Зал терял свои очертания, хохотала фигура в чёрном плаще и всё продолжала звать: — Агния! Агния!
— Ох и горазда спать, — причитала нянюшка. — Вставай, Агнеша, а то батенька твой нас обеих велит выпороть, да вот только тебя он потом пожалеет.
— Ещё хоть чуток, — взмолилась, накрываясь подушкой. — Такой кошмар снился…
— Куда ночь, туда и сон, — нянюшка поплевалась в сторону, однако любопытство взяло вверх. — А что снилось-то, голубушка?
— Что меня замуж взять хочет Тьма.
— Тьфу, егоза! Косу ещё не отрастила, а уж замуж собралась, — всплеснула руками Людмила, а затем сорвала с меня одеяло. — Вставай, Агнеша, Его Величество ждёт и с каждой минутой теряет терпение!
2. Глава 1
Несколько лет спустя
— Агнеша, миленькая, ну давай вернёмся, — взмолилась трусиха Айка, то и дело оглядываясь по сторонам. — Не ровен час дозорным попадёмся.
— Не попадёмся, у них сейчас пересменка.
— Знать даже не хочу, откуда тебе это известно, — сокрушённо покачала головой подруга. — Ох, и влетит же нам от твоих родителей… Хорошо, если сидеть потом сможем.
— Признавайся, — подмигнула Айке, — ты же не моих родителей боишься, а Людмилу.
Меня эта мысль развеселила, а подруга наоборот насупилась. Вот она, настоящая гроза Китежа — это не дозорные, не Великий Князь и его жена, а нянька к дочкам приставленная.
Мы успешно миновали пустой коридор и незамеченными прошмыгнули в кабинет отца. Мне придумалась отличная шалость и отступать я была не намерена.
— Скорее, они должны быть где-то здесь, — я подошла к столу, заваленному бумагами, пока Айка продолжала нерешительно переминаться с ноги на ногу у порога. — Нашла!
Пять миниатюрных карманных портретов Всеславы (художник над ними почти полгода бился, лишь бы угодить капризной княжне) лежали на самом видном месте, как какое-то достояние.
— Какая же она хорошенькая, — не к месту вздохнула Айка, оказавшись за моим плечом, а меня чуть не перекосило.
Волосы белёсые, как солома в хлеву по зиме, а голубые глаза навыкате, как у теля, что мамку потеряло. Тьфу. Да и шея у неё не такая тонкая, как на портрете, и губы совсем не такие. Всеслава меня перед батенькой сегодня во лжи уличила, а сама не краше. Вон женихам своим будущим о своей внешности врёт и не кается.
— Мы сейчас всем покажем, какая она хорошенькая, — я села за стол, придвинула себе ближе чернильницу. — Я тебе покажу, зазнайка, как надо мной смеяться.
С лёгким росчерком руки на портрете княжны Всеславы появились залихватские усы и рожки. На втором — борода, гуще, чем у советника Прокопа.
— Смилуйся, Агнеша, это же сестра твоя, кровь родная, — ахнула Айка, закрывая лицо руками. Я на эту тираду только фыркнула. То же мне сестра… Я о такой не просила, кому надо, забирайте. — Что с нами Его Величество сделает, когда узнает?
— А что он узнает? — мой план был продуман до мелочей. Первые два портрета я уже положила в конверты, теперь раздумывала, как бы поиздеваться над третьим. Уши может дорисовать огромные или повязку на глаз, как у лихого разбойника?
— Да как же… — растерялась Айка, указывая на мои произведения искусства. — Такой скандал князья устроят.
— Ага, конечно. Так и вижу, заходит сватать нашу Всеславу князь Беловодья и спрашивает, — я упёрла руки в бока, выпятила живот, как смогла, и пробасила: — Где моя обещанная невеста?! Я эту не хочу, подать мне с усами и рогами.
Айка прыснула со смеху, больно уж князь беловодский в моём исполнении был хорош.
— Никто и не узнает. Папа сегодня же письма отправит, а женихи не посмеют признаться.
Мои слова немного ободрили Айку, но ненадолго.
— А ты, давай, тоже садись и за дело берись.
— Разве можно мне? Лик княжны своей поганить?! — вспыхнула трусишка.
— Ещё как можно и нужно. А откуда по твоему Людмила узнала, что ты на ярмарке бусы купила?! Это ей всё Всеслава доложила, — принялась я подначивать подругу. — Только и умеет, что ябедничать. Скорее бы её уже замуж забрали да за тридевять земель уволокли.
— Ладно, — Айка кивнула, да так словно на смерть свою соглашалась. Вот же глупая!
— Тут одного не хватает, — я призадумалась. — Соседей же шесть, а портретов пять. Возьми у папеньки в сундуке ещё один.
Ещё раз внимательно сосчитала портреты и конверты. Так и есть, одного не хватает. Ну, эту проблему мы решим.
— Скоро ты там? — Айка долго возилась. — Нашла портрет?
— Кажется, нашла.
Во дворе раздался шум, которые быстро заглушило ржание лошадей. Я подскочила к окну и ахнула:
— Быстрее, Айка, отец вернулся с охоты.
— Пойдём же скорее. Нельзя, чтобы он нас здесь увидел.
Мы выскочили в пустой коридор, взбежали вверх по лестнице и только на самом верху разразились хохотом.
— Портрет ты хоть нашла?
— Нашла, в сундуке их много было.
— А что нарисовала?
Айка вздохнула и опустила голову.
— Не посмела я, Агнеша. Она всё-таки княжна моя. Я и открывать портрет побоялась, так и сунула в конверт.
— Ясно всё с тобой, — уже одно то, что Айка со мной пошла многого стоило. — Вот смеху то будет, представляешь. Самому страшному соседу достанется самый красивый портрет!
Я все конверты пересчитала, пустовал тот, что князю Драконьего хребта предназначался. Вот пусть к этому чёрту на кулички она и отправляется!
