Глава 1. Синхронность психики
Иван чувствовал себя очень грустным: никто не понимал его душевных переживаний, никто не хотел его принимать таким, какой он есть. И пошёл Иван куда глаза глядят, и забрёл он в гиблое место, где деревья валялись с выдернутыми из земли корнями. Не заметил даже Иван, что вокруг него лежали доспехи, мечи, луки, копья, черепа и кости.
Шагал Иван, голову опустив. Надоело ему самое обычное людское общение. Не замечал он ни зверей, ни птиц, ни голосов людей, которые были его товарищами и пытались успокоить. Чтобы вы понимали, самое грустное, что может быть для богатыря, когда выгоняют из богатырской дружины. Вот настолько он был грустным, насколько бы вы разочаровались в работе всей вашей жизни.
И подумал он, что самое гиблое место отражает всю глубину его переживаний. Однако как самый обычный человек, который любит удобно сидеть (ведь никто не сядет на пики), сел он на бревно, ковром застеленное. Но не заметил Иван рядом сидевшего человека.
Тут у нашего соседа на том самом бревне чай турецкий вылетел со звуком "П-ф-ф-ф-ф-ф"! Очень удивился сосед богатыря. Человек был в замешательстве, не представлял даже, что ему сейчас сделать от такой наглости. Главное, ни приветствия, ни просьбы сесть на его бревно не услышал.
Сидит Иван и думает, не замечая ничего вокруг. И вдруг до сознания его донёсся свист да такой громкий, что вокруг щиты и доспехи летают, земля дрожит, тучи на небе сгустились, всё потемнело.
Не сразу понял наш Иван, откуда свист исходит. Потом как выпишет затрещину по уху нашему соседу и говорит: «Не свисти, дурень, денег не будет! Или не знал?!»
Сосед по бревну от такого удара, конечно, с ушами, теперь красными, ошалело посмотрел на богатыря, но попытки согнать его с бревна не оставил. Отошёл подальше сосед, закрыл глаза на дорогой ковёр свой и бревно вишнёвое, набрал воздуха до такой степени, что лицо побагровело, и свистнул страшнее прежнего. Вихрь поднялся ужасной силы, град начал бить по Ивану, метеорит упал рядом с бревном, земля начала расступаться, и вода вверх фонтаном стала бить в 15 метрах от бревна. Любой человек таких страстей испугался бы!
Но наш богатырь понял, что сосед не хочет успокаиваться. Притом, обратив внимание на ковёр дорогой и бревно удобное, подумал: «Вот, транжира этакий, не ценит того, что имеет». Подошёл к своему соседу, заглянул в глаза.
Сосед, не переставая свистеть, заметил наглость подошедшего и ещё усилил брюшное дыхание, так что за ними начал набирать обороты дьявольский смерч.
…Иван по роже кулаком съездил своему собрату по бревну, зубы выбил и, чтобы подстраховаться, диафрагму ему пережал рукой меж рёбер. Поволок богатырь товарища на чудом уцелевшее бревно с заморским ковром, посадил рядом и сказал: «Просил ведь тебя не шуметь, а ты не понимаешь. Прости, что пришлось силу применить».
Сосед Ивана, только что пришедший в себя после удара, весь красный от злобы и крови, молвил: «Отпусти, чёрт, а то хуже будет. Неужто не узнал меня, разбойника? Все меня кличут Ворона Карманник».
Богатырь обратил внимание на человека, осмотрел с ног до головы и удивился, так как не заметил великого разбойника Ворону. Иван сказал: «Помолчи, не до тебя сейчас» – и отпустил его.
Ворона опешил, но сразу придумал коварный план. Разбойник говорит богатырю: «Что-то случилось на вашей стороне? Отчего такой грустный?»
И между ними завязался диалог:
– Никто не понимает меня, везде гонят, никто не принимает таким, какой я есть.
Разбойник был хитрый, знал психологические приёмы общения, как к собеседнику подход найти. Бывают такие люди, хитрые очень: в первый раз тебя видят, но тут же по-братски с тобой разговаривают, знают много фраз и речевых оборотов, крылатых выражений. Хитрые люди умом, возможно, не блещут, но через набор клишированных фраз втираются в доверие и становятся почти родственниками, а у собеседника возникает ощущение, что его понимают, хотя хитрецу безразличны проблемы другого человека, только выгода имеется.
– Грустно, когда тебя не понимают. Меня тоже, бывает, не понимают, да и сам себя иногда не понимаю.
– Хорошо, когда с человеком умным беседу ведёшь, сразу видно: у нас есть проблемы общие.
– Конечно, есть общие темы, брат. Надоела разбойничья жизнь: воюешь-воюешь, всё приходят ко мне великие воины, и каждый хочет биться со мной. А я иногда даже не хочу, но они всё равно сами лезут…
Искоса посмотрел богатырь на разбойника, как будто с недоверием к его словам, ведь знал, что он не просто так тут сидит путь шёлковый охраняет. Ворона заметил взгляд богатыря, но вида не подал, догадался, что не в тему сказал, и продолжил:
– Или, бывает, разбойники другие не понимают меня, говорят, что «я не из их числа, им не ровня», – и посмотрел на богатыря. Увидел, что в точку попал, успокоился. – Не принимают меня в своё братство.
– Да, так же и ко мне в дружине богатырской относятся: всё по-своему делаю и много, бывает, хулиганю, веду себя не так, как другие хотят. Они считают, что не соответствую общему представлению о богатырях.
– Понимаю тебя, брат. Печально, когда не принимают таким, какой ты есть! А может, поподробней расскажешь, чем ты так отличаешься от других?
– Вот недавно был случай: пошли мы с мужиками в баню, а я гороха наелся с чесноком, и от жары стало пучить живот. Я, если честно, долго держался, но решил совсем немного в уголке богатырский дух пустить, но не думал, что чуть-чуть будет так сильно.
Мужики из бани разбежались и с вилами вернулись обратно, чтобы меня выгонять, а я им щелбаны богатырские дал. Они пожаловались на меня Мудриле Великолепному. А тот так меня побранил при всей дружине, что стыдно было.
– Тут, брат, конечно, любой бы не сдержался. И я так же, бывало: когда свистел долго, то уставал ртом и начинал жопой дуть – все воины разбегались, даже своё снаряжение бросали, ибо провоняло. А потом на душе очень тошно становилось, стыдно.
Конечно, Ворона выдумывал на ходу: и совсем он не переживал – но Ивану было непонятно, так как разбойник уже через чувства втёрся в доверие, нашёл общие места. Разбойник продолжал:
– Слушай, брат, но это не так уж и страшно: с кем не бывает. Все так делают, но не говорят, и твои дружинники тоже. Может быть, есть что-то посерьёзнее, из-за чего ты очень грустный?
