Иллюстрации и обложка Наталья Мартусевич
© Алексей Дунев, 2019
© Александр Мартусевич, 2019
ISBN 978-5-0050-2054-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Кудрявцев В. И.
В поисках счастья
Вместо предисловия
Соавторство в писательстве – вещь редкая. Более того, уже по определению, предполагает интригу.
В самом деле: что или кто понуждает двух (или более) людей, различных по темпераменту, убеждениям, суждениям, взглядам, самости и прочее усаживаться за письменный стол, дабы сообща сотворить нечто единое, цельное и, скажем так, «жизнеспособное»? При этом соавторы могут спорить, ссориться, расходиться, не соглашаться, таить обиду. Словом, во имя чего такая головная боль двум разным человекам, двум разным писателям?
Как случается, что два литератора начинают работать вместе?
Ну ладно. Допустим, что все эти братья Стругацкие, братья Вайнеры, братья Тур, братья Гримм, братья Таро, братья Гонкур, наконец, сочиняли вместе по настоянию родственности душ, единокровия.
Но в нашем случае, чужие друг другу, как Ильф и Петров, авторы в один прекрасный момент встречаются и рождаются… соавторы.
«Каждый человек живёт в поисках счастья, но жизнь выкидывает каждый раз коленца. И все, кто умеет мечтать, обязательно будут счастливы. Главное – правильно загадать желание», – резюмируют своё совместное литературное детище Алексей Дунев и Александр Мартусевич и предлагают нам пятнадцать рассказов о поиске счастья. Рассказов, написанных смачно, уверенно, захватывающе, толково.
Вот ведь как – никто не знает точно, что такое счастье, из чего оно состоит, но все непременно хотят быть счастливыми.
Что значит быть счастливым? Для одного – это деньги, для другого – власть, для третьего – удовольствие, для четвёртого – чувство удовлетворения жизнью, для пятого – любовь, как таковая, для шестого – любовь ближних. Словом, понятие счастья для каждого человека сугубо индивидуально.
Алексей Дунев и Александр Мартусевич повествуют нам о пятнадцати дорогах или методах в поиске счастья.
Героиня рассказа «Абсолютная справедливость» представляет счастье как абсолютную справедливость и «работает» на эту абсолютную справедливость, старается следовать высоким нравственным законам, – чтобы быть счастливой. Но… промчится рядом машина, окатит из лужи подол плаща и…
…И всё!
Персонаж повествования «Дела не имею», как и героиня рассказа «Контрабанда счастья»… впрочем, предоставим читателю самому проследовать по маршрутам поиска счастья, так профессионально очерченным Алексеем Дуневым и Александром Мартусевичем.
Но добавим при этом: трудно выделить какой-либо из рассказов по силе его воздействия на читателя. Все четырнадцать не оставляют равнодушными; все четырнадцать заставляют задуматься, сопереживать, сопоставлять.
И не это ли и есть счастье для пишущих, когда написанное ими будоражит мысли, чувства и души читателей?
И хотя нельзя не согласиться со словами Ивана Сергеевича Тургенева, что у счастья нет завтрашнего дня, нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть только настоящее – и то не день, а мгновение, хочется, вслед за героем одного из рассказов соавторов, пожелать читателям: «Пусть все будут счастливы!»
Отмечая Новый 1894 год, он терзался сомнениями, какое желание загадать: жениться или поступить в Академию? Пока били часы в офицерском собрании, так и не сделал выбор. Вышло всё скверно. Не сдержался, дал в морду нахалу. А потом покатило-поехало всё под горку. В Академию не приняли, из армии попросили. Не имея постоянного дохода и собственного дома, вынужден был отложить женитьбу и уехать в поисках работы и пристанища. Расставание состояло из слёз и клятв.
Июнь
Отставного поручика злил ветер с Ладоги, который принёс в столицу похолодание, мелкий дождь, сочащийся из облаков, большие и маленькие лужи, заполнившие вмятины мостовой у вокзала. Извозчики грозно окрикивали прохожих, подгоняя свои экипажи к центральному входу.
В вагоне было душно. Пассажир снял фуражку, поправил идеальный узел галстука, осмотрел костюм, с раздражением смахнул грязь, прилипшую к непривычным для бывшего офицера штиблетам, и огляделся. Мужичок-лапотник, в надвинутом на глаза картузе, дремал. От него разило луком и перегаром. Поручик отвернулся, так как с детства остро чувствовал запахи. В юные годы это помогало делить людей на плохих и хороших. А потом стало просто способом понимать окружающих. От честных пахло жёсткой и горьковатой полынью и ещё немного бодрящим цитрусом. Лжецы пованивали прелой сыростью и кислой капустой.
Напротив расположился молодой, ёрзавший на месте темноволосый господин, мявший в руках газету армянской общины в Петербурге, рядом с ним сидела скромно одетая девушка, от которой исходило благоухание розовой воды.
Тем временем поезд тронулся, лязгнув сцепками. На отъезжающем от Царскосельского вокзала перроне остались назойливые лоточники, какие-то студенты, бесцветные попрошайки и прочий люд. Всё это уносилось из жизни поручика вместе со столичным блеском и пошлым смрадом петербургского быта. Мерный стук колёс навевал дрёму.
Вертлявый темноволосый пассажир вдруг оживился:
– Благородие путешествует третьим классом?.. Никак в карты проиграмшись?
Офицер смерил его взглядом:
– Нет. Другие обстоятельства.
И закрыл глаза, показывая, что разговор окончен.
В самом деле, не объяснять же невежливому собеседнику, что в летний сезон в вагоны первого и второго классов попросту нет билетов. Все едут на юг.
…Проснулся поручик от шума. Вертлявый субчик приставал к девушке. Та закрывалась ридикюлем и испуганно жалась к окну. Мужичок в армяке скалил жёлтые зубы, ожидая развязки.
– Прекратите! – спокойно, но чётко отреагировал поручик.
– Ты што, мене началнык?
За несколько лет учёбы, а потом службы Александр привык принимать решения молниеносно. Взятому за шиворот субъекту было предложено проследовать в тамбур или успокоиться прямо здесь.
– Што ты, што ты, я пашутил, – заверещал несостоявшийся ловелас. Он сел, нервно оправился, но тут же вскочил, пробурчал «горстчунэм»1 и пошёл по вагону искать себе другое место. Крестьянин перестал скалиться и принял скучающий вид. А девушка вымолвила:
– Спасибо.
– Не за что. Кстати, разрешите представиться – Александр.
– А по батюшке?
– Вообще-то Иванович, но это не обязательно, мне всего двадцать четыре.
– Тогда я Зинаида.
Голос девушки ещё дрожал. Её нельзя было назвать писаной красавицей, но большие серые глаза и чувственные губы притягивали взгляд…
Молодые люди разговорились. Александр узнал, что его попутчица недавно окончила женские педагогические курсы и собралась было поступать в консерваторию. Но скоропостижная смерть отца оставила их с матерью без средств, поэтому-то она и ответила на приглашение купца Каратышева из города Смышляева, куда теперь направлялась, чтобы работать в качестве гувернантки для его малолетней дочери.
