Часть 1.
Танкоград
Военный госпиталь в Перми, декабрь 1941 года.
– Машина она хорошая. Только доработать надо бы…
Краснов поправил повязку на голове и потушил самокрутку об каблук кирзового сапога.
– Так и не вспомнил, как из танка выбрался? – Березовец уставился на механика-водителя подбитой тридцатьчетвёрки.
– Не помню. – Виктор потёр лоб здоровой рукой, достал кисет и протянул Березовцу. – Сверни-ка ещё.
Тот достал заготовленные газетные листочки, обильно отсыпал табака, скрутил козью ножку, прикурил её от керосиновой лампы и протянул Краснову.
– А экипаж значит того… – Березовец шмыгнул носом. – Неужто сразу всех накрыло?
– Все сгорели в танке…– Краснов затянулся и задержал ядрёное курево в груди, будто захотел и сам сгореть в табачном дыму. – Командир как чувствовал…
– Чего чувствовал?
– Да мы когда танк опробовали, каждый раз с этим люком мучились. Открыть не могли. Там замок шибко тугой. Командир даже комбату жалился. А тот своё – солидолом смажьте. Смазали… А толку? Не смогли ребята люк открыть. И сгорели все.
– А может и некому было открывать? – Березовец напрягся и подался вперёд. – Ты то почём знаешь? Не помнишь же говоришь…
– Это правда. Не помню. – Краснов посмотрел на дымящуюся самокрутку. – Но я почувствовал.
– Это как же так?
– А вот так. Когда осколками по спине полосонуло, меня как осенило, перед тем как потерять сознание. Будто кто-то в шлемофон сказал.
– Чего такого сказал? – Березовец от нетерпения засучил ногами.
– Что-то такое, что броня в танке хрупкая, не тот процент молибдена и никеля…
– Чего-чего процент?
– Молибдена и никеля.
– Это что такое?
– Я и сам не понимаю. Говорю же, услыхал в шлемофоне. И ещё что-то про форму башни танка. Вроде как конструкция хорошая, но не революционная. А дальше всё провалилось куда-то.
– И всё?
– Да вроде всё. – Краснов на мгновенье задумался. – Потом вроде как сон видел.
– Что за сон?
– Будто лечу я над полем, а там целые полчища черепах. Я спустился пониже и вижу, что это не обычные черепахи, а железные. Бронированные. И ползут в одном направлении. А вместо голов у них пушки. Громадные такие… – Краснов замолчал
– И дальше что?
– Дальше очнулся здесь. Весь перебинтованный. Даже не помню, как в эшелоне ехал.
Березовец спрыгнул с подоконника и зашагал вдоль коек. Неожиданно он остановился в метре от Краснова и пристально впился в него взглядом.
– А ты в курсе, что твой танк не подбили?
– Как это не подбили? – Краснов от неожиданности выронил самокрутку.
– Вернее подбили уже после того, как тебя вытащили. Ты только наполовину из водительского люка сумел выбраться. В кровищи весь. Тебя вытащили, стали хлопцев звать, а там тишина. Тут фриц из-за пригорка выскочил. Из короткоствольной в самое моторное отделение угодил. Вот так ребята сгорели. Но они уже тогда не отзывались. Видимо осколками всех посекло.
Березовец перевёл дыхание и снова взобрался на подоконник.
– Я тут подслушал докторов насчёт тебя. Шестнадцать осколков у тебя из спины достали. А вот в голове два остались. И знаешь, что врач, который бошки оперирует сказал?
Краснов беспомощно посмотрел на собеседника и обречённо опустил руки.
– Сказал, что осколки попали в какую-то важную зону мозга и их уже не достать. А ещё сказал, что галюники разные у тебя могут наблюдаться. В общем, годен к нестроевой. Повезло тебе, парень. Закончил войну. Теперь выздоравливай и на трудовой фронт.
Южный Урал, Лучеград, наши дни.
Олег несколько раз проверил на компьютере исходный код и откинулся на спинку инвалидного кресла, изготовленного по спецзаказу в Голландии и восхищённо посмотрел на племянницу.
– Галя, это нужно как следует зашифровать и никому не показывать. По крайней мере пока. Ты понимаешь, что это означает?
– Я поэтому только тебе и показала. – Девушка посмотрела на Олега широко открытыми глазами. – Хотела ещё Иннокентию показать.
– Иннокентию конечно. А вот как мы это преподнесём Остапу Казимировичу? (Остап, Полина, Олег, Галина и Иннокентий хакеры, герои романа «Остап 3.0 цифровое возвращение», в котором учёные-генетики ради эксперимента вживили ультрасовременный чип в мозг человеческого клона, открыв ему неограниченный и неконтролируемый доступ в любые уголки всемирной паутины. Прим. автора).
– Думаю, он и сам уже догадывается. На прошлой неделе он вдруг спросил, в курсе ли я, что Джона Кеннеди убил не Освальд.
– И что ты ему ответила?
– Я попросила его не соваться ни к прошлым ни к настоящим американским президентам.
– А что он?
– Улыбнулся и сказал, что лишь узнав больше о прошлом, мы сможем не делать чудовищных ошибок в настоящем и построить лучшее будущее.
– А где он сейчас?
Галина разбудила свой компьютер и включила поиск актуального стрима с чипа Остапа.
– Сейчас он в настоящем времени и где-то в Антарктиде. Рассказывал мне, что нашёл там несколько летательных аппаратов, вмерзших в толщу льда. Жуткая картина вырисовывается. Аппараты не земной технологии.
– Я так понимаю, теперь ты его принудительно сможешь отзывать от самостоятельных полётов и отправлять только в нужном направлении?
– А теперь ещё и в нужное время. Только не самого Остапа, а его сознание. Я сама не могу до сих пор в это поверить…
– А про Освальда знала?
– После того, как Остап начал свои беседы с президентом Трумпом, я взяла его виртуальные прогулки в американский цифровой мир на более жёсткий контроль. В тот день Остап Казимирович «улетел» в шестидесятые. 22 ноября 1963 года его цифровой разум синхронизировался с сознанием Ли Харви Освальда. Приложение показывает, что с 12-22 до 12-38 по местному времени Освальд сидел у стены и читал молитву. Остап, по всей вероятности, видел это лично.
Дверь в серверную распахнулась и на пороге появился Иннокентий.
– Случилось что-то? – Спросил он, опускаясь на рабочее кресло с табличной «Private property Innokentiy»
– Налей себе колы, – улыбнулся Олег, – разговор не будет коротким.
Южный Урал, Танкоград, октябрь 1942 года
Главный конструктор Танкограда Жозеф Яковлевич Котин четвёртый раз перечитывал секретную сводку Государственного комитета обороны о появлении у немцев новейшего танка, способного с дистанции полтора километра пробить лобовую броню некогда неуязвимого танка КВ.
Котин не раз любил повторять аксиому, что в соревновании «броня-пушка», на шаг впереди будут именно противотанковые орудия. И лишь на очень короткое время танковая броня может стать сюрпризом для противника на поле боя. Именно поэтому на заводе ударными темпами готовили к выпуску ответ тяжёлому «немцу» и замену устаревшему КВ. Новая машина обещала стать достойным ответом на поле боя немецкой инженерной мысли.
Котин ещё раз глянул на чертежи бронированного монстра. Вроде всё было в порядке: обтекаемые формы башни, надёжная ходовая часть, мощная пушка. Но где-то в глубине конструкторского сознания всё же вертелся небольшой, но очень шустрый червячок сомнения.
