Не часто по нынешним временам приходится писать книгу, подобной той, что держит в своих руках читатель. Тем более, что она создана на материале собственного исследования автора, вышедшего относительно недавно[1]. Указанный труд получился объемным, состоящим из двух томов, а оглавление занимает пять страниц. Не мудрено, что одной из первых реакций читателей, помимо всяких одобряющих слов, было указание на непопулярную ныне чрезмерность представленного материала, на «толщину» книги. Кто же в наши дни читает «толстые» книги?
Добавляет парадоксальности всей ситуации то обстоятельство, что для самого автора исходная книга представляется неким большим конспектом, какой необходимо дальше разворачивать и всяческим образом комментировать. Замах некоторых подходов автора, когда приходилось усиленно погружаться в самые глубины древних цивилизаций, выстраивая историческую цепочку цивилизаций и культур от античности до сегодняшнего дня, предполагал обращение к значительному объему информации культурологического и философского рода в соотношении с концепциями и теоретическими представлениями самого автора.
Главный вопрос для автора заключается в другом пункте дискуссий: а интересно ли было читать книгу? Вызвали, изложенные в ней идеи, согласие или, напротив, желание поспорить? Участливое, интеллектуально активное восприятие работы культурно-исторической направленности, в которой излагается материал, как бы и известный в тех или иных своих аспектах читателю, является главным «призом», какой может получить ее автор.
Один из чутких и одновременно внимательных читателей, Д. Г. Когатько, в разговоре с автором посоветовал ему написать некий синопсис, произвести определенного рода выжимку самых важных для автора идей, соображений и проекций. Идею поддержал издатель И. А. Савкин. Тем самым, благодаря деятельному участию этих «добрых», как выражался в своем великом романе М. А. Булгаков, людей, и появилась на свет данная книга. Им, собственно, и посвящает автор свой теперешний труд.
Не скрою, на начальном этапе энтузиазм ее создания явно превышал возможные трудности, так как казалось, что если существует база, основной текст книги, то и «укоротить» его до каких-то человеческих объемов – дело чисто техническое. Но в процессе работы все оказалось значительно сложнее. Создаваемый книжный «гомункул» в избытке представил своему «родителю» немалое количество самых разнообразных проблем.
Вначале было желание оставить всего лишь одну «голову» – то есть просто собрать воедино главные идеи, принципиальные утверждения, но это оказалось невозможным. Текст (гомункул) превращался в монстра, в одну сплошную проповедь, переходящую почти что в сплошное восклицание, завершающееся известной пафосностью, да так, что и самому автору становилось трудно это читать. А потом, как часто бывает в литературе, а историческое и философское повествование – это своего рода литература, сами подходы к той или иной теме, всяческого рода личные оговорки, воспоминания юности, демонстрация научных привязанностей, короче, разнообразные отступления в сторону – в основном тексте книги – оказывались интереснее строго научного изложения излагаемой концепции. И полностью отказаться от такого рода привязок и «подводок» стало невозможным.
Пришлось к «голове» приделывать остальные части тела, чтобы слепить нечто похожее на одушевленное существо, отчего к базе книги добавилось немалое количество ранее непредвиденных соображений и замечаний, и путеводитель (синопсис) стал в итоге прямым дополнением к основному тексту работы. Избавившись от многочисленных отсылок к трудам историков, философов, социологов (оставив их самую малую часть), перекомпоновав последовательность разделов и глав базовой книги, автор пришел к ситуации, в которой смысловые кульминации и содержательные акценты исследования стали располагаться несколько по-иному.
С другой стороны, в процессе создания данного текста пришлось еще раз критически обдумать основные тезисы, уточнить их, сделать более устойчивыми по отношению к возможным критическим суждениям – все это, по мнению автора, только пошло на пользу данной (и основной) работе. Хотя, опять-таки, судить об этом непосредственному читателю. Его оценка – главная.
Наконец, и это чуть ли не самое существенное – за время подготовки основного текста книги к печати и написания данного путеводителя достаточно серьезно изменилась историческая реальность, что также потребовало известной корректировки прежних суждений. Может, они не сразу бросятся в глаза потенциальному рецензенту, который затеет сверку двух текстов, и покажутся вначале стилистическими нюансами. Но истина, как и некий вездесущий персонаж, прячется часто в мелочах. Иначе говоря, за историей поспевает только сама история, а мы, ее современники, всегда отстаем, хотя бы и на шаг, и реально находимся в арьергарде, в маркитантском обозе, и лишь по обломкам уже совершившихся исторических событий, по всякому «мусору», какой попадается на нашем исследовательском пути, формулируем свои предположения. Из подобного процесса и возникает некая, более-менее адекватная, модель определившейся культуры или цивилизации, на которую можно будет ссылаться и некоторое время спустя. Классические исторические труды универсального замаха и содержания, вроде текстов Геродота, Тацита, Карамзина, Тойнби, Карлейля и других великих имен, к каким автор обращался в «большой» книге, воссоздают определенный слепок прошедшей жизни, какой лишь частью своих сторон соответствует реальности в ее бесконечной объективности. В совокупности – как накопленная информация в формах исторического знания – они порождают достаточно адекватную парадигму мировой (или региональной) истории. Нам, собственно, нет дела до упомянутых ими исторических деталей, и мы почти не задаемся вопросами о том, верно ли все, о чем написал, к примеру, Геродот, так и происходило. Гораздо важнее не то, что мы можем что-то перепроверить у него, отсылаясь к трудам других древних историков, но наше внутреннее согласие с представленной им картиной мира, с его моделью описания (и объяснения) действительности, которые удивительным образом закрепились в последующей мировой истории, вошли в интеллектуальный опыт последующих поколений.
Тема, представленная в книге «Запад и Россия», носит ключевой характер для развития всего человечества, по крайней мере, последние полтысячи лет. К тому же данная проблема в последние десятилетия становится все острее и злободневнее именно что в общечеловеческом смысле, и выяснилось, что она имеет отношение ко всем типам цивилизаций современного мира. И это безусловный факт, от которого не отмахнуться идеологам проектируемой новой социальности во главе с Западом (так, по крайней мере, им самим кажется) и его не «заговорить» постоянно произносимыми словами, что Россия уже как бы и списана с мировой повестки дня. Одновременно производимые ими бесконечные упоминания о России, о ее участии во всех мыслимых и немыслимых коллизиях современной жизни человечества говорят о другом: без русской цивилизации, без русской пассионарности и в текущем веке миру не обойтись.
