Не так давно у меня был повод встретиться с Владимиром Путиным. Он рассказывал про школу «Сириус». Ситуация с ней непростая. Не всем нравится, что одаренным детям создают резервацию на берегу моря в отеле, почти совсем пятизвездочном.
Но дело вообще не в этом. Владимир Путин рассказывал, что скоро, видимо, «Сириусу» передадут ледовый дворец «Шайба» и еще что-то в Олимпийском парке… И что этим приходится заниматься регулярно. И что в ближайшее время он опять туда заедет, потому что куча технических вопросов…
– А потому что, – сказал Владимир Путин, – только перестанешь следить – и все сразу рухнет…
Да, говорят, конечно, и много, про то, что страна живет в режиме ручного управления. Но не настолько же. И что, нельзя взять в школу «Сириус» хорошего управляющего из бизнеса? И что, он не справится? Видимо, не справится.
И вот так страна и живет. И вот на этом держится. И сколько ей так держаться? И как продержаться?
В таком режиме она держалась все последние годы. Продержалась. Но что-то нет ощущения, что продержится и дальше. Не рухнет ли?
Потому что за всем уследить невозможно. Немыслимо просто. Можно только следить.
То есть ощущение это – что рухнет – наверняка обманчивое. Не может, в конце концов, взять и рухнуть такая экономика, такая страна (или может, а?). Но проблема в том, что жить с таким ощущением тяжело и не хочется.
А все больше и больше людей именно с ним и живут. На одном предновогоднем празднике я стоял среди нескольких бизнесменов, и к нам подошел еще один, владелец очень известной конфетной фабрики, и у него спросили, как дела-то.
– Да вот, – вздохнул он, – снега нет…
– И что?
– Да у людей нет новогоднего настроения, конфеты не покупают… Год назад в это же время ажиотаж был…
– А-а… – сочувственно похлопал его по плечу один. – А в остальном у тебя, значит, все хорошо?..
И другие просто легли от смеха. Я даже не понял, чего они так. А они-то друг друга слишком хорошо понимали.
А с другой стороны, я в таких ситуациях ориентируюсь прежде всего на плакат, который когда-то висел на улицах Москвы и многих других городов. Билборд с одним-единственным словом «Прорвемся!». Это был билборд «Коммерсанта».
Прорвемся.
И вот что не надоело, так это прорываться. И прежде всего, по-моему, Владимиру Путину. Для него это естественное состояние. И вся жизнь его состоит из этого. Из того, что прорвемся. И покой нам только снится.
Да, он все время прорывается. И временами кажется, что получается. И к санкциям вроде привыкли. И научились находить в них плюсы, и сами в них верили.
А потом случается провал. Пока мы удваиваем ВВП, американцы, например, удваивают санкции.
А ведь он очень давно перестал верить американцам с их двойными, а вернее, тройными и четверными стандартами.
Он говорил про это еще в конце первого своего срока. И я помню, как в его самолете, летевшем из Барнаула в Москву после похорон губернатора, а вернее, актера Михаила Евдокимова, был разговор про это. И я сопротивлялся, не соглашался, и он чувствовал, видимо, что не убедил. И поэтому на следующее утро, уже в Ново-Огарево, меня попросили зайти к нему в кабинет, и он читал мне телеграмму от посла в одной среднеазиатской республике – это был отчет по мотивам переговоров тогдашнего главы Госдепа США с президентом этой республики, который потом вкратце проинформировал нашего посла…
– Ну зачем же они нам говорят одно, а им совсем другое про то же самое?! – спрашивал Владимир Путин. – Ну это же ваш посол, между прочим, пишет… Либеральный…
И перестав верить им, с тех пор сохраняет особую бдительность. И вдруг поскользнулся на апельсиновой корке. На Дональде Трампе.
Он ведь ему поверил. Вы знаете об этом?
И вот это и есть Владимир Путин.
Вера – это единственное, что может быть под ручным управлением.
После встречи президента Путина с лидерами думских фракций Геннадий Зюганов ответил на вопрос, мучивший журналистов в ее начале, когда лидер КПРФ сказал, что поздравил «Единую Россию» анекдотом, но отказался рассказать Владимиру Путину при журналистах каким.
Идет мужик по лесу, поведал Геннадий Зюганов, и страшно ему. Заблудился, бурелом, берлога какая-то… Кричит, просит о помощи… и тут его кто-то по плечу хлопает, он оборачивается: медведь. «Ты что кричишь?» – спрашивает медведь. «Да ведь страшно-то как!» – «Но вот ты меня увидел, – говорит медведь, – и что, тебе легче стало?»
– Так и Владимир Владимирович, – заключил господин Зюганов, – одиннадцать лет у власти. И что ему, легче стало?
Осталось выяснить, кто в этом анекдоте является медведем.
Неужто сам Геннадий Андреевич?
* * *
Лидер интернет-сообщества «Убитые дороги Пскова» Александр Васильев рассказал:
– Когда люди пересекают границу России, они сразу понимают, что они в России, потому что едут по российским дорогам.
Когда эти люди приезжают в Псков, они понимают, видимо, что они в самом сердце России. Но члены интернет-сообщества не опускают руки. Они стали фиксировать ямы на дорогах и доводить данные до сведения властей, которые к инициативе отнеслись благосклонно. Причину благосклонности со знанием дела объяснил премьер:
– Когда деньги на строительство дороги уже украдены и подрядчика не найти и ничего с него не взять – это одно. А когда власть узнает о проблемных дорогах сразу, она может заставить подрядчика в течение года сделать гарантийный ремонт. А это уже другое.
Почему власть не может сама контролировать состояние дорог, тем более новых (их в городе, прямо скажем, немного), я не понял.
* * *
Владимира Путина спросили, каким будет его первый шаг утром 11 марта 2012 года, то есть на следующий день после президентских выборов в России.
Вопросы насчет итогов этих выборов становятся, надо признать, все изобретательней.
– Пойду умываться, – быстро ответил Владимир Путин и, дождавшись, когда стихнут аплодисменты, добавил: – После всего надо будет умыться – и в гигиеническом смысле этого слова, и в политическом.
Следовало ли это понимать так, что премьер сознает: после выборов он будет умыт?
– После всего, что будет, надо будет умыться, – повторил Владимир Путин.
В действительности дело было, конечно, не в том, что его кто-то умоет. Наоборот, премьер, скорее всего, проговорился: он невольно дал понять, что будет участвовать в этих выборах, а то как же иначе на него смогут вылить грязь, которую надо будет смывать утром 11 марта?
* * *
У входа в четвертый сектор «Лужников» появились Владимир Путин и Дмитрий Медведев (или наоборот).
– Верим в команду! – раздался крик с соседней трибуны.
Реплика повисла над площадкой и так и осталась висеть до конца дня.
