Он бросил ее на лопатки и принялся стаскивать белье, после чего закинул ее ноги себе на плечи.
От ударившего оглушительной волной неистового счастья она застонала и оцепенела, но ненадолго, уже через мгновение попыталась подняться и нежно прижаться пылающей щекой к его сильной груди, но, тут же раздосадовавшись на себя за эту свою проявленную слабость, отпрянула, и, сама не зная зачем, принялась расстегивать непослушными пальцами пуговицы его рубашки. Но, понимая, что все равно ни с чем не может справиться и только падает-падает куда-то в беспросветную тьму, словно разъяренная кошка, отчаянно царапая острыми ногтями его плечи и шею, попыталась подняться, цепляясь за него, несокрушимого и мощного в каждом своем взбухшем мускуле, но не смогла и снова в сладком бессилии упала навзничь на стол, ненароком задев и опрокинув при этом руками массивную стеклянную вазу с лилиями.
Холодная, раскатившаяся по плоскости стола и показавшаяся ее разгоряченному телу почти ледяной вода вмиг пропитала блузку, и осыпавшиеся дурманящие лепестки запутались в волосах.
Тяжело дыша, он остановился, резким движением рванул ткань ставшего тесным ворота, вскинул заигравшие мускулами руки вверх и, словно белесую змеиную кожу, стянул с себя через голову мокрую от пота, прилипшую к телу рубашку, после чего небрежно отшвырнул ее куда-то в сторону и, свободный от всего, снова склонился над ней.
«Господи, как хорошо!» – за миг до поцелуя осознала она.
Впрочем, никакого поцелуя не случилось, хотя она и страстно желала этого, и его губы были так неимоверно близко, что даже горячее их дыхание сливалось воедино и оттого безо всякого вина самым настоящим образом обжигало и пьянило.
«Нет!» – поняла она. Он и не собирался дарить ей поцелуй.
Его губы, находившиеся всего лишь в каком-то ничтожном миге от ее губ, были безумно красивы, но при этом неподвижны и абсолютно холодны, словно высечены из мрамора. Он и не намеревался дарить ей прикосновение своих губ, но и удаляться со своей орбиты, судя по всему, тоже не собирался. Вероятнее всего, в этот показавшийся ей просто каким-то космическим миг он просто изучал ее так, как дикий зверь изучает свою жертву.
Было жарко.
Она трогала пересохшими губами вздутые вены на его руке и ловила языком капельки стекающего по его горячей коже пота, словно хотела напиться и все никак не могла это сделать.
Странное это было ощущение, сродни какому-то болезненному и в то же время сладкому нервному импульсу, которого, замирая, ждешь и который вдруг неожиданно ускользает куда-то мимо тебя.
«Нет. Он не любит меня! – уже в полной мере осознала она, и от этой мысли ей стало безумно горько. – Так нельзя!» – чуть было не закричала она и вцепилась пальцами в его взбухшие мускулы на груди. Скрипнув от боли зубами, он, не останавливаясь, в полном молчании продолжил. «Обманщик!» – хотела было закричать она, но не закричала… Ведь кто кого, спрашивается, обманул? Разве он обещал ей что-то?! Конечно же нет! Она сама обманула себя. Придумала невесть что и сама же во все это и поверила. Любовь! Какая на самом деле может быть между ними любовь? Между ними: руководителем и подчиненной?
Глядя туда, куда утекает месиво московских крыш, Кришна не спеша пил кофе.
Все еще лежа на столе, Жанна смотрела на его красивое нагое тело на фоне алого пятна сгоревшего в небе последнего осеннего дня в огромном, от стены до стены и от пола до потолка, панорамном окне. Ей хотелось прямо сейчас же подойти к нему и укрыться в его уютных объятиях. Только она уже совершенно точно знала, что ничего этого не будет. Кришна не позволит ей это сделать, как минимум посмотрит с непониманием и удивлением, а как максимум отстранит ее от себя и отойдет в сторону. Даже после того, что только что между ними было! Да и что было-то?! Просто секс?! Секс, от которого лично она не получила совершенно никакого удовольствия, хотя, может, еще днем даже и мечтать не могла оказаться наедине с этим мужчиной и увидеть его вот такого, трогательно красивого и все равно бесконечно недосягаемого.
Да и произошло-то все как-то неожиданно. Он, угадав ее желание, просто сделал то, что и должен был сделать сильный мужчина с красивой женщиной: без всяких лишних разговоров притянул к себе, прижался и крепко обнял со спины, после чего буквально обжег ее волосы своим горячим дыханием. Это уже потом пуговки на блузке предательски начали лопаться, воздуха дыханию резко стало не хватать, и по телу пробежала волнительная судорога.
И вот теперь, словно самый восхитительный на свете десерт, она лежала на столе с обнажившейся в мокрой блузке грудью, с рассыпавшимися по столу каштановыми волосами в томящем и одурманивающем аромате лилий и в своей бесстыжей привлекательности была просто невероятно хороша, однако единственный зритель в этом пустом зале смотрел вовсе не на нее, а совсем в другую сторону.
«Хорошо быть мужиком! – глядя на Кришну, грустно подумала она. – Хоть в одежде, хоть без одежды. Хоть рано утром, хоть поздно вечером. И не надо тебе голову ломать над тем, не смазался ли твой макияж и не распалась ли твоя прическа. Ты всегда совершенен! Всегда бог! Что там, кстати, с моей прической?»
Жанна поднялась, свесив ноги с края стола, села и принялась приводить в порядок волосы, освобождая их от лепестков лилий и собирая их в импровизированный букетик, но вдруг в бессилии опустила руки и оцепенела.
«Он бог, а я нет. Я ноль! Меня нет! И сегодня поздно вечером я снова приду домой, в свою заваленную модными тряпками квартиру, останусь одна и, словно муха в тягучей патоке, буду медленно тонуть в пустоте и поганом своем одиночестве!»
Странно, но именно теперь она в полной мере осознала это! Никогда раньше одиночество как таковое не казалось ей настолько невыносимым. Жанна будто прозрела: именно сейчас ни с того ни с сего вдруг увидела мир совершенно иным, вернее, не иным, а таким, какой он есть на самом деле. Совершенно бессмысленный пустой мир с невыносимо одинокими людьми в офисах, в супермаркетах и на улицах, которые именно от этого своего жуткого одиночества улыбаются друг другу при встрече, здороваются и обмениваются бессмысленными дежурными фразами типа: «Как дела?», «У тебя все хорошо?», «Давно не виделись. Как все-таки быстро летит время». Просто в толчее и людской сутолоке Жанна на это почему-то никогда, по большому счету, не обращала внимания.
А сегодня на Жанну будто очки надели. Вот откуда взялось это такое новое и странное представление о мире и людях? Ведь не от Кришны же она это в самом деле подцепила? Хотя…
В общем, секс с Кришной в самом деле оказался незабываем! Такие совершенно новые ощущения и эмоции, о которых раньше она даже и не догадывалась.
