Предисловие автора ко второму изданию
Дружески приветствую всех моих читателей и всех моих литературных рецензентов, которые нашли похвальные слова в адрес этой книги еще по случаю первого ее издания (в 1992 году).
Исполнилось двадцать лет со дня выхода в свет романа Рабы на Уранусе, и теперь он издается вторично. Это книга, которую никому и никогда не удастся сымитировать. Это повествование о Доме Народа (или Доме Республики); оно явило миру то, что политруки Чаушеску старались скрыть от глаз общественности: подневольный труд.
Всегда найдутся люди, которые будут говорить, что коммунистическая Румыния не знала ни лагерей принудительного труда, ни трудовых колоний, ни палачей, ни угнетателей и, в целом, чаушистский коммунизм был намного лучше, чем нынешний капитализм. Некоторые из этих людей заведомо лгут, потому что они сами были частью бывшей коммунистической элиты или даже коммунистическими палачами.
Другие вполне искренне утверждают, что чаушистский социализм был раем на земле. Но не следует негодовать, слушая их. Напротив, им можно только посочувствовать. Потому что такие люди – самые печальные жертвы коммунизма. Всецело порабощенные и забитые. Они готовы слепо следовать приказам любой власти. Они на все согласятся. Они не станут протестовать против каких-либо злоупотреблений и жаловаться, когда будут нарушаться их права. Это те люди, которые никогда и ничем не будут возмущаться, каким бы ужасным ни было их существование, каким бы адом ни была их жизнь и какими бы неправедными ни были законы. Рабская жизнь у хозяина – единственное, что им известно. Свобода для них – нечто совершенно неведомое.
Будучи искренними либо лживыми, все, кто отрицает существование подневольного труда при коммунизме, – не важно, лгут ли они при этом или говорят чистую правду, – напоминают сторонников теории, в согласии с которой нога американцев никогда не ступала на лунную поверхность. Сколько бы доказательств и подтверждений им ни представили, они будут категорически отрицать их и докажут обратное с помощью собственных аргументов.
Все это доказывает, что современное общество располагает необходимыми механизмами, позволяющими максимально использовать благотворные последствия свободы говорить все, что думаешь, но подчас нельзя и защититься от разрушительных последствий этой свободы.
Выход книги в свет был сразу воспринят некоторыми как гимн капитализму. Это неверно. Рабы на Уранусе – это не гимн капитализму, а восстание души против чаушистского социализма. Это книга об имеющих мужество говорить правду.
Я был коммунистом, родился в годы коммунизма и жил при этом строе. Более того, я верил в идеи коммунизма. Когда я перестал в них верить, я написал Рабов на Уранусе. Я проявил то мужество, которого нет теперь у Запада.
Много раз великий русский мыслитель и диссидент Солженицын жаловался, что, по сравнению с восточным миром, откуда он родом, мир западных стран переживает кризис мужества. Ради сохранения высокого уровня жизни и комфорта, которого он достиг, западный мир больше не хочет вступать в спор, отступает перед любой конфликтной ситуацией, теряет свою мужественность перед лицом любого сильного правительства. Я имел возможность проверить это на собственной шкуре.
В 1992 году Румынией руководило сильное прокоммунистическое правительство и крайне агрессивная коммунистическая милитаристская элита. Население было подвергнуто интенсивному процессу промывки мозгов. Преступные действия коммунистической диктатуры сводились к созданию нескольких стандартных ситуаций: коммунисты не позволяли людям ходить в церковь, молиться и поклоняться иконам; в стране не существовало цветного телевидения; и чтобы купить кофе или мясо, ты должен был отстоять очередь. Еще было известно, что есть диссиденты-антикоммунисты, такие, как поэты Мирча Динеску[1] и Ана Бландиана[2]. Вот так можно было бы в двух словах описать тот коммунистический ад, который представляла собой в 1990-е годы Румыния.
Появление книги Рабы на Уранусе серьезно навредило неокоммунистической пропагандистской машине. Стало вдруг понятно, что ей угрожает опасность. Рабы на Уранусе приоткрывали зловещие ворота, которые румынский коммунизм держал запертыми на тысячу замков. Книга пробивала брешь – вместе с серией разоблачений истинных преступлений коммунизма, информацией, идущей в разрез с официально разрешенной.
Поддержка подобной книги ставила бы Запад в состояние конфликта с сильным и жестким коммунистическим руководством в Бухаресте, а, как говорил Солженицын, у Запада не было ни смелости, ни даже желания затевать подобный конфликт. Если бы Рабы на Уранусе появились в Соединенных Штатах, они бы мгновенно стали бестселлером и, возможно, по книге сняли бы фильмы. Но она появилась в Румынии 1991– 1992-го годов, которой железной рукой руководили бывшие коммунисты, а Запад, как я уже говорил, хотел спокойствия, а не скандалов с бывшими чаушистскими заправилами.
Так что и дальше все шло по накатанному пути, который был в то же время и самым удобным. Большие демократии мира воздали почести и одарили дорогими подарками и почетными наградами некоторых из румынских писателей и интеллектуалов, которые позволили себе более или менее смелые, реальные или мнимые диссидентские жесты.
Рабы на Уранусе, однако, не привлекли ничье внимание на Западе. Сравнивая улыбающиеся и телегеничные лица румынских диссидентов, свободно говорящих на английском, и жесткое угловатое лицо бывшего танкового офицера, который написал Рабов на Уранусе и говорил только по-русски и по-французски (да и то с запинками), легко понять, чей имидж был более выигрышным.
Но я убежден, что иначе и не могло случиться в этом мире, где дошло до того, что над Солженицыным как писателем стали иронизировать и заставили его сожалеть об исчезновении СССР и отмене коммунизма в Европе. Между тем старик Солженицын умер. А мир движется дальше и без таких людей, как он…
При своем появлении роман Рабы на Уранусе был воспринят некоторыми как книга, враждебная Румынской армии. Невозможно представить ничего более ошибочного. Книга эта – речь в защиту румынских военнослужащих, ставших при режиме Чаушеску настоящими рабами, безымянной рабочей силой на социалистических стройках и заводах.
Слушая в 1992 году то, что им нашептывали советники о моей книге, полуграмотные и грубые генералы и полковники, поставившие Румынию на колени, на которых она простояла до 1989 года, проснулись однажды утром рафинированными и стыдливыми интеллектуалами-патриотами, которые решили, что командир взвода, обливаемый в лагере мочой, – так, как я об этом рассказал в книге, – слишком травмирующий образ для деликатного и чувствительного сердца нашего народа. Невинность нации, таким образом, подверглась надругательству! Я очернил незапятнанный облик румынского офицера!
