Часть 1. Ловушка для мотылька Пролог
«Наслаждайся, детка».
Надпись, появившаяся сама собой на черной глади, заставила Тасю съежиться и вздрогнуть. Она воровато стерла серебряные буквы с экрана постографа и обернулась. Беловолосый демон, сидевший за ее спиной, ухмыльнулся. Девушка с мольбой уставилась в ярко-красные глаза с кошачьими зрачками.
«Пожалуйста! Только не здесь», — неслышно шевельнулись губы. Демон довольно подмигнул.
«Тебе понравится» — высветилось на экране постографа.
И в этот момент началось.
Она до боли в пальцах вцепилась в подлокотник кресла и закусила губу, сдерживая стон. Маленький гладкий камушек размером чуть больше перепелиного яйца, который перед началом торжественного собрания по случаю дня рождения академии демон всунул ей в трусики, внезапно ожил и завибрировал, посылая по всему телу дрожь и сладостные разряды.
Тася зажмурилась, но так было еще хуже — ничто не отвлекало от искушения. Коварный камушек пульсировал, то ускоряясь, то замедляясь. Совсем рядом с самой чувствительной точкой ее тела. И как всегда, когда демоны начинали свои порочные грязные игры, по телу разлилась стыдная нега и слабость.
Девушка открыла глаза и снова посмотрела на своего хозяина.
«Нет! Умоляю, пожалей меня!»
Тот ухмыльнулся и одобрительно поднял большой палец.
О Богиня, как же стыдно! А если кто-нибудь догадается по участившемуся дыханию и покрасневшим щекам первокурсницы, чем она занимается? Или услышит совершенно неуместное жужжание из-под юбки?! Камушек вибрировал тихо, но ей казалось, что весь зал прислушивается к этому звуку.
Ладно. Эти несколько недель научили Тасю, что сопротивляться воле демонов — бесполезно. Раум велел наслаждаться? Значит, надо расслабиться. Позволить удовольствию взять вверх, вознести на самый пик наслаждения. Лишь бы не закричать! Когда подходил оргазм, она переставала себя контролировать. Ее громкие крики очень нравились хозяевам. Но здесь, пока герр Хендерсон рассказывает об истории и традициях академии Аусвейл, а преподаватели и студенты скучающе позевывают и рассматривают лепнину на потолке, малейший звук привлечет к ней внимание. И уничтожит репутацию первокурсницы, отличницы и стипендиатки Таисии Блэквуд навсегда!
Она плотнее сжала коленки, молясь, чтобы сладкая пытка прекратилась. И чтобы не прекращалась. Как же стыдно! Какая она испорченная...
Удовольствие накатывало волнами, и каждая следующая была больше и слаще предыдущей, поднимала Тасю все выше, ближе к мигу блаженства. Соски затвердели, превратившись в две тугие вишенки, и буквально умоляли о прикосновении. Девушка зажмурилась, она кусала влажные алые губы, чтобы не стонать. Плотнее стискивала бедра и еле удерживалась, чтобы не двигать ими.
В тот момент, когда она была в полушаге от оргазма, Тася вдруг услышала свое имя.
Она резко распахнула глаза и с ужасом уставилась на пожилого оборотня. Герр Хендерсон сделал приглашающий жест.
Ах да! Ее же предупреждали об этом в начале учебного года. Что нужно будет выйти, сказать пару слов. Первый человек-стипендиат в академии все же.
Как просто казалось это тогда, месяц или вечность назад. До того рокового вечера, разделившего жизнь Таси на «до» и «после».
Она встала, ощущая во всем теле тепло и томительную слабость, просеменила между рядами, плотно сжимая бедра. Проклятый камушек вибрировал не переставая. То ускоряясь, то замедляясь.
Перед тем как шагнуть к сцене, девушка обернулась и бросила отчаянный взгляд в сторону беловолосого демона. Тот сидел вроде бы расслабленно, но пожирал свою жертву горящими глазами, и Тася поняла: Раум наслаждается. Бесполезно просить его прервать игру.
Подъем был пыткой. Ноги подкашивались, камушек прекратил вибрировать, но с каждым осторожным шагом посылал по телу короткий разряд. Соски ныли и терлись об одежду. По приказу хозяина Тася не надела бюстье, и прикосновения прохладной ткани к чувствительной коже дразнили, разжигали желание еще сильнее.
Девушка подошла к кафедре, оглядела зал. Хоть ректор и сказал: «Присутствие обязательно», здесь было никак не больше половины студентов и преподавателей. Остальные уклонились от официального мероприятия под различными благовидными предлогами.
Неважно. Половина академии уничтожит репутацию адептки Блэквуд так же верно, как вся.
В полутемной нише у самой двери мелькнула огненная шевелюра, рядом блеснули стекла очков. Значит, двое других хозяев Таси тоже здесь.
— Огромное спасибо за оказанную честь...
Стоило ей начать, как приутихший было камушек снова ожил, вибрируя в такт словам.
Она что-то говорила про мечту всей жизни, про огромное свое восхищение Аусвейлом, про великодушие лорда-протектора, учредившего стипендию. Голос дрожал. Не хватало воздуха, приходилось делать паузы в самых неподходящих местах, чтобы подавить стоны и всхлипы. По спине стекали капли пота, а трусики промокли так, что хоть выжимай. Демон не останавливал сладкой пытки, камушек вибрировал на пределе возможностей, соски уже болели от возбуждения. Тася еле сдерживалась, плавая в полушаге от самого сильного оргазма в своей жизни.
— ...всем большое спасибо, — жалко закончила она и крохотными шажками зачастила к краю сцены.
Зал ответил жидкими хлопками. Громче всех аплодировал беловолосый демон. В полных красного огня глазах застыло жадное вожделение, а еще, пожалуй, восхищение. Но измученная девушка уже не заметила этого. Сжимая бедра и кусая губы, она добралась до своего ряда, когда экранчик постографа мигнул.
«Выйди».
В пустом и гулком коридоре она услышала шаги за спиной и обернулась.
— Детка, ты была великолепна, — промурлыкал беловолосый, настигая и притискивая свою добычу к стене. — Я сам чуть не кончил, глядя на тебя.
Она хотела вырваться, но не было сил. Тело умоляло о разрядке, а камушек, зараза, как назло, замолчал и отключился.
Тася покорно откинулась в сильных объятиях, ответила на поцелуй. Пальцы демона чуть сдавили соски сквозь одежду. Девушка беспомощно всхлипнула прямо в рот своему мучителю, а он в ответ тихо засмеялся.
— Как же сладко ты стонешь.
Одна рука продолжала сжимать, тискать и мучить сосок, а вторая задрала юбку. Пальцы пробежались по нежным лепесткам.
— Детка, ты вся мокрая.
Она снова застонала, и, забывшись, дернула вперед бедрами.
— Попроси!
— Пожалуйста!
— Назови меня по имени!
— Раум, пожалуйста! Умоляю!
— Хорошо, сладенькая.
Всего несколько умелых поглаживаний по скользкому бугорку заставили ее тело взорваться невиданным по силе оргазмом. Поцелуй заглушил крик. Тася почувствовала, как ноги подкашиваются, и непременно упала бы, если бы хозяин не поддержал ее.
— Вот так, так, моя хорошая, — шептал он, продолжая орудовать пальцами. От каждого прикосновения хрупкое тело девушки вздрагивало в новой судороге экстаза. — Вечно бы смотрел, как ты кончаешь.
