Бенун сидела в углу трюма, сжавшись в комок. Капитан работоргового корабля "Эбби" с шестьюстами рабами на борту, Мердок Мерч, заприметил темнокожую красавицу еще на берегу, когда пленников делили на группы перед тем, как начать погрузку. Едва они вышли в открытое море, он сразу распорядился привести девушку к себе в каюту.
– Капитан, если вы насчет той рабыни с бирюзовыми глазами, она идет по десятикратному тарифу. К тому же она почти ребенок. Тут полно других, выбирайте любую. Эту лучше не трогать.
Капитан Мердок Мерч нахмурился. Он едва терпел присутствие представителя Компании Южных Морей, с которыми заключил выгодную сделку. Эти богачи ему не доверяли и правильно делали, возможно кое-что пронюхали о его недавнем пиратском прошлом. Но раз уж судьба благоволила и его не вздернули на рее, то на своем корабле, да еще в море, полновластный хозяин он, а не его наниматели и уж тем более не этот их спесивый прихвостень, виконт Фреденсборг, датский дворянин на службе английской короны. Сделанное замечание, по мнению капитана Мердока, не укладывалось в рамки кодекса, принятого на этом судне. Такую дерзость по отношению к себе Мердок Мерч, который славился своим крутым нравом, спускать не собирался.
– Эта девка, насколько я понимаю в таких делах, контрабанда. Так какого дьявола ты тут молотишь своим лживым языком и учишь меня, с кем мне…
Вмешательство Фреденсборга капитан счел оскорбительным для себя и дал понять, что оправдания – якобы виконт действовал в интересах компании, а не потому, что хотел уязвить капитана в его праве распоряжаться на своем судне, не пройдут.
В обязанности Фреденсборга входило наблюдение за тем, чтобы на корабле не было контрабанды – неучтенных рабов. Доходы в этом случае от продажи «живого товара» уходили бы в чужой карман, а все риски по доставке несла кампания. Самому Фреденсборгу невнимательность грозила бесплатной отработкой в течение трех лет. Осознавая всю меру своей ответственности, виконт старался следить за всем, как мог. Но в данном случае ситуация была щекотливой потому, что заказчиком контрабанды был сам барон Суарез – основатель акционерного общества Кампания Южных морей и его непосредственный наниматель.
– Барон Суарез поручился перед своим клиентом, капитан Мерч. Вы не можете…, – Фреденсборг попытался прибегнуть с самому вескому аргументу, но просчитался – Мерч перебил его, не церемонясь:
– Ну? Продолжай, чего я не могу? С бароном Суарезом сам как-нибудь разберусь. В конце концов – это мой корабль и пока мы в море, решать буду я. Так чего я не могу, господин виконт? А еще лучше поведайте, по какой причине вы, такой важный, пошли в услужение к какому-то барону? Насколько я понимаю, ваш род будет познатнее? Он же для вас жалкий торгаш, как и я – презренный пират. Но в море свои законы. Если хотите вернуться в добром здравии, умерьте свой пыл и сидите тихо в углу, который я вам выделил по свой доброте. Иначе отправитесь в трюм к рабам, будете там за ними присматривать и обучать манерам, – широкая грудь капитана заходила ходуном от хохота.
Фреденсборг, который вынужден был выслушивать хамство капитана в свой адрес, не был обычным наемным работником, за него хлопотали и выспросили это место влиятельные люди. И все же, несмотря на это и дворянский титул, пусть и худосочный, о чем капитану было хорошо известно, он и не мечтал о привилегиях. Гордости хватало на то, чтобы изредка попенять Мерчу, что его помощники плохо обращаются с «товаром» – не следят за санитарией в трюмах, отчего ежедневно приходится сбрасывать за борт трупы умерших или полуживых доходяг. Лечить рабов никто не собирался. Из экономии врач в составе команды не предусмотрен. Рабы лечили себя сами. Фреденсборг вынужден был ежедневно спускаться в трюмы и осматривать рабов лично, опасаясь эпидемии малярии или дизентерии.
Стычка с капитаном по поводу рабыни была одной из первых и далеко не последней из тех, что произойдут между ними за полтора месяца – столько длилось путешествие от западного побережья Африки через Атлантику в один из портов Новой Англии.
Фреденсборг презирал и до смерти боялся жестокосердного грубияна и вечно пьяного Мерча. И не только его, но и команду, которая состояла из одних пиратов, чье место было бы на виселице, не возникни в них нужда у британской короны, заполучившей наконец асьенто – монопольное право на работорговлю.
Испанская монархия раньше других застолбила за собой это прибыльное дело, принудив всех покупать асьенто и торговать живым товаром, соблюдая правила и договоренности – не превышать установленного лимита. С учетом возможностей испанского флота, их значимых побед на море, англичане, как и голландцы с французами, права до времени не качали, предпочитали с испанцами договариваться, изредка вступая в вооруженные конфликты, чтобы нащупать слабое место. И оно было найдено. В очередной военной компании, спровоцированной англичанами, Испания потерпела поражение, но не утратила свою военную мощь, хотя стала сговорчивее и пошла на значительные уступки. Англичане знали, что им надо от испанцев. Вскоре асьенто на несколько десятков лет перешла в распоряжение британской империи и стало золотым дождем за счет баснословной прибыли, которую извлекали из монополии английские торговцы и их партнеры в Старом и Новом Свете.
Барон Суарез, который умел держать нос по ветру, занимал важную казначейскую должность. В нужный момент выступил с инициативой создать акционерное общество – Кампанию Южных Морей, которая должна была помочь империи «переварить» «сей жирный кусок» – асьенто.
Капитан Мердок Мерч, на котором перевозили Бенун с очередной партией рабов, как и виконт, с которым он повздорил, состоял на службе кампании, но воспринимал свой контракт, как временное неудобство. Оно должно было закончиться в скором времени и это путешествие последнее. Мерч уже распорядился подать прошение на получение каперского свидетельства. Если кампания набивает сундуки золотом, кто помешает ему делать то же самое, только не перевозкой рабов, которые мрут, как мухи или норовят устроить бунт, а за счет узаконенного грабежа конкурентов. «Подозрительные» суда можно будет преследовать беспрепятственно в любых водах с перспективой дележа добычи между Короной, выдавшей лицензию и командой Мерча. Главное, не прогадать с самой лицензией. С этим обещал помочь Суарез в случае удачного завершения рейса. Стычка с виконтом могла помешать этим планам.
Если бы виконт то же самое сказал без свидетелей, капитан не стал бы настаивать – взял бы другую девушку. Тем более, что поводом для такого "заказа" послужило желание барона сделать подарок не себе, а своему сыну, Томасу, который после неприятностей, свалившихся на его голову, переживал непростые времена, хандрил. Бенун была выше всех похвал, но выходка капитана Мердока всеиспортила и теперь же, хочешь-не хочешь, надо стоять на своем, иначе набирать команду на каперское судно придется заново – никто не захочет подчиняться капитану, которого поучает такой прыщ.
