Ирина Лапшина - Радость моя

Радость моя
Название: Радость моя
Автор:
Жанры: Мистика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Радость моя"

«Радость моя» – это сборник светлых рассказов о чуде и тех неисповедимых путях, которыми оно приходит в нашу жизнь. Герои историй попадают в сложные ситуации, но благодаря мистической помощи или даже божьему промыслу неизменно находят выход. Чудо не является им в сиянии и славе, оно тихо просачивается в жизнь. Вот оно спасает от погибели пропащую мать из российской глубинки; вытаскивает вояку из пекла сражения; отводит женщину от смерти в террористической атаке; заплутавшую пенсионерку выводит из леса. Чудо смиренно прячется за отталкивающей внешностью нищих, таится в старых, намоленных иконах, неприкаянной душой скитается по свету, бездомным псом лижет руку и босоногой девчонкой танцует у порога старого индийского дома. 28 душевных, мистических историй о добре, любви и свете. Согревают и исцеляют.

Бесплатно читать онлайн Радость моя


Радость моя

Галку за глаза Верстой называли. Роста она была «окаянного», как говорила тётка Соня, соседка, сама весьма выдающаяся в размерах, но Галька её явно превосходила. Сухопарая, жилистая, с длинными ногами, колесоватыми, как у кавалериста, носила она всегда чёрные учительские юбки, невесть откуда взятые, со старыми тельняшками. Про тельняшки народ говорил, будто ещё от мужа-моряка достались, но был ли когда у Гальки муж и как у них жизнь сложилась, никто достоверно не знал. Факт, что мужик некогда имелся. Об этом свидетельствовал сын Вовка семи лет, но фамилию он носил матери.

В жизнь свою Верста никого не пускала, только по рабочей надобности, а трудилась она швеёй на дому. Люди к ней приходили с неказистыми заказами: чаще всего портнихи-товарки, которые оставляли себе работу покрупнее, а ей скидывали дешевые, бросовые заказы вроде постельного белья или подбоя на юбку. За серьёзные вещи Галька не бралась, да ей их никто и не давал по той причине, что периодически, раз в месяц, а то и чаще, Галька уходила в густые многодневные запои.

Если дверь в их с Вовкой квартиру оставалась приоткрытой, значило это только одно: Верста пьёт – спасай ребёнка. Пока Вовка был совсем малым и несмышлёным, его забирали к себе сердобольные соседи и перекрывали Гальке газ от греха подальше. Но как только пацан дорос до разумности, а дорос он в таких условиях весьма скоро, народ перестал таскать его по квартирам – мальчуган уже мог и о себе позаботился, и мать понянчить.

Раз тётка Соня заглянула к ним по обыкновению в открытую дверь. На плите на кухне кипела кастрюлька с нехитрым варевом, а в комнате на вытоптанном, давно неметёном паласе лежала спящая Галька, заботливо укрытая старым покрывалом с оленями. Рядом с ней бездомным щенком ютился Вовка и обнимал себя материнской бесчувственной рукой. Увидев Соньку, тот вскочил и затоптался на месте, скороговористо прося тётку никому не рассказывать. Так-то она хорошая, мать его, просто устала и «жисть паскудная» – оправдывал Вовка родительницу её же словами. Тётка Соня качала головой, махала рукой, мол, нечего с вас взять, и шла восвояси.

По первости на Гальку участкового вызывали. Тот приходил, проводил разъяснительные беседы и грозился забрать сына. Та утихала на срок чуть дольше обычного, но вскорости снова запивала на неделю. Хозяйство брал на себя Вовка, не забывая отключить газ перед выходом из дома.

– И как ты меня накажешь? – говорила пьяная Верста в очередной раз участковому, когда тот вновь заставал её в летучем настроении. – Ты думаешь, я тебя боюсь? Наказания от тебя боюсь? Не-а… Хуже деда того меня уже никто не накажет. Знаешь, какой он тошный? – Верста стягивала к носу всё лицо в кукожистую гримасу и мотала головой. – Стоит мне только на грудь принять и отдохнуть прилечь, как он тут же появляется. Придёт вот ко мне – горбатый такой, востроглазый, сядет на сундук, – Галька кивала в угол, где у неё стоял бабкин сундук, – и смо-о-отрит на меня, смотрит, прям насквозь прожигает.

Участковый молчал.

– А потом головой так потрясёт, будто сказать хочет, что совсем я пропащая и нечего с меня взять, встанет и, согнувшись, уйдёт сквозь стену!

Галька выпячивала нижнюю губу, впиваясь глазами в лицо участкового.

– Бросай пить, Галина Николавна! И не будет к тебе никто приходить.

– Но это ещё не самое страшное, – продолжала Верста, будто и не слыша замечание участкового. – Самое паскудное, это то, что пока он вот тут сидит и бородой своей косматой трясёт, мне жить хочется и вот это, – Галька щёлкала себя по шее, – бросить хочется. Но как уйдёт, так хоть в петлю лезь, до того тошно становится!

– Бросай пить, Галька! – только и мог повторить участковый.

Та махала на него рукой, но подзавязывала на какое-то время. А после снова срывалась, скатывалась в горячие объятья хмеля, дабы устроить себе свидания с видениями чудными. Вовка ответственно дежурил рядом.

Как-то раз, когда сырая осень замазала вечерней сажей и без того грязные окна Галькиной квартиры, в закрытую дверь постучала тётка Соня.

– Что, малец, мать опять в отключке?

Вовка молчал.

– Жрать есть чё?

Мальчик помотал головой.

– Я тебе тут плову принесла, – сказала соседка и протянула ему миску с рисом. – На, поешь.

– Спасибо, тёть Сонь, – ответил мальчишка, – поставь на кухню, пожалуйста!

На этих словах он стянул с крючка ключи на шнурке и осторожно, даже благоговейно, будто в гайтан с нательным крестом, сунул в него голову.

– Ты куда намылился на ночь глядя? – спросила соседка, только сейчас заметив, что тот одет в куртку и шапку.

– В магазин, тёть Сонь! – Вовка просочился мимо её объёмистой и рослой фигуры, что занимала весь проход и даже заслоняла свет из подъезда. – Яйца кончились, а мамка проснётся – будет сырых просить. Для осадку.

– Так ночь уж на дворе!

– Я успею! – заверил Вовка и застрочил вниз по лестнице. – Дверь захлопни, тёть Сонь! – уже откуда-то издалека крикнул он.

В тот вечер домой он больше не вернулся…

Когда Верста очнулась от пьяного небытия, то не сразу поняла, что сына рядом нет. Послонявшись по квартире в поисках водки и ничего не найдя, она легла на промятый диван и требовательно крикнула в пустоту:

– Вовка! Яиц принеси!

Никто не отозвался.

– Вовка, чёрт ты полосатый! Ну?! Где ты?

В ответ шаркнула входная дверь и половицы в коридоре заскрипели под тяжестью чьих-то грузных, торопливых шагов. То был явно не Вовка. На пороге комнаты возникла заполошенная тётка Соня, непокрытая, в полузастёгнутом пальто. Тяжело дыша, хлестанула Гальку заплаканным взглядом, упёрлась плечом в дверной косяк, ища в нём опоры, и выдавила дрожащим голосом:

– Вставай, мать… Упустила ты своего мальца… Умирает он.

Галька выпрямилась на диване, подтянула к шее сползающий с плеча растянутый ворот тельняшки и обхватила ладонью горло, беспомощно открыла рот, закрыла, снова открыла. Со стороны она напоминала полумёртвого карпа в рыбном отделе, которой ещё как-то силился вытянуть из чуждой ему среды хоть капельку кислорода.

Сонька молчала, но слова её глухим набатом бухали в Галькиной голове, что не вмещала в себя их парализующий смысл.

– Ты о чём? – только и смогла выдавить Верста.

– Пошли, – приказным тоном бросила тётка Соня, – по дороге всё расскажу.

На улице сквозь рваные сизые тучи силился пробиться утренний свет. Галька бежала за соседкой, непослушными пальцами пытаясь застегнуть на ходу пальто. Ветер трепал его за воротник, дёргал за фалды и нагло лез ей под юбку, щупая за голые ноги. Мёрзлый дождь бил пощёчинами.

Сонька свернула за угол дома к пустырю, через который местные срезали путь до остановки. Галя послушно семенила за ней, но метров через сто налетела на резко вставшую посередь дороги тётку Соню. Ахнула. Сбоку от тропинки валялись передавленные яйца. Грязное месиво из мокрой земли и пожухлой осенней травы говорило, что тут кто-то отчаянно защищал свою жизнь. Чуть поодаль от кучки яичной скорлупы, разлетевшейся испуганной стайкой в разные стороны, валялась Вовкина куртка: разодранная и окровавленная. Замерзающая осенняя слякоть рябила следами собачьих лап; в некоторых местах следы утопали в грязно-бордовых всполохах студенистой жижи. Было тихо.


С этой книгой читают
Бабка Дуня – типичная деревенская ведьма. Вот уже несколько лет она следит за своими внуками, чтобы решить, кто из них достоин получить её колдовской дар. Выбор падает на десятилетнюю сводную внучку. Хоть она и не родная для старой Авдотьи, девочка обладает яркими природными задатками, которую баб Дуня называет "силой".Из-за силы девчонке нелегко наладить отношения даже со своей семьёй, и родители в надежде исправить дочь отправляют ребёнка к баб
Небольшая история, рассказанная маленькой девочкой старику в лесной хижине, производит на него неизгладимое впечатление и, как следствие, пробуждает силы воздаяния.
Мистер Личард на пути к власти схватил бога за бороду. Или дьявола. Или наоборот?
В книгу под названием «Поющие в преисподней» вошли четыре близких по смыслу рассказа: Что-то важное, Гомункул, Чертово пианино, Заключенная в камне. Их объединяет хорошо всем известная истина: мы в ответе за тех, кого приручили.
Крестьянин возвращается ночью с ярмарки и видит, как на лесной поляне вокруг странствующего старика собирается огромное число птиц и зверей…
Продолжение сказки «Хитрый Тим – приключения лисенка». Действие разворачивается в зимнем лесу, где каждый день зверят наполнен удивительными открытиями. Веселые рассказы о приключениях находчивого лисенка Тима и его друзей отлично подойдут для семейного чтения. Книга сопровождается красочными иллюстрациями.
Когда жизнь из яркой и насыщенной становится монотонной и предсказуемой, душа рвется на волю. Воспоминания не дают покоя и подталкивают к шальным поступкам. Однако всегда наравне с теми, кто поддержит, найдутся те, кто будет душить в объятьях своего непонимания.
Внезапная пандемия, а потом такая же внезапная мировая война. Что общего между этими кошмарными трагедиями? Кто несёт ответственность за судьбу планеты? Где находится та грань, разделяющая мёртвые и живые души? Как возродить в себе любящую доброту среди всеобщего равнодушия, алчности и ненависти? Чтобы победить своих внутренних демонов, пятидесятилетний писатель постоянно занимается самоанализом, совмещаемым с разносторонней экспертизой иллюзорны
Мои наставники – белые маги – приговорили меня к смерти! Единственный шанс выжить – соблазнить генерала черных магов – монстра-завоевателя, от которого в венах закипает кровь. Если генерал сочтет меня шпионкой, я поплачусь жизнью. Но я намерена сделать всё, чтобы выжить!..