ПРОЛОГ
Наверное, каждый из нас, хотя бы раз в жизни,
становится для кого-то супергероем…
Полтора года назад…
Начало мая. Дождь лил как проклятый. Жгуче ледяной, он выстудил до костей, вымочив всю одежду. Пустой двор одного из старых домов, неподалёку от новой школы. И трое из старшего класса. Такая классика… Проще и безопаснее было бы смириться, и проглотить издёвки. Но всё упрямый характер, который Егор проклинал в такие моменты. Лучше умереть, чем сдаться — в шестнадцать это казалось крутым, но очень болезненным жизненным девизом.
Очередной удар пришёлся в живот, вынуждая задохнуться от боли и свалиться на мокрый асфальт. Егор едва мог сделать вдох, при этом попутно посылая развлекавшуюся троицу по известному адресу. Снова удар… Перед глазами темнело, а ссадины на ладонях пекло, когда пытался встать. Остатки здравого смысла требовали умолкнуть и просто валяться в луже, но это было дело принципа…
Он смог подняться и снова кинул что-то в ответ. Реакция последовала незамедлительно. И в этот раз, опять обнимаясь с асфальтом, уже не получалось огрызаться. Кто-то схватил его за волосы, резко вынуждая поднять голову.
— Что? Наконец понял, что нужно заткнуться?
Хохот резанул по ушам, и дыхание выбил едкий сигаретный дым. Ещё недавно его шансы в подобной драке были неплохими. Но сегодня он так жалок, что злость на самого себя изгрызала изнутри. Так что теперь? Нужно сдаться? Нужно молчать? Но губы уже шевелились в ответ.
— Что ты там шепчешь, придурок?
За волосы потянули сильней.
— Пошёл ты… — просипел Егор, видя перекошенное от злости лицо, и летящий в него кулак.
Сплёвывая кровь, он плавающим взглядом разглядел на земле осколок разбитой бутылки. На какой-то момент сознание захлестнула ярость, и рука потянулась к стеклу. Он сам испугался того, насколько колотило от ненависти и желания покончить со зверьём, кружившим вокруг него. Раненые пальцы почти коснулись холодного осколка, когда оставаясь на земле, Егор увидел чёрные кроссовки на уровне своего лица. Их обладатель наступил на стекло, не давая схватить, и теперь стоял между ним и троицей. Ещё один их дружок? И сейчас этот кроссовок двинет ему по лицу…
Но вместо этого, удивительно сильным рывком Егора подняли с асфальта, и толкнули в грудь, вынуждая прислониться к стене дома. Незнакомый мальчишка был ещё более щуплым, чем он сам. Это не скрывала даже чёрная толстовка и свободные джинсы.
Лицо Егор не мог разглядеть, поскольку мешал надвинутый козырёк бейсболки, да ещё и капюшон. Через мгновение, убедившись, что он стоял на своих двух, незнакомец кинулся в драку.
Сбивая до крови кулаки, бил с такой силой и звериной яростью, будто не был человеком. Откуда в нём столько силы? Ведь те трое были настолько выше и больше… Но ударить смогли только пару раз, отчего капюшон с бейсболкой спал с головы. Егор почувствовал, как сердце пропустило удар, сжавшись где-то в груди. Девушка... Светлые волосы, едва доходившие до плеч, ещё больше скрыли лицо, когда очередным точным ударом незнакомка отправила на асфальт последнего из старшеклассников.
Она пнула ногой ближайшего, валявшегося в грязи парня, когда тот разразился потоком отборной брани. Затем, не поворачиваясь, наклонилась и подняла бейсболку. Только потом, надев её и надвинув ниже на глаза, всё же обернулась. Егор опять не мог разглядеть её лицо… Кто она? Почему спасла его?
Сколько вопросов кружило голову в тот день. В тот день, когда он и Рейн встретились впервые. Егор сам не знал, почему дал это имя. Наверное, от того, что каждый раз дождь напоминал о ней.
Рейн приблизилась, и он инстинктивно вжался в стену, не зная, чего ожидать в следующий момент. Костяшки её пальцев были сбиты в кровь. Она натянула до края ладони рукав толстовки и поднесла руку к лицу Егора, неожиданно обтирая его. Затем стала отряхивать ветровку и порванные джинсы. Он позволял это, надеясь, что сейчас она скажет хоть что-то, или посмотрит в глаза, давая возможность нормально увидеть её.
Вместо этого, выровнявшись, Рейн осторожно закрыла ему глаза ладонью, вынуждая замереть. Ещё миг, и тёплые губы осторожно прижались к разбитым губам Егора. Затем она отпрянула, просто растворяясь в непрекращающемся дожде, оставляя в полном смятении.
ГЛАВА 1. Она никогда не узнает, что ты делаешь «это»…
«Обледенелые крыши не давали толком ускориться. В свете яркой луны, снег казался серебряным. Рейн перепрыгнула на соседнюю крышу, хватаясь за небольшой выступ на её краю. Охотница быстро глянула вниз: улица пуста. Отлично. Но существо на другом конце черепичной крыши не заботило отсутствие людей. Демон взвыл, изгибая спину, молотя по крыше тонким хвостом и заставляя снег взметаться в воздух.
Ускоряясь, Рейн пробежала мимо нескольких труб, отталкиваясь от них руками. Ещё миг и она кинулась на тварь. Они схватились, скатываясь к самому краю. Рейн ударила существо ногой, и отшвырнула его, немедленно поднимаясь. Короткий серебристый нож блеснул в её руке. Рейн метнула его, и лезвие вошло демону в шею, заставляя конвульсивно дёрнуться. Он завалился набок, через мгновение рассыпаясь чёрным туманом.
Два других порождения тьмы приближались с другой стороны крыши. Охотница оглядела широкий двор одного из домов. Она усмехнулась и побежала вперёд. Твари кинулись за ней послушной сворой, расталкивая друг друга. Глаза Рейн сверкнули, когда она разогналась и прыгнула с края крыши, зная, что демоны последуют за ней. Тяжёлые лапы утонули в рыхлом снегу, когда существа приземлились позади охотницы»…
— Егор! Ты кормил Безешкина? — послышался из кухни голос сестры.
Тут же за спиной нечто глухо шлёпнулось с кресла на пол, и проскакало к двери, начиная выламывать её когтями. Белоснежная пушистая сволочь, он же Безешкин, понял, что через мгновение упустит идеальную возможность в сотый раз опустошить свою миску.
— Кормил! — сердито кинул Егор, слыша, как отчаянный скрежет у двери усилился.
Игнорировать бесполезно… Пришлось оттолкнуться ладонями от стола и подъехать в кресле к двери, чтобы выпустить в коридор кота. Егор подавил желание проехаться колесом по нервно бившему хвосту. Вы только гляньте на этот взгляд… Это было прямое обещание того, что вся его обувь к утру будет мокрой. Но мысленно махнув рукой на вредное Безе, Егор выставил его за дверь. Одним рывком подкатил кресло обратно и, снова пытаясь сосредоточиться, навис над переливавшейся клавиатурой.
До сдачи текста оставалось катастрофически мало времени. А он снова и снова пытался оттянуть самый важный момент. Для любого другого, он совершенно незначительный. Но не для него. Для него это пытка. Хотя всего-то нужно впихнуть постельную сцену в книгу. Да зачем она здесь?! Это не любовный роман! Чёртово требование редактора… Нет, он, конечно, мог бы смириться. И не то чтобы совсем не способен написать нечто такое. Но была ещё одна причина. И она сводила с ума с момента заключения очередного договора с издательством…
