Странные названия городов, потерянные деревни и заковыристые местечки вызывали во мне интерес еще до того, как пришло это письмо. Просто письмо дало мне повод поддаться этому интересу. Оглядываясь назад, думаю: наверное, мне следовало бы попросту пристраститься к чтению обо всех этих местах, а не стараться побывать в них.
Помню, как поднял это письмо с коврика у двери и озадаченно разглядывал его. Конверт был покрыт сальными пятнами, однако на лицевой его стороне значился, по всему судя, мой адрес:
ПРОЖИВАЮЩЕМУ,
7 ВИКАРИДЖ-КЛОУЗ,
УИНТЕРБОРН АББАС,
АНГЛИЯ
Почерк был крупный и старомодный, не значилось никакого почтового индекса, никакого названия округа. Марки были американские, а на штемпеле значился вроде «Данвич» или, возможно, «Далвич». Красная краска расползлась под сальным пятном, и я так и не смог в точности разобрать.
Я перевернул письмо. Обратного адреса на обороте не было.
Пока я крутил конверт в руках, от него исходил запах: странный, отдающий рыбой аромат, как от только что вскрытого пакета с копченым лососем. Не то чтобы неприятный, но и не совсем такой, какого ожидаешь от письма у себя на коврике под дверью. По счастью, у меня нет кошек, иначе они бы от него с ума посходили.
Я уже собирался вскрыть конверт, как вдруг мои пальцы наткнулись на что-то на лицевой его стороне. Перевернув письмо, я пристальнее вгляделся в адрес и понял, что последние три буквы в «Аббас» замараны чем-то липким с несколькими крошками приставшей грязи. Мозг мой, помимо моего желания, тут же погрузился в разгадку отсутствующего кусочка слова. Машинально я оттер грязь большим пальцем. Адрес стал читаться четче. Краска все также расплывалась от пятна, зато стало очевидно, что на самом деле письмо было направлено в Уинтерборн Абэйс, а не в Уинтерборн Аббас, где доводится проживать мне.
Разглядывая слова, я гадал, не ошибка ли это. Я про такое место отродясь не слышал. «Абэйс»[1] к тому же представлялся странной составляющей для названия городка. Наверное, думал я, стоя у двери, в нем оттенок благочестивой религиозности – чуть похоже на тех американских фундаменталистов, что некогда выбирали своим детям имена со случайно раскрывшейся страницы Библии, предоставляя Богу водить их пальцем до подобающего слова, вроде «Милосердие» или «Настойчивость». Неподалеку от Уинтерборн Аббаса есть город с названием Уитчёрч[2] Каноникорум, так что я готов был поверить, что «Абэйс» написано правильно. Конечно, теперь, когда мне известно, что письмо предназначалось для проживавшего в другом доме 7 по Викаридж-Клоуз в другой деревне, я, по правде, не имел права его вскрывать, если не желал нанести ущерб своей нравственности, зато я ломал голову над тем, как мне передать послание предназначенному получателю. Написанием на конверте «Вернуть отправителю» делу не поможешь: вряд ли почта отправит его обратно аж в самую Америку. Положим, я мог бы подчеркнуть Абэйс, разъясняя ошибку, и просто бросить письмо в ближайший почтовый ящик, но теперь меня взяло любопытство. Захотелось выяснить, где же находится этот самый Уинтерборн Абэйс.
Я обожаю Англию, среди прочего, еще и за то, что в ней можно отыскать такое множество городков и деревень с одинаковым названием. Вот, к примеру, «Уитчёрч». В округе их, по меньшей мере, тринадцать – это если всего лишь мельком заглянуть в интернетные карты. Большинство авторитетов полагает, что такое засилье вызвано наличием по всей округе скопления церквей, построенных из белого камня, а выражение «город с белой церковью» с веками преобразовалось в название Уитчёрч. Есть и альтернативное объяснение, которое, как я понимаю, исходит из того, что церкви строились в честь «белого святого» или Духа святого, даром что никто, по-видимому, толком не знал, кто такой этот самый «белый святой». Каким бы ни было объяснение, одно лишь количество Уитчёрчей может привести к путанице. К примеру, меня раз пригласили на свадьбу в Уитчёрче, что в графстве Шропшир, но случайно всё кончилось поездкой в Уитчёрч, что в графстве Хэмпшир, и удивлением, куда это весь народ подевался. Ответ таков: шампанское весело пили в ста шестидесяти милях[3] от меня, но, когда я это выяснил, было уже слишком поздно.
Уинтерборн – еще один хороший пример. «Уинтерборн» (зимы владение) – старинное название ручья, пересыхающего летом, но оживающего зимой. Вот почему по всей Англии, куда ни кинешь взгляд, есть поселения с названием Уинтерборн, от Уинтерборна Аббаса до Уинтерборна Целстона.
Мое очарование затерянными, позабытыми или, по-иному, заковыристыми местечками зародилось, наверное, в родительском доме. Родители владели домом с террасами в одном корнуэльском городке, чей садик тянулся до садика дома на следующей дороге, но две ограды разделяла полоска земли, небольшая, всего шага в три шириной. Большую часть этого пространства занимали стволы двух большущих деревьев, листва которых укрывала тенью концы обоих садиков, но никто никогда веток на деревьях не обстригал, листве форму не придавал, потому что никто не знал, кто владелец той полоски земли. В местном совете отрицали наличие каких бы то ни было сведений, кадастровый план ничем не помогал, вот деревья и росли себе все больше и больше, в садиках становилось все темнее и темнее, а газоны делались все бледнее и бледнее из-за подобравшихся под них корней деревьев, высасывавших влагу из земли. С того малообещающего начала и зародился во мне интерес к тем маленьким ничейным проулкам и проходам, что с течением лет исчезали с карт, от тех деревень на Солсберийском плато, чьи обитатели были выселены, поскольку дома заняла британская армия для целей обучения и подготовки, до хижин на побережье, что были унесены подступавшими волнами, и чьи церковные колокола до сих пор, как уверяют, порой перезваниваются под поверхностью моря при низком отливе.
Вот почему вместо того, чтобы бросить конверт обратно в ближайший почтовый ящик, нацарапав на нем нечто пояснительное, я уселся за компьютер и стал искать «Уинтерборн Абэйс» на интернет-картах. Нашел, конечно, что меня не удивило, если честно. Потом я обратился к Википедии, но в ней такой деревни не значилось. Покопавшись с полчаса, я бросил это занятие и вновь вернулся к тому, с чего начать следовало бы, – к библиотеке старинных книг, которые я нарыл в букинистических, на барахолках и всяческих распродажах вдоль и поперек всей Англии. В конце концов в одном из сорока шести томов справочника Певзнера «Здания Англии» наткнулся на упоминание. Очевидно, это было – или до сих пор есть – небольшое селение в Девоне, прямо на побережье, которое в 1960-е по каким-то административным соображениям поглотила другая близлежащая деревенька, примерно в то же время, когда доклады Бичинга привели к закрытию нескольких тысяч мелких станций
