Когда солнце давно уже зашло за горизонт, а небом правит луна, семья Боннэра отдыхала перед тяжелым рабочим днем. Семилетняя дочь Карла – Алекс спала в соседней комнате. В доме царила полночная абсолютная тишина. Казалось, ничего не сможет нарушить непробудный покой, как с участившимся дыханием прервался сон главы семейства. По лицу Карла четко виднелся страх. Боязнь существ, явлений, до которых не можешь дотронуться, или навредить им, но чувствуешь их присутствие. Внезапная паника навредила не только отцу семейства, но и его жене. Обеспокоенная резким пробуждением, супруга сразу же начала расспрашивать мужа.
– Что случилось? Опять кошмар?
– Ага… Всё нормально, Алекс не проснулась?
– Сейчас проверю, а ты ложись обратно, тебе завтра рано вставать.
После короткого диалога, когда жена покинула комнату, Карл едва вернулся в мягкую постель, как новое обстоятельство помешало его сну. Короткими вибрациями выдавал своё местоположение на тумбочке телефон офицера. Обычно звонок в столь поздний час пугает, но, когда стало известно, кому хватило смелости прервать сон полицейского, все сразу встало на свои места. Переполох глубокой ночью вызвал один из самых близких друзей Карла. Звали его Уинстон Сейдж. Два друга сильно отличались характерами и мировоззрением, но это не помешало им пройти самые разные испытания жизни. К сожалению, или счастью, Боннэр женился, у него родилась дочь, а Сейдж все также ведёт разгульный образ жизни. Карл ответил на звонок и начал разговор.
– Алло? – после этой фразы последовало томительное молчание, которое продлилось чуть более одной минуты.
– А? – продемонстрировал свое присутствие Уинстон.
– Что-то случилось? У меня завтра нелегкий важный день.
– Т-ты н-неправ, – начал хмельной угрюмый голос собеседника. – Ты предал меня, ты предал нашу философскую жизнь!
– Ты пьян?
– Не хочу говорить с предателем.
– Ты в том же баре, что и всегда? Я сейчас приеду за тобой.
Стоит отметить, что Сейдж часто увлекался посиделками в баре до утра, расходуя огромное количество денег. Когда жена вернулась в комнату, Карл уже стремительно собирался ехать на помощь к товарищу.
– Ты куда? – с изумлённым лицом спросила супруга.
– Я должен идти… Работа.
– Какая работа? Ты знаешь который час?
– Знаю, такая профессия.
Жена с недовольным видом продолжила тщетные попытки уснуть. А для хорошего друга ни ночь, ни осеняя дождливая погода не является преградой. Накинув легкую красную куртку, Карл вышел из дома, а затем, переступая лужи и вязкую грязь, направился к машине. Автомобиль сдвинулся с места, и началась операция по освобождению друга из лап алкоголя. Вся поездка до бара заняла около 20 минут. Перед входом в место, где люди губят свою печень, заглушая душевную боль, у Боннэра в голове проскользнула мысль о том, что полдела сделано. Войдя в заведение, первое на что обратил внимание Карл – это бармен за стойкой, который был слишком занят, чтобы заметить появление нового посетителя. Вдоль стены стояло несколько столов, окруженных круглыми мягкими красными диванами. За одним из таких столов уселась компания из нескольких товарищей, которые решили отпраздновать какое-то знаменательное событие. Они шутили, смеялись, обсуждали свой богатый жизненный опыт. Далее, взгляд пал на барную стойку, за которой сидят одинокие несчастные люди, которым попросту не с кем сидеть за столом. На стульях с высокими ножками сидело три человека. Один из них, полный мужчина с пышной бородой, который крепко держал в руке пивную кружку, с остатками пенного на дне. Это и был Уинстон. Какое горе глушил Сейдж в этот раз? Никто, кроме его самого, не знал. Если ему, конечно, вообще нужен был повод… В любом случае, Карл подошёл к сгорбившемуся мужчине с горестным, пустым взглядом.
– Уин? – обратил на себя внимание Боннэр.
– Что ты тут забыл? Иди к своей жене, детям…
– Так, перестань. Ты знаешь сколько времени?
– Часов семь-восемь, – предположил любитель спиртного.
– Почти четыре часа ночи.
– И что?
– Ты помнишь, что тебе завтра на работу?
– Я уволился, – назвал причину пьянства Сейдж.
Карл помутнел в лице и уже хотел зачитать нравоучение другу-пьянице, но его резко прервала вибрация телефона в кармане брюк. Прервав диалог, Боннэр проверил телефон, там было лишь сообщение от обеспокоенной жены: «Что у тебя там? Ты надолго?». В ответ Уинстон лишь взглянул на семьянина с укоризной и продолжил допивать свой пенный напиток. Офицер решил проигнорировать сообщение супруги и вернулся к диалогу.
– Мы это обязательно потом обсудим, но у меня ещё есть работа и если я не хочу её потерять, то я должен не проспать и прийти вовремя, так что сейчас я отвожу тебя домой и еду домой досыпать эту ночь. Понял?
– Я никуда не поеду.
– Поедешь.
– Нет.
– Хватит! – повысил тон Карл.
Разозлившийся страж порядка перестал разговаривать с раздражающим напившимся приятелем.
– Он заплатил? – привлек внимание бармена Боннэр.
– Да.
Несмотря на сопротивления со стороны Уинстона, ничего не помешало офицеру вывести его из бара и посадить в машину. Как только друзья сдвинулись с места, не потребовалось много времени, чтобы запьяневший товарищ заснул. Сон не длился долго и шёл отрывками. Ему снилось, как…
Он приходит с работы к своей семье, его встречают жена и дети. Он снимает верхнюю одежду, проходит в кухню, где накрыт стол. Вся семья садится за стол, ужинает. Внезапно для Уинстона в его пьяном сне, гаснет свет. Через несколько секунд комната вновь покрылась теплым ровным светом. Словами не передать, как испугался Сейдж, когда с включением света увидел, что каждый из его семьи совершил самоубийство. Причем, все использовали разные способы. Перечислять я их, конечно, не буду, оставлю волю вашей фантазии. Не успел отойти Уинстон от шока, как освещение снова пропало, в этот раз непроглядная темнота не собиралась уходить. Но тихий ужас последнего выжившего из семьи прервал новый источник света, стоило бы обрадоваться, но спичка, которую держала чья-то рука вызывала совсем другие эмоции у, с недавних пор, последнего Сейджа. Маленькая спичка, одна в мертвой тьме, начала движение в сторону испуганного до смерти мужчины на стуле. И когда запястье руки, которое освещала спичка, подошло к Уинстону. Он понял, что не человеческая рука держит единственный источник освещения, а лишь часть отрубленной руки. После чего, рука, от пальцев до предплечья полетела в сторону Сейджа. Через некоторое количество минут всё было охвачено слепящими янтарными языками пламени. Вокруг последнего выжившего всё горело, будто специально не трогая его, что придало хоть какое-то освещение дому. Затем, весь огонь вмиг потух, а из черной холодной тьмы послышался зловещий голос: «Я…».
