Игорь Иванов - РасМыВ: рассказы, мысли, воспоминания

– В человеке всегда борются двое…

– Да я знаю этот мем, чёрный волк и белый волк, бла-бла-бла…

– Нет, исследователь и пассивный наблюдатель.

– Чего, бля?!

– Исследователю всё интересно, он пытается проникнуть в суть вещей, ему нужно разобраться в чём-то, понять это. Для этого он читает, изучает, разбирает, ломает всё, что ему интересно. Предметы, явления, чувства, людей. Если ему интересно изучить любовь, он будет ломать её, проверять свои теории, делать выводы, даже несмотря на то, что может испортить эту самую любовь своим изучением.

– Ну, понял ага, а пассивный этот, как его – наблюдатель – чё?

– Он просто смотрит на вещи и принимает их такими, какие они есть. Ему неважно разбираться в чём-то, что ему неинтересно. Он наслаждается самим существованием какого-либо предмета. Он не собирается понимать что-то, есть и есть и пусть будет. Не важно, что это потом может испортить ему жизнь – политика или экономика, например.

– В смысле? Тогда что лучше то?

– Нужно уметь понимать, что тебе нужно изучать, а чем достаточно лишь любоваться. Держать баланс, уметь расставлять приоритеты.

– Бла-бла, опять заезженные фразы. Тогда я просто буду всем любоваться.

– Хорошо, твой выбор. Но тогда и неси ответственность за свой выбор.

Голоса в голове умолкли, и он постарался заснуть, размышляя о том, что можно и нужно изучать, а что можно оставить таким, какое оно есть.

Всю зиму я смотрел на этот маленький северный городок, прикрытый фатой из тумана и снега, и любовался им. Туман заботливо скрывал от меня все недостатки этого города, облачая его в таинственность и загадочность. Мне нравилось разгадывать, что скрывается за этой белесой пеленой, нырять в неё, растворяясь в ней, исчезая для всех. Прикрытый белым снегом, город выглядел торжественно и невинно, как невеста на свадьбе.

Но всё проходит. Как первая брачная ночь сменяется совместной жизнью, так и время приблизило весну, и туман рассеялся, обнажив стены обшарпанных зданий времён советского союза, безвкусных новостроек, ямы дорог, болезненно изогнувшиеся двухэтажные деревянные дома и общественные туалеты во дворах. Тёплый воздух наполнился вонью растаявших помоек и экскрементов.

Но это мой город. Я должен его любить одинаково в любое время года, в периоды его красоты и уродства, стараться заботиться о нём. Но сколько ни убирай мусор с его дорог, он всё равно свозится в укромное место за городом, складывается там, где его не видно и разлагается, наполняя пространство вокруг зловонием, которое с первым сильным ветром приносится в город и вся любовь к нему вновь сменяется отвращением. Можно сбежать из города, а можно постараться сделать его лучше, поменять своё восприятие. Или просто привыкнуть.

Хотя в помещении не курят, но дым с курильной комнаты стелется над столами призрачным покрывалом, наполовину скрывая лица посетителей и причудливо играя светом. Я сижу за одним из столов в этом то ли баре, то ли ресторане, то ли рестобаре с замашками на ночной клуб, уже изрядно подвыпивший, и заказываю официанту еще один стакан виски с колой. Пока жду, опрокидываю последний глоток напитка, громко ставлю стакан на стол и озираюсь по сторонам. Замечаю за соседним столиком трёх девушек, которые безмятежно о чём-то болтают. Я отвожу взгляд от них, но через несколько мгновений вновь поворачиваюсь к симпатичным незнакомкам. Чем-то они меня зацепили. Я замечаю, что одна из них выгодно отличается от своих подруг, есть в ней что-то такое притягательное, доброе, приятное, она даже немного симпатичнее других. С ней хорошо было бы проводить время вечерами и ночью, вспоминать что-нибудь, размышлять, утопая в тёплых объятиях.

Перевёл взгляд на ту, которая сидела посередине, самую простую из трёх. У неё был немного уставший вид, казалось, что она пришла сюда просто отвлечься и не склонна к знакомству, даже наоборот, её бы это разозлило, видно, как она раздражена всем вокруг, изредка улыбаясь в ответ своим подружкам.

Третья немного пугала какой-то загадочностью. Она была привлекательней, чем вторая подружка, но с первой не сравнится. Мне показалось, что с ней, возможно, было бы интересно, однако отталкивало то, что неизвестно чего от неё ожидать.

Мне принесли мой стакан виски с колой, который через десять минут был уже пуст. Я встал из-за стола и подошёл к девушкам, они бросили на меня такой взгляд, будто ожидали этого.

– Игорь, – представился я.

– Очень приятно, Прошлое, – улыбчиво ответила первая девушка.

– Будущее, – сказала загадочная девушка.

– Я – Настоящее, – вздохнув, представилась их обычная подружка.

Мне лет 8. Стою на отвесном берегу деревенской протоки и всматриваюсь в тёмные воды. Прыгать или не прыгать, думаю я. Прыгать вперёд ногами это слишком по-детски, нужно вниз головой, но страшно. Чаще всего сомнения проходят, когда ты уже совершил ошибку. Я прыгнул. Вход в воду, удар об дно, гул в голове, сильная боль в шее, не могу пошевелиться, чувствую как меня хватают за ноги и тянут на берег. "Вот ты дурак…", "Докупался…", "Здесь, оказывается, не глубоко", "Идём дальше", доносится со всех сторон. Меня вытаскивают на песок и оставляют приходить в себя, убежав туда, где точно поглубже.

Пятый класс, перемена, все выбегаем на улицу. Я карабкаюсь на какой-то спортивный снаряд и горжусь тем, что выше всех. Внезапно мысль: "А смогу ли я сделать сальто". Наверное, смогу, а может, и нет. Я наклоняюсь вперёд и пытаюсь прокрутиться. Падаю то ли на спину, то ли на задницу. Лежу, плачу и не могу идти. Меня отводят в класс и сажают за парту, все молчат. А я еле как отсиживаю уроки, уперевшись грудью об парту, потому что сидеть было больно. Ещё несколько недель спал на боку, так как не мог на спине.

Чистим с отцом снег на даче. Он чистит, а я надел лыжные ботинки и делаю лыжню вдоль улицы. Устаю и возвращаюсь к нему. Вижу огромную кучу снега под крышей веранды и мне хочется прыгнуть на неё. Залезаю на крышу. Смотрю вниз. Куча снега слишком близка и неинтересно прыгать на неё, а вот очищенная от снега земля чернеет гораздо ниже и уже интересней. Страшно, но интересно. Прыжок. Только приземлившись, понимаю, что лыжные ботинки не предназначены для этого. Две недели хожу со сломанной пяткой.

Я выжимаю ручку газа на стареньком мотоцикле «Урал» с люлькой, чтобы эффектно влететь в открытые ворота участка. Поворот, коляска немного приподнимается, вот ещё немного и… Въезжать, не въезжать, времени на сомнения не остаётся, я заезжаю. Не учитываю скорость и направление ветра. Он дует и закрывает ворота как раз в момент моего заезда. Я бьюсь левой рукой и ногой об воротину, руль выворачивает, я еле оттормаживаюсь, спрыгиваю с мотоцикла и корчусь от боли. Сломанные пальцы на руках и ногах, гнутый руль. Но сомнений больше нет.