Девушка смотрела в окно на проезжавшие мимо машины. Предвкушение от предстоящего путешествия навивало радужные мечты. Она представляла, как будет бродить по улочкам Стокгольма и чувствовать свободу от родительского плеча.
Незадолго до совершеннолетия Алекса получила ответ с университета, что она поступила, чему была искренне рада. Ведь учебные учреждения в Швеции ей казались намного престижнее, чем в Нидерландах. Хотя это всего лишь глупый стереотип, упирающийся во фразу: «Хорошо там, где нас нет».
Надев наушники, она погрузилась в свои фантазии. Поход к мечтам, где она могла представить себя главной героиней своих иллюзий, не давал спокойно жить. Ее миражами были исключительно чувства любви, которые вызывали смертельную, но такую манящую бурю. В своем воображении она рисовала сильную мужскую фигуру, похожую на своего отца. Алекса видела, как ее родители восхищаются друг другом каждый день и еще ни разу за всю жизнь не проронили оскорбительного слова в сторону друг друга. Они словно были одним целым, и она хотела найти себе такую же родственную душу.
Алекса Бейкер была из тех девочек, которые постоянно улыбались и дарили позитив всем и каждому. Ей казалось, что она просто не умеет грустить. Всегда видела мир в ярких красках, искала красоту и идеализировала. Она была самым счастливым человеком на земле, раздавая бесконечные кусочки своей беспричинной радости всем в подряд.
– Мы подъезжаем, принцесса, – произнес Адам, и Алекса сняла наушники.
Папа с пеленок называл ее принцессой, и она каждый раз таяла от этого прозвища. По рассказам мамы оно сначала принадлежало ей, но после рождения Алексы, она заняла почетное место королевы. Девушка восхищалась этой историей и очень часто просила родителей рассказать ей что-нибудь подобное.
Машина остановилась, и она вышла, хватая с собой маленькую сумочку, служащую ручной кладью. Алекса увидела свою подругу, которая ждала ее возле входа в аэропорт и помахала ей с улыбкой.
Она летела в Стокгольм вместе с Ребеккой, которая так же отправила запрос на поступление и попала в списки. Правда, на другой факультет. Но это не столь важно, ведь они будут жить вместе и видеться каждый день, а значит, почувствовать себя волком-одиночкой не получится, что очень радовало девушку.
– Ты сегодня такая красотка! – произнесла Алекса, смотря на девчонку с рыжей копной волос и глазами цвета неба.
– Ты мне это говоришь каждую встречу, – усмехнулась она и обняла подругу.
Алекса всегда делала комплименты без повода, полагаясь, что каждое доброе слово заставит людей сбросить лишний груз с плеч и хотя бы улыбнуться. Ведь сейчас так мало людей, которые могут показать свое сияющее лицо по-настоящему!
– Здравствуйте, мистер и миссис Бейкер, – поздоровалась Ребекка с родителями Алексы. – Обещаю, что буду за ней присматривать.
Они молча кивнули и грустно улыбнулись. Алисе и Адаму было страшно отправлять свое дитя в другую страну. Но они все обсудили и дали принять ей решение самой. Она уже взрослая девочка.
Адам достал чемодан дочери из багажника и поставил на асфальт, нагретый солнечными лучами Амстердама.
– Будь осторожна, принцесса, – обнял он ее. – Я люблю тебя.
– Все будет хорошо, пап.
Алиса улыбалась, но душа не хотела отпускать Алексу. Романтизированный взгляд дочери на жизнь был изюминкой, но не всегда добро побеждает зло, и ее мама хорошо помнила давние уроки судьбы.
– Мама! – Алекса обняла ее, видя, что та ушла в свои мысли. – Да не переживай ты так!
– Не возьмешь хоть один раз трубку, я тебя убью, – ответила Алиса, и Адам рассмеялся.
– Слушай маму, Алекса. Она не врет.
Они еще раз попрощались, и девушка рванула с Ребеккой навстречу приключениям.
– Жди, Стокгольм! – крикнули они. – Мы летим тебя покорять!
***
Самолет взлетел и покинул красочный Амстердам. Алекса обожала свой родной город, но по картинкам Стокгольма могла уверенно сказать, что эти города были чем-то похожи. Возможно, своими необычными постройками или особенностью, что была одновременно схожа, но при этом не стеснялась выражаться, показывая свою оригинальность.
Лететь всего ничего, но это был ее первый самостоятельный полет, поэтому он вызывал столько неутолимых эмоций. Облака, медленно меняющиеся одно за другим, восхищали своим великолепием. И пусть она видела их не в первый раз так близко, но именно сейчас они стали для нее чашей радости, которую Алекса выпила до самого дна.
Ребекка же боялась самолетов и весь полет провела в напряжении, даже несмотря, что Алекса убеждала подругу в безопасности воздушного судна.
Когда самолет сел на взлетную полосу, девушки вышли из самолета и попали в объятия грибного дождя на фоне красивого неба, что сейчас переливалось розово-фиолетовыми красками. «Как в Амстердаме!» – подумала Алекса. Она обожала дождь. Он был ее любимым явлением природы. Она раскинула руки в стороны и дала себе возможность насладиться слезами ясного неба и теплыми лучами закатного солнца.
– Алекса! – позвала ее Ребекка.
– Иду! – она побежала к ней. – Это так прекрасно!
– Ненавижу мокрый асфальт, – фыркнула подруга.
Они были полной противоположностью друг друга: Ребекка была до боли правильной и ко всему подходила с некой осторожностью, в то время как Алекса наслаждалась жизнью, будто это ее последний день.
Получив свой багаж, девушки принялись вызывать такси. В Стокгольме у Ребекки жила бабушка, которая редко бывала дома и предложила им пожить у нее во время своего отсутствия. Они сели в машину и отправились по адресу.
Алекса рассматривала прекрасный город в стиле готики. Величайшая архитектура, которая кричала о своей непокорности и собственном мироздании, точно привлекала туристов. Проезжая мимо одной церкви, улыбка Алексы не пропала, однако ей стало немного жутко от ее вида. Словно там не бывают чистые души, а только чахлые священники, что ночью превращаются в демонов, которых никто никогда не изгонит. Черт! Она снова летает в своих глупых мыслях! Алекса выдохнула и перестала рисовать в своем воображении странные картины, что больше не нагоняли приятных эмоций.
Зайдя в квартиру, девушки ахнули. Бабушка Ребекки собирала коллекцию кривых статуэток, которые заполняли все пустые места: это были обнаженные девы, чьи слезы проработаны обычным прозрачным лаком, будто собственноручно. Но так же стояли и одетые статуэтки. Правда, со связанными руками, что вызывали чувства, как от проклятых форфоровых кукол. Сама квартира была светлой с золотистыми оттенками, а стены разрисованы витиеватыми узорами, напоминающими… лепестки?
– Мы что, в музее? – рассмеялась Алекса, немного скрыв свое странное самочувствие в этой квартире.
– Похоже на то, – Ребекка натянуто улыбнулась ей в ответ.
