Секретная база, спрятанная в полупустыне. Настолько секретная, что даже не имела своего собственного названия, а только номер, который знали совсем немногие. Этот номер курировали в спецслужбе, тоже, разумеется, секретной. То есть сверхсекретной. Которая тоже не имела своего названия, а только номер, который знали в курирующем эту службу отделе…
…Генерал Диккенс вышел из служебного автомобиля, довезшего его до плаца. Так как служил в сверхсекретной службе, то был тоже засекречен. Настолько, что уже практически не помнил своего настоящего имени. Во всех документах он расписывался своим псевдонимом, которым стал ему практически именем. Генерал Диккенс. Были, подобные ему, Диккенсы, Роунсоны, Чартманы и прочие…
На плацу стояли, переминаясь с ноги на ногу, с десяток солдат. Несколько морпехов, несколько спецназовцев, несколько десантников. Диккенс посмотрел на их ничего не выражающие, лениво пережевывающие жвачку, рожи, и вздохнул. Похоже, переборщило правительство в свое время, вбивая в головы маленьких еще тогда детишек страшилки о том, что есть в мире страна, по улицам городов которой днем ходят медведи, все население поголовно пьет алкоголь с пеленок, и все оно спит и видит, как бы уничтожить их страну…
Но ничего не поделаешь. Придется работать с тем, кто есть. Зато один плюс – такие, как эти, стоявшие перед ним, задают меньше вопросов, нежели те, у кого не полностью атрофировались мозги, кто еще хоть что-то соображает. А эти пойдут хоть к черту на рога, не задавая лишних вопросов…
– Смирна! – подал команду стоявший неподалеку майор, маленький, тщедушный, через каждые полминуты поглядывая на наручные часы. Правильно! Обед ведь скоро! Вот и думает, как бы не опоздать.
Стоявшие на плацу солдаты вяло зашевелились. Не поняли команду, что ли? Или не рассмотрели, что к ним генерал направляется? Майор проорал команду еще раз. С трудом солдаты изобразили строй. Каждый из них смотрел на своего соседа, на войска, к которому тот принадлежит, и как тот выполнил команду. И старался показать свою более высокую независимость и презрение к соседу. Майор, понимая, что если солдаты по-прежнему будут также топтаться на одном месте, как стадо баранов, то он точно опоздает на обед…
– Смирно! Смирно, обезьяны! – выкрикивая команды, он пробежался вдоль изображающих строй солдат, краснея от натуги. – Построились!
Наконец, спустя минут пять, ему удалось навести что-то типа порядка среди бойцов – они изобразили кривую линию, которая должна была выражать собой строй. Оглядев их, майор глянул на часы и направился было с докладом к Диккенсу, но, спохватился и еще раз посмотрел на часы. Отбросив в сторону все доклады, майор радостно улыбнулся и чуть не вприпрыжку направился к приземистым зданиям, стоявшим в стороне. Обед же! Какие могут быть учения, доклады или боевые действия в обеденное время?!
Генерал чертыхнулся про себя. Направился к шеренге солдат, который, если смотреть сверху, был похож на пьяную змею, ползущую в свою нору. Осмотрел стоящих перед ним. Снова чертыхнулся.
– Сэр! Да, сэр! – шагнув вперед, неожиданно громко проорал один из стоящих перед ним солдат. Заставив генерала вздрогнуть от неожиданности. Черт побери!
– Что? – неожиданно севшим голосом спросил у него генерал.
– Капрал Бронски, морская пехота ВМФ США! – проорал шагнувший вперед солдат, с гордостью и превосходством посмотрев на стоявших рядом.
– Молодец! Встать в строй!
– Сэр! Есть, сэр! – снова проорал капрал, снова заставив Диккенса вздрогнуть. Видя, что стоявший с капралом боец собирается также поступить – то есть с воплями выйти из так называемого строя, генерала бросило в холодный пот. Да он оглохнет, если каждый из стоящих в шеренге будет выходить и орать. А потом еще и тик нервный заработает. Поэтому Диккенс поступил иначе – рукой остановил открывшего уже рот бойца, и, обращаясь сразу ко всем, проговорил: – Тихо-тихо, не нужно орать! Мы познакомимся с вами чуть позже…
– Сэр! Есть, сэр! – на этот раз проорали все, снова заставив генерала вздрогнуть…
Диккенс поморщился. Тупые. Обезьяны. Дебилы. Вот дебилы! Неужели прав русский сатирик, просмеивающий американцев как тупых?! Ведь сказал же им, чтобы не орали!
– Итак, господа… – начал Диккенс небольшую речь, прокашлявшись и собравшись с мыслями. Которых, в принципе, было немного. Неожиданно раздался звонок, и имитирующие строй солдаты распались, полностью игнорируя обращенного к ним генерала. Одни из них, напустив безразличный вид на свои и без того ничего не выражающие рожи, усердно жевали жвачку, спичками ковыряясь кто в ушах, кто в зубах; другие принялись обсуждать прибывших на их корабль женщин-военнослужащих; двое, не стесняясь никого вокруг, словно рядом с ними абсолютно никого не было, обнялись и принялись страстно целоваться, хватая друг друга за задницы. Генерал чертыхнулся, глядя на них. Вспомнил свои молодые годы, хотя он был довольно еще не так стар. В те времена такого не было. Это с недавних пор, когда в Европе узаконили однополые браки, в армии развели гомосятину… Генерал Диккенс чертыхнулся еще раз. Черт возьми, обед же! Теперь придется ждать почти два часа, пока солдаты соберутся и снова изобразят строй. В обеденное время солдат имеет право заниматься своими делами, и даже генерал не может помешать им…
…Добиться более-менее адекватного построения и восприятия солдатами окружащей реальности Диккенсу удалось спустя два часа. Но опять не обошлось без казусов: здоровенный негр, пережравший за свои жизнь фаст-фуда, приготовленного из отборных сортов ГМО, теперь маялся желудком, из-за чего стоял чуть в стороне от всех и пускал струи газов, издавая при этом ужасающие звуки. После каждой новой выпущенной им струи всех присутствующих обдавало смердящими волнами вони… Морпех, похожий на мексиканца, ковырялся в зубах заостренной спичкой, периодически громко и протяжно рыгал…
– Итак, господа… – снова начал генерал свою речь, которую он практически уже забыл. Но это ничего – в Америке привыкли импровизировать, причем зачастую забывали предыдущие свои слова, и говорили уже совсем другое. Именно поэтому постоянно слова почти всех их чиновников расходились со сказанными ими же чуть ранее словами.
– ЭЭЭЭ-ООО-ААА!!! – громко и протяжно рыгнул мексиканец, преданно глядя на генерала.
– … мы собрались здесь, в этом месте, неслучайно. Именно вам выпала честь огромное и великое дело во благо Америки…
– ТПРФТРРР! – генерала обдало такой волной смердящей вони, что даже защипало глаза.
– … именно вам выпала честь нанести…
