Мэрилин Монро
Уже двадцать минут группа сидела в унылом ожидании. Ровно пять минут назад вышло время, которое по уставу университета студенты обязаны покорно ждать преподавателя после звонка, ибо преподаватели тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. В том числе и опоздания.
Еще бы год назад Макс, а вместе с ним и добрая половина его одногруппников несказанно обрадовались бы этому факту проявления солидарности профессора Надькина со всем человечеством. Но уже был конец четвертого курса, время, когда знания действительно приобретают вес знаний и когда все уже побывали на практиках и оценили свои возможности, выяснив, к своему ужасу, что еще учиться и учиться и что три года потеряны безвозвратно.
Еще одно обстоятельство ввергало в уныние тридцать будущих служителей Фемиды. Пара Надькина стояла в середине расписания, и в случае неявки профессора, а все шло к тому, придется два часа где-то болтаться. Если бы его предмет был последний, куда бы еще не шло, а то третий, да после него еще два. В общем, так и сидели, каждый про себя проклиная старичка Надькина, вспоминая, какие номера он выкидывал на младших курсах, игнорируя, время от времени, первые пары, когда сквозь мороз и пургу весь курс приходил к полдевятому… и к девяти уже засыпал на партах, и как по пять раз, ходили сдавать ему экзамены, как сдавали ему зачеты в восемь вечера 31 декабря, за что и окрестили его «железным Феликсом», а позднее «Энерджайзером».
Постепенно аудиторию начали покидать смирившиеся с судьбой. Надежды Макса на то, что лекция все – таки состоится, таяли вместе с тем, как пустела аудитория. Дальше сидеть было уже глупо. Манерно вздохнув, он взял со стола папку и вышел.
* * *
За парадной дверью главного корпуса благоухала весна. Уже распустились первые почки в университетской роще, и все дышало жизнью. Макс с удовольствием шел по аллее, с наслаждением жмурясь от солнца.
«Ладно, бог с ним с этим Надькиным. Жизнь прекрасна. В такую погоду грех учиться! Плохо вот, что в середине дня его пара, так бы на работу раньше приехал», – думал Макс, не спеша бредя по роще, и с усмешкой поглядывал на студенточек, которые шли ему навстречу и не сводили с него глаз. Он уже к этому привык. Уж слишком часто ему говорили, что он красив. Ну так уж случилось.
Макс, точнее Максар Атаев, закончив школу с золотой медалью, приехал поступать в университет. На отлично сдал все экзамены и стал студентом юрфака. С первых же дней учебы, не пропуская студенческих пирушек, Макс начал удивлять преподавателей не только знаниями и усердием, но и своей фанатичной преданностью праву. Уже после первой сессии преподаватели факультета с гордостью говорили друг другу: «У меня сейчас есть студент из Бурятии, так он…». А все было проще, парень просто хотел стать юристом и четко знал, куда шел. На втором курсе его пригласили работать в небольшую частную фирму, а к концу четвертого он уже возглавлял отдел крупной юридической структуры. По большому счету, университет для него уже не имел того эпохального значения, как на младших курсах. Более того, сейчас он даже где-то мешал, так как «серые людишки, правящие миром» свои дела решают с утра, а в это время, как правило, были лекции, и приходилось пропускать занятия, что было так для него не характерно. К тому же некоторые предметы он уже перерос, так как имел постоянную практику. В целом, в этом городе для него все сложилось удачно, не считая дерзкой выходки профессора Надькина.
«Меня, занятого человека, заставлять так бездарно проводить время!?» – ухмыляясь, думал Макс, по-прежнему радуясь солнцу и весне.
– Максар! – услышал он за спиной.
Так «исторически сложилось», что с первого дня все почему-то стали называть его не Максаром, как семнадцать лет было до того, а Максом. Впрочем, он не протестовал, и это имя так за ним и закрепилось. Иногда при новых знакомствах или в компаниях, чтобы никому ничего не объяснять, он представлялся как Макс, и только близкие друзья называли его полное имя.
– Никита?! Привет!
С именем Никиты тоже произошла метаморфоза. Кроме как Ник, его никто иначе не звал. Впрочем, он уже и сам забыл, что он Никита, и совсем не оригинальное, но краткое Ник его вполне устраивало.
– Давненько, давненько, старина, я тебя не видел! – приговаривал Никита, обнимая борцовские плечи и торс Макса.
– Да уж! – улыбаясь выдохнул Макс и дружески похлопал рукой по спине бывшего одногруппника.
– Ну, что? Как дела, рассказывай!
– Да все так же.
– А-а, все богатеешь, у людей честно заработанные деньги отнимаешь?
– Ты тоже, как что скажешь…
– Слушай! – не дал договорить Максу Ник. – Ты сейчас что делаешь?
– До четырнадцати сорока пяти ничего, – нехотя сказал Макс, вновь вспомнив о Надькине.
– Пары поди нет… Профессор Надькин? – язвя предположил самое невероятное Ник.
– Так точно, товарищ бывший сержант, – тоже улыбаясь, ответил Макс.
Когда-то они вместе поступили на юрфак. Когда-то вместе делили все прелести студенческой жизни и старой общаги. А потом была первая сессия, и Ник завалил все, что можно было. Его философия была проста – жизнь прекрасна в процессе. Макс же утверждал и всем своим образом жизни доказывал, что важнее результат. Ту сессию Ник почти сдал. Остался лишь профессор Надькин. Только на его экзамен Ник так и не пришел, как сказал потом Максу – проспал. А профессор Надькин за такую выходку вообще отказался принимать. После разбора полетов в деканате Ник благополучно загремел в армию. Попал в морскую пехоту. Отслужил, но не поменял своей философии и от жизни по-прежнему брал все, что она ему предлагала. После армии поступил в институт культуры, связался с музыкантами и художниками и в этом себя нашел. Стал писать неплохие песни и с помощью знакомых художников оформлял альбомы, плакаты и концерты своих друзей-музыкантов. Не изменяя традициям, все так же был редкий гость на лекциях, что не мешало ему быть популярным в различных тусовках.
– Это ты хорошо сказал, – ухмыльнулся Ник. – Только четче! Четче рапорт, солдат, – радуясь случайной встрече, пошутил он.
– Все еще не забыл? – намекая на армию, спросил Макс, с ужасом предполагая, чего пришлось повидать и хлебнуть этому всегда веселому, неунывающему, ныне длинноволосому парню.
– Такое забудешь… – но Нику уже давно надоело играть в дембеля, и он сменил тему:
– Может, в парк и по пиву?! Как в старые добрые времена!?
– В старые добрые времена у меня не было машины, – виновато улыбаясь, мягко извинился Макс.
– Ну ладно, я буду пить, ты закусывай… Пойдем хоть просто посидим! – предложил Ник, подумав, что у вечно занятого Макса, как всегда, нет даже пяти минут.
– Пойдем, пойдем, – быстро согласился Макс, вспомнив, как обижался Ник на его постоянные отказы. А что он мог поделать? Ведь первым делом – самолеты!