По истёртым до дыр ступенями деревянной лестницы мы спускаемся к улице, протянувшейся вдоль Десны и моя спутница, доверчиво придерживаясь за хлипкие перильца, смотрит под ноги и всё молчит, молчит. Да, не виделись с десяток лет, теперь же за два дня вроде бы обо всём переговорили… вернее, она, а для меня «разговоры» только начинаются, ибо знаю: услышанное снова буду выворачивать наизнанку, рассматривать, перелопачивать, додумывать и… Наклонилась, подняла что-то…
– Нет, Настасья, ты же видишь, что на этих склонах елей нет, наверное, шишку эту кто-то потерял… или просто выбросил.
Коротко взглянула на меня, на шишку, чуть удивлённо улыбнулась, отбросила её в сторону, снова спускаемся… И не сказать, что мой предстоящий «разговор» утомителен, нет, скорее необходим, как питьё, как пища…
– А уже с полсотни ступенек осталось и сейчас выйдем к остановке, сядем в троллейбус и поедем… ага, через мост, в другой район города.
Только вот зачастую никак не могу понять: зачем жую одно и то же? Вот и с Настей вроде бы всё ясно: учительствовала в хорошей школе областного центра… да уже лет двадцать назад как… был у неё жених с квартирой, а она взяла и уехала в деревню, да и осталась там. Что тут удивительного? Бывает и такое, а я топчусь и топчусь мысленно… вроде как хочу откопать в этом её поступке какой-то другой смысл…
– Ага, хорошо, что никого нет на остановке, посидим, отдохнём…
А стоит ли искать этот «другой»? Ведь всё у нее сложилось вроде бы неплохо… правда без мужа рано осталась, но и одна вырастила свою двойню. Молодец. Молодец, что и себя не расплескала… вон какая красивая сидит, мужик-то как на неё пялится… И почему опять замуж не вышла? Спросить?
– А вот и наша «тройка», поехали…
Впрочем, не буду спрашивать, и так всё ясно. Ведь Сашку своего очень любила, а найти замену… Да и зачем ей другой? Теперь-то внуки рядом и всю любовь свою неизрасходованную – на них…
– А река под мостом называется Десной, забыла?.. То-то ж…
Интересно, и почему она так часто называет себя малым каминчиком?.. с непременным то ли «и», то ли «ы» и ударением на этой букве? Как бабка-украинка говорила? Ведь не только же потому, что любит этих «детей» моря и они у неё в доме на каждой полке и даже в горшочках с цветами. И прибавляет ли ей это ощущение своей малости и причастности к чему-то большому силы или наоборот, унижает малостью – в общем?.. Смотрит в окно, а в глазах… Нет, кажется, не замечает того, что проносится мимо, а, наверное, сейчас там, в своих Подсосонках. Село-то красивое, с одной стороны лес, с другой – поля с перелесками. Ох, и мне бы туда…
– Вот и приехали. Настасья, выходим.
И всё же… каминчик. Загадка! И едва ли моя подруга подскажет разгадку, надо самой… Да, она – сельская учительница, каких в России тысячи и тысячи и делает своё дело с любовью… как тысячи и тысячи, но, наверное, все они не…
– А парк этот совсем недавно… как сейчас принято говорить, раскинули и благоустроили. Нравится?
Наверное, все они не ощущают себя маленькими камешками», а вот она… Может тайна кроется в пережитом? Ведь тогда…
– В какой стороне Курган Бессмертия? А налево взгляни… вот погуляем по этому парку, потом сядем на троллейбус и-и поедем к нему.
Ведь в перестроечные девяностые попала Настя в отчаянное положение. Завод, на котором работала, закрылся и она металась по случайным заработкам, потом продавала то, что можно было продать, несколько раз ездила в Турцию за шмотками, торговала ими. Надо же было как-то и чем-то двоих детей кормить, вот и…
– Хорошо, хорошо, покачайся на качелях, а я здесь, на лавочке посижу.
Да-а, были тогда с ней приключения… и опасные, хотя и рассказывала про них, посмеиваясь. А разве смешно, когда с дороги впереди едущую легковушку вдруг смывает волной разбушевавшееся море, а в твой автобус влетают заброшенное волной булыжники? А когда приходилось хитрить и выкручиваться перед таможенниками, чтобы не совсем обобрали? Но прошла, прошла Настасья и через это… как и многие, а после смерти мужа…
– Что ты, Настя?.. Когда к Кургану поедем? А хоть сейчас.
И снова смотрит в окно. молчит… А, впрочем, с ней хорошо молчится, а значит… Кто-то из мудрых сказал, что ближе сердцу тот, с кем не говорить хорошо, а молчать… и думать я бы прибавила. Так о чем я?.. А, о её муже. Красивый был, добрый и учитель такой, что ребятишки за ним хвостом бегали, а вот… Попал на вторую чеченскую и погиб. Никогда о нём не рассказывает, вот и в этот приезд ни слова. Видно, рана не заживает… Кажется задремала… а, может тоже думает о чём-то. Интересно, понравится ли ей обновлённый Курган? Теперь-то при входе стелу установили, фонтан плещет, а когда она в последний раз приезжала, то аллея плакучих рябин начиналась и осенью на фоне оранжевых клёнов парка их изогнутые ветви с красными ягодами такие грустные ассоциации будили! Но приехали мы…
– Настя-я, мой малый каминчик, хватит дремать, открывай глаза… Туда ли приехали?.. Туда, туда, просто здесь многое изменили и понравится ли тебе, не знаю.
К Фонтану сразу подошла, руки под струю тянет. Живое – к живому… Это для меня фонтан – украшение, а для нее прежде всего – вода, без которой…
– А плакучих рябин уже нет… Да, мне тоже жаль, что удалили… Ага, идём к Кургану.
Помню, как приезжала я сюда с оператором сюжет снимать о его закладке… кажется, в 67-м?.. и землю сюда привозили с братских могил области, и даже из Болгарии. Да-а, высокий Курган получился, величественный, да и пилон на нём…
– Нет, Настенька, поднимись к пилону одна, у меня нога что-то… а я вокруг Кургана обойду, и во-он там, в аллее елей подожду.
Кстати, а ведь отец Насти как раз и погиб в Болгарии, так что и он… и его частица как бы – в этом Кургане. А, впрочем, сколько их, малых каминчиков, как говорит Настя, заложено в такие Курганы по всей нашей Руси!.. Но ладно, что-то я в патетику ринулась… Поднялась уже Настя, под пилоном стоит. Маленькая-то какая по сравнению с ним!.. Вдаль смотрит. А даль эта удивительная! Десна – полукругом, за ней – поля, леса… Но снова – к Насте, и опять в те, девяностые, когда… Как же она вытягивала свою школу, получая… вернее, иногда и совсем не получая зарплаты! Рассказывала, как со своими учениками пришкольный участок пришлось сделать огородом и выращивать овощи, а потом всю зиму кормить ребят завтраками из них… Уже спускается Настасья… И самое удивительное в ней то, что…
– Чудесная красота – от пилона?.. Да знаю, знаю. А осенью бывает и еще чудесней, когда дали – ковром пёстрым… Ой, едва ли приедешь любоваться, знаю тебя. Ну как можешь покинуть хотя бы на пару дней своих любимых учеников?.. То-то ж… О нет, Настенька, на колесе-обозрении у меня голова кружится, давай ты на нём – одна, а я здесь, под ним… обозревать буду.
