Редактор Роман Грачев
Иллюстратор Дмитрий Островский
Дизайнер обложки Дмитрий Островский
© Дэгни Кор, 2023
© Дмитрий Островский, иллюстрации, 2023
© Дмитрий Островский, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0055-5404-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается моему Герою
Писать рассказы сложнее, чем большие романы. А написать ОЧЕНЬ короткий рассказ бывает столь же непросто, как напечатать «Войну и мир» на почтовой открытке. Парадокс, требующий пояснений.
Дело в том, что нам, авторам, зачастую подавай бескрайние просторы Вселенной на тысячу страниц, неспешное течение реки, беседу на фоне мерцания костра, десятки жизней и судеб, полное растворение в калейдоскопе маленьких чужих миров. Для читателя большой роман тоже сродни долгому путешествию по незнакомой стране. Если приводить буржуазные аналогии, то читать большой роман – это как лежать в джакузи, попивая шампанское.
Между тем короткий рассказ – это моментальная фотография, слепок времени, отпечаток души, спрессованная мысль. Иногда это освежающий стакан кваса в душный день, иногда – пощечина от незнакомки на вечеринке, а то и неожиданный короткий поцелуй в темноте.
Представленные в этом сборнике рассказы, временами даже миниатюры, – именно такие. Не шампанское в джакузи, но бальзам из редких высокогорных трав, который нужно принимать по одной чайной ложке в день, сидя в кресле под пледом и наблюдая закат. Пытаться употребить весь флакон разом – значит, нивелировать магическое воздействие снадобья и даже заполучить изжогу.
Впрочем, довольно метафор. Просто откройте книгу – можно на любой странице в любые свободные полчаса – и окунитесь в мир, который окружал вас всю вашу жизнь и который вы, возможно, раньше не замечали.
Для нас, писателей, фантазии – очень угодная вещь. Свой ум я развиваю по три-четыре часа в день. Фантазирую, мечтаю, придумываю, сочиняю. Лучше всего мечтается на осенних прогулках в парке или сквере, когда сидишь на прирученной четвероногой лавочке. Писатель я, конечно, не великий – скорее свежий. Моя книжица с семью рассказами нравится публике, имеется даже одна хвалебная заметка о моей юной персоне, вышедшая во вчерашней вечерней газете.
Сегодня для фантазий я вновь выбрал парк. Нравится он мне своей разбивкой на равные части и ясным пространством для ищущих глаз. Лавочка была одинока. Она ждала с нетерпением нашего полуденного свидания. Я присел под растрёпанным клёном, под этим жёлто-оранжево-красным вулканом, извергающим краски осени. Листья беззаботно срывались ответра и уносились в свои далёкие путешествия. Где побывают и что увидят эти скитальцы с лёгкой душой? Может, встретят дикий восход над Килиманджаро, пощекочут дно Великого Каньона, пересчитают все шершаво-белые льдины в Антарктиде. Или они любители архитектуры. Им ближе Миланский собор, Эйфелева башня в Париже… еще бы в полёте подразнить голубей над площадью Святого Марка в Венеции.
Как хочется быть таким же последним осенним листочком. Сорваться и улететь в дивное странствие по миру. Зажмурить глаза, а когда откроешь их, то ты уже…
– Друзья, у нас пополнение. Доигрался? Рад? Много тут таких романтиков. Не стесняйся. Вон мальчишка вчера на учёбу не хотел идти. А та дамочка на прошлой неделе замуж передумала выходить. Теперь здесь с нами. Ну а я – просто бездельник. А ты кто?
– Я писатель.
– Привет, писатель. Чего размечтался-то?
– Хотел мир посмотреть. Путешествовать налегке.
– Мир ты вряд ли увидишь. До урны с отходами да обратно. Может, вообще застрянешь на крыше какого-нибудь дома или птица утащит к себе в гнездо. Повезёт, если дворник не сметёт. Иногда в траву высокую порывом ветра задует, так и сидишь там дня три с воробьями до следующего дурно резвящегося ветра.
– Не может быть! Я полечу очень далеко.
– Лети…
Как приятно это чувство парения. Не надо руками помогать и отталкиваться, как это делают во сне. Всё просто, свобода. Дёрнуло влево, потом вправо, вверх и резко прижало к земле. Потащило до ближайшей урны, ещё раз дёрнуло и понесло по мокрому, после утреннего дождика тротуару, прибило к лавке цветочника. Он наступил на меня, и я проторчал с ним тандемом около пятнадцати минут. Наконец, оторвавшись, немного покуролесил по главной улице, был почти пойман слюнявой, тяжело дышащей собакой. Вырвался с потоком ветра, потерянный и уставший прижался к лавочке, на которой буквально недавно грезил…
– Мари, что ты там читаешь?
– Рассказы молодого писателя Л. З. Голдлифа.
– Интересно?
– Да, он такой выдумщик, такой мечтатель. Смотри, папа, какой красивый золотой листочек к нам прилетел. Как хочется сохранить эту природную яркость и любоваться им.
– Припрячь лист между страниц в книгу твоего мечтателя. Так он сохранится. Завтра мы уезжаем в Европу. Возьми этого бродягу с собой в путешествие.
Ноги, ноги, ноги. Ваш топот. Ваши шаги, как ритмичный пульс наступающего дня. Идете, спешите, бежите, меня не замечаете. Вчера, сегодня, завтра. Я здесь. Зачем меня замечать? Даже если смотрите на меня, то этот взгляд принадлежит не мне, а вашим сокровенным мыслям. Всегда думаете о чем-то своём. То камень пнёте, то бумажку выбросите. Много вас прошло. Многих помню. Есть, конечно, любимчики.
Вот, например, женщина. Туфельки любит остренькие. В жару врезаются, колют меня. Бежит, опаздывает. Успевает ли она жить? Всегда спешит, всегда в нехватке времени. Обожаю, когда парочка гуляет. Он военный. Слышится в каждом шаге отзвук марша. Избранница же его воздушна, как безе. Иногда он её кружит, а она задорно хохочет. Любит, наверно. Ах, дети… Да, дети. Малышка с мамой по утрам спешат. Девчушка прыгает, словно каучуковый мячик. Скачет на мягкой подошве. Мама же, в противовес ей, тянет её за собой, как ношу всей своей жизни. Ещё есть ученый. Мне кажется, своими длинными шагами он обошёл весь мир. Очень важно шагает. Иногда останавливается и думает. Смотрит сквозь меня и что-то чертит задумчиво вялой ногой. Так забавно. Ну и, конечно, мой фаворит. Девушка с целью. Её выдают твёрдые, чёткие шаги. Для неё нет пустых действий. Дорога – цель. Она идет от края до края. Выбирая идти от и до. Рада за неё.
Люди торопятся, люди бегут. Думают, что не успеют. Я же здесь буду всегда…
– Что случилось?
– Где дорога?
– Ох, как я спешу.
– Я думаю, это провал. 1Aqua est in culpa.
– Всё размыло.
– Как здорово! Какая большущая яма.
– Стой спокойно, не дёргай.
– Что же делать, господа?
– Как быть?
– Нужна новая дорога.
– Хотя эта дорога была очень важна…
Если бы я сейчас решил написать рассказ под названием «Как я ел фрукт», то начал бы именно с этого эпизода своей жизни. Помню, мне было очень скучно и жарко. Я стоял, слегка цепляясь за щербатый угол дома крепкой молодой пятернёй, придерживая своё вертлявое неказистое тело, и мыском обуви делал подкоп под прилавком со свежей желтоглазой клубникой. Жара, стоявшая уже недели две, обратила весь город в пастбище коров, ходящих с поникшими головами, уныло смотрящих на все вокруг и друг на друга. Густой аромат клубники, нагретой на солнце, мне не нравился. Она пахла чем-то кислым, и эта кислая слизь стала скапливаться в горле. Хотелось чего-то свежего, чтобы обезвредить эту затхлую изжогу. Но отец покупал скучные зеленые яблоки, обладавшие, по его мнению, кучей витаминов. Я взглянул чуть выше своего роста и увидел фрукт странного цвета. Он был красновато-оранжевый, как закатное солнце в душные дни. По размеру больше остальных знакомых мне фруктов. Форма очень удобного ручного мяча. В нём было всё, чтобы возбудить во мне ту мечту. Даже название его было очень интимным. Мне хотелось произносить его только шёпотом и только на ушко. Запретный плод… Домой мы ушли с полной корзиной унылых, но полезных и гладких яблок. Скорее гадких.
