Записи того лета…
Балаболу и Питу. Пусть память о вас будет вечной…
16 мая…
Пять месяцев назад я повстречал Пита – немощного старика, который своими знаниями помог мне найти этот… Фолиант, написанный во времена гонений блаженным монахом Фёдором (Ивахиным) в единственном экземпляре. Огласке эта книга не поддавалась так, как никто не считал её реальной, а скорее плодом воспалённого рассудка.
Но в итоге она у нас. Только сегодня мы приступили к расшифровке.
4 июня…
Четыре дня назад мне позвонил мой брат. Разговор был долгий и решалась одна проблема. Суть её заключалось в племяннике, которого решили отправить к его «любящему» дяде (то есть мне). В последствии была включена небольшая сумма денежных средств (которой было нелегко добиться от этого жмота) «на пропитание».
Скипя зубами я согласился. Да и Пит одобрил мое решение. Ведь наличка нам не помешает.
Встретились мы с племянником сухо. Он отправился в свою комнату на чердаке, а я заперся с Питом на кухне. Но через двадцать минут он начал стучаться и просил приготовить ему что-нибудь.
Но еды не оказалось и пришлось взять племянника с собой и отправиться в магазин за продуктами. Ему полезно узнать город, мне проветрится, а старик пускай перепрятывает книгу с переводами. Оказалось, пацан разговорчив и довольно приятен в общении. Но через чур болтает. В последствии мы его так и прозвали – Балабол.
Лишь сегодня я закончил переносить оборудование в подвал. Пита не тревожил – пускай спит старик. Конечно, с ним работа пошла бы быстрее. Ну да ладно. На это ушло всего лишь две ночи. Теперь новая мастерская в подвале готова. В ней имеется: 2 стола, 2 кресла, пару десятков книг, тетради, ручки, лампы, миниатюрный холодильник с едой и выпивкой и, есстественно, сам Фолиант. Это было сделано подальше от глас этого мальчишки…
Июнь 25…
Уже миновало несколько недель и, кажется, мы с Балаболом начали ладить. Странно, а ведь я и представить не мог, что такое случится. Но, что самое удивительное, так это фраза Пита, которую он мне сказал как-то ночью: «Ты не думал взять этого мальца с нами?»
Конечно, соблазн очень велик. Во-первых, старику потихоньку становится хуже. Я попытался уговорить его сходить в поликлинику или купить таблеток. Он лишь отмахнулся… Во-вторых, у меня тоже здоровье начало похрамывать из-за частых недосыпов.
А тут к нам свалился этот Балабол. Может всё-таки стоит… Нет. Нельзя впутывать его…
Я отвлекаюсь. Ведь эти записи предназначались для моих переводов.
В целом перевод продвигается отлично. Почти четверть книги. Из неё можно предположить, что эти исследования направлены в углубленные изучение аномальной активности.
Пару дней назад, а именно 23 июня, у Пита, на основании схем в фолианте, получилось собрать устройство. Для простоты мы его назвали «Считыватель». Оно представляло собой небольшую коробку с размером в кулак. На одной из сторон которой имеется экран, показывающий весьма странные изображения. Я их не понимал, а вот старик их искусно считывал.
Мы делали пару вылазок, словно безумцы ходили с коробкой в руках. Но все выходки были обречены на провал, но лишь сегодня…
Удостоверившись что Балабол заснул, мы вышли из дома и направились в лес. «Считыватель» вывел нас на поляну и сразу же выключился. Пит начал его осматривать. Отойдя от него на пару шагов, я вдруг ощутил… что-то живое совсем рядом. Это схоже с легким покалыванием в районе солнечного сплетения и ускоренным биением сердца, а также…
Июля 9…
После того случая Пит тронулся рассудком. Пришлось оправить его на реабилитацию в местную лечебницу. Далее исследования я проводил сам.
Во время перевода мне удалось сформировать теорию, которая многое объясняла. Наш мир напоминает яйцо. Скорлупа – это физическое измерение, белок астральная проекция, а желток нечто неизведанное (для простоты назвал «внутреннее измерение»).
Астральный служит мостом для перехода из физического измерения во внутреннее. Но что самое интересное, так это изменение живых существ. Вот, например, белка в физическом, в астральном некий сгусток энергии, а во внутреннем… Взглянув лишь краем глаза я чуть не лишился рассудка.
Июль 17…
Сегодня скончался Пит. Похороны прошли скромно, учитывая то, что денег в обрез. Я больше не мог заниматься этими исследованиями без моего напарника. Поэтому положил фолиант в гроб…
Вечером я отправился в бар и пробыл там до закрытия.
Август 3…
Следующие несколько недель выпали из моей памяти. Лишь 3 отрывка дают некое представление в каком бреду я находился…
Помню, как ходил по длинному темному коридору. Чей-то шорох позади заставил обернутся. А в следующе мгновение я уже лежал в кровати.
Постепенно вспомнилось ,как чья-то рука вырвалась из земли и схватила меня за голень.
Последнее воспоминание связано с амулетом. Миниатюрная голова оленя на серебренной цепочке и вся в крови…
Август 28…
Постепенно прояснилось воспоминание с рукой благодаря разделе в газете – некрология. Это был Сергей. Какой-то парень которого закопали живьем в лесу. Жуткое зрелище…
***
Оторвавшись от тетради я посмотрел в окно. Невольно мне вспомнился последний день лета…
День, когда Балабол поехал домой. Я отчетливо помню, как посадил племянника в поезд и махал ему рукой. Слезы невольно катились по щекам и мои руки машинально их вытирали.
Поезд издал гудок, двери закрылись и только сейчас я увидел на шее Балабола тот амулет с головой оленя, которого не замечал все лето…
Было уже поздно, поезд тронулся…
Свет
1
Паша целый час просидел в баре крутя пальцами сигарету. Все мысли были сосредоточены на ней и казалось все исчезло. В этом убедился дважды бармен и трижды официантка. Которая пытаясь заигрывать с ним. Но вскоре бросила это занятие и отдалилось за столик с неким мужланом который оказался непроходимым придурком.
– Слышь Иван? – Сказал какой-то старик, выключивший радио. – Это лето бьет все рекорды. А? Наверняка все от этой проклятой зоны.
– Ты опять начинаешь это…
– ЭТО лишь подтверждение моих слов. Вот говорю ещё немного…
Встав из-за стола Паша достал 5 рублей и положил под кружку с недопитым латте и вышел на улицу. Погода значительно изменилась. Но это было не важно…
Сев в черную Audi Паша больше не мог сдерживать боль. Он уперся об руль и заплакал. Слезы окатили лицо. В голове снова и снова прокручивалось одна и та же сцена. Как из дома выносят мертвое тело…
Спустя какое-то время Паша успокоился. Заведя универсал он уехал загород.
2
Целый час проторчав на остановке я корил себя за совой поступок. Связываться с другом покойника, прикладывающемся к бутылке. Стоило ли? Хотя это все не важно главное, чтоб все оправдалось… А сейчас придётся подождать.
Взглянув ещё раз в записи я убрал тетрадь и услышал подъезжающею машину в которой сидел Паша.
