Белобрысый пятилетний шкет бережно несёт на вытянутых руках дорогой смартфон. Подойдя к сидящему в высоком кресле, крупному, сгорбленному годами, старику, он кладёт свою ношу на стол и привычно забирается на колени. Яркий свет летнего дня пробивается через неплотно задёрнутые тяжёлые шторы, освещая небольшую комнатку со старым кожаным диваном, потёртым письменным столом и несколькими шкафами, до отказа набитыми книгами.
– Деда, вот! Мама сказала, здесь всё.
Старик недовольно качает седой головой и, повернувшись в сторону распахнутой двери, кричит:
– Лен, а нормальных нет?
В проёме на несколько мгновений появляется немного растрёпанная молодая женщина в домашнем халате и переднике. Держа слегка на отлёте присыпанные мукой руки, она выдаёт скороговоркой:
– Семён Петрович, выберите, какие вам понравятся, а я потом распечатаю.
Мгновенно исчезнув, уже с кухни, добавляет:
– Стасик вам поможет.
Малыш сосредоточенно тычет пальчиком в экран.
– Деда, смотри. Вот мы в развлекательном центре, а здесь на море… в парке.
Мальчишка с жаром рассказывает о приключениях, связанных с рассматриваемыми фотографиями, перелистывая их одну за другой. Старик, надев очки с толстыми стёклами в массивной роговой оправе и, приобняв одной рукой мальчонку, внимательно разглядывает картинки на экране.
– Помедленнее, Станислав, я не успеваю.
– Деда, а почему ты сам не научишься? Потому что у тебя телефон старенький? Он тоже не умеет селфи делать?
–…
После десяти минут изучения снимков, дед снимает очки, досадливо бросает их на стол и задумчиво смотрит в угол комнаты.
– Всё это суета. Нет здесь ничего серьёзного.
Ребёнок не понимает в чём дело. Он вопросительно смотрит на собеседника, пытается что-то сказать, но так и застывает с открытым ртом, а глазки начинают бегать в поисках упущенной мысли. Ничего не придумав, он старается повернуть ладошкой лицо деда назад, к смартфону.
– Ну, смотри же, здесь ещё есть.
– Понимаешь, Стас, это всё не то.
На секунду задумавшись, старик выбирает из россыпи лежащих на столе фотографий одну, сделанную на профессиональной фотосессии лет двадцать пять назад.
– Вот, смотри. Это называется портрет. На нём твой папа, когда был маленьким.
Мальчик удивлённо рассматривает изображение и вдруг заливается громким смехом. Он явно не поверил в сказанное и посчитал это очень смешной шуткой.
– Папа. Маленький.
Но деда уже захлестнула волна ностальгии. Перебирая фотографии, он находит ещё одну, небольшую, цветастую.
– А вот это уже я делал. Здесь твой дед, когда в институте учился.
– Ты? – удивился мальчик.
– Нет. Это дедушка Коля. Я же не дедушка, а прадедушка.
– Пра, значит прадвинутый?
Улыбнувшись одними глазами, старик взял со стола бледную, чёрно-белую фотографию.
– Нет, это значит, что я папа твоего дедушки. Вот, смотри, каким я был. Это армейская.
Удивлению мальчишки не было предела.
– Деда, ты, что ли, солдат?
– Был когда-то. А вообще, я строитель. Дом, в котором мы сейчас, я построил.
Такое количество новой информации не вместилось в голову ребёнка. Он не знал, что же спросить в первую очередь. Задумавшись на целую минуту, перебирая, в помощь мыслям, пальчиками, и поглаживая ладошку, он, наконец, выбрал, по его мнению, главное.
– А у тебя есть прадедушка?
– Был… Сейчас.
Покопавшись в ворохе фотографий, старик достал с самого низа выцветшую, наклеенную на толстый картон, карточку. На ней был изображён солидный мужчина в костюме-тройке и с окладистой бородой. Руку он держал на плече сидевшей рядом женщины в длинном платье.
– Вот, это мои дедушка и бабушка.
