Цай Сяовэй - Рассказы о городах Китая

Коренные пекинцы иногда называют Пекин «городом восьмирукого Нэчжа». Что же связывает Нэчжа[1] и столицу Китая? Оказывается, это легенда, бытующая еще со времен основания города.

Когда-то на месте современного Пекина находилась «долина скорби» Ючжоу, а под землей таился злой дракон Не, вызывавший ураганы. Чтобы построить город на этой земле, необходимо было укротить дракона.

Вскоре после того, как в Нанкине[2] Чжу-ди провозгласил себя императором, он решил перенести столицу на север страны. Министры, узнав об этом, забеспокоились:

– Но ведь в тех краях хозяйничает дракон! Он просто так не подчинится нам. Военным советникам придется хорошенько подумать, как его победить.

Советники растерянно переглянулись. Первым отважился выступить Лю Бовэнь[3]:

– Я готов!

Отозвался и второй военный советник, Яо Гуансяо:

– И я готов служить правителю!

Император очень обрадовался. Он знал, что эти двое хорошо разбираются и в астрономии, и в географии, уж они-то как никто другой подходят для того, чтобы укротить коварное существо.

Лю Бовэнь и Яо Гуансяо стали вместе готовиться к предстоящему сражению с чудовищем: они чертили план будущего города и разрабатывали стратегию боя со злым драконом Не. Однако им было сложно работать, поскольку они не переносили друг друга. Лю Бовэнь считал, что Яо Гуансяо взялся не за свое дело: не по силам ему будет с драконом сражаться. Он решил избавиться от напарника:

– Послушай, нам лучше разделиться и работать по отдельности. Я буду чертить западную часть города, а ты – восточную. Через десять дней мы встретимся, сядем и обсудим получившиеся чертежи.

Яо Гуансяо понял, что Лю Бовэнь хочет присвоить себе славу, и был этим крайне недоволен, однако согласился на его предложение.

Итак, советники разделились. Прошел день, а на второй у каждого из них в ушах неожиданно зазвучал голос:

– Рисуй как я! – голос был тонким, детским.

Спустя три дня голос продолжал звучать, и советники вышли осмотреть местность – один на западе, другой на востоке. Вдруг Лю Бовэнь увидел вдалеке ребенка, одетого в короткие штаны и красную курточку. Он словно был отражением советника: Лю Бовэнь шел быстро – и он быстро, Лю Бовэнь остановился – и он останавливался. При этом мальчик постоянно повторял:

– Рисуй как я, и все получится!

На востоке с Яо Гуансяо происходило то же самое, и советник удивлялся: «Что же значит это “рисуй"?»

На четвертый день все повторилось, однако на этот раз мальчик был одет не только в короткие штаны и красную курточку: сверху на нем был плащ из листьев лотоса, а вслед за ним тянулись тонкие нити, напоминающие несколько рук. И тут военные советники поняли: это же восьмирукий Нэчжа! Если чертить план, как он показывает, можно покорить дракона Не! Лю и Яо посмеивались про себя: каждый думал, что теперь слава достанется именно ему.

В результате, ничего не сказав друг другу, эти двое тут же начертили план города в соответствии с образом, диктуемым восьмируким Нэчжа. Наступил десятый день – день встречи советников. Посмотрев на свои чертежи, они рассмеялись: «Эй, мы же одновременно нарисовали город восьмирукого Нэчжа!» С тех пор у коренных пекинцев появилась поговорка: «Лю Бовэнь и Яо Гуансяо спиной к спине начертили Пекин».

Карта Пекина в виде перевернутой фигуры восьмирукого Нэчжа.

В центре – Императорский дворец, симметричные ворота с каждой из четырех сторон света. Внутренний город много раз реконструировали. С тех пор, как при династии Мин воздвигли основу городских стен в Великой столице династии Юань, всего было девять открытых ворот: Чжэнъянмэнь, Чунвэньмэнь, Сюаньумэнь, Чжаоянмэнь, Фучэнмэнь, Дунчжимэнь, Сичжимэнь, Аньдинмэнь, Дэшэнмэнь. Впоследствии границы Внешнего города были расширены, открыли еще семь ворот: Дунбяньмэнь, Сибяньмэнь, Гуанцюймэнь, Гуаннинмэнь, Цзоаньмэнь, Юаньмэнь, Юндинмэнь; к Запретному городу добавили ворота: Тяньань, Дэань, Дунъань, Сиань. Так сформировалась структура: «девять внутренних и семь внешних ворот Запретного города»

Какой же он – город Нэчжа? Если взглянуть на него сверху, то ворота Чжэнъянмэнь, расположенные в центре, – это голова Нэчжа, ворота на западе и востоке от их барбакана[4] – уши Нэчжа; два колодца внутри ворот Чжэнъянмэнь – это глаза Нэчжа; ворота Чунвэньмэнь по восточной стороне от ворот Чжэнъянмэнь, ворота Дунбяньмэнь, а также восточные городские ворота Чаоянмэнь и Дунчжимэнь – это четыре руки Нэчжа; ворота Сюаньумэнь по западной стороне от ворот Чжэнъянмэнь, ворота Сибяньмэнь, а также западные городские ворота Фучэнмэнь и Сичжимэнь – это другие четыре руки Нэчжа; северные городские ворота Аньдинмэнь и Дэшэнмэнь – это ноги Нэчжа. Запретный город[5], находящийся за стенами, – это внутренние органы Нэчжа, с обеих сторон от них тянутся две дороги с севера на юг – это ребра Нэчжа, поверх ребер проходят кровеносные сосуды Нэчжа – это маленькие хутуны[6].

Конечно, это всего лишь народная легенда. Согласно историческим записям, к тому времени, как Чжу-ди объявил себя императором, упомянутого в легенде Лю Бовэня уже не было в живых. Поэтому он никак не мог помогать Чжу-ди проектировать Пекин. В действительности же Пекин начали возводить еще в период династии Юань под руководством архитектора Лю Бинчжуна[7]. Проектируя город, он следовал конфуцианским архитектурным традициям и требованиям, изложенным в книге «Чжоуские ритуалы. Записки об исследовании ремесел»[8]. Спереди располагался дворец, из которого император управлял государственными делами, позади – рынок и жилой сектор. Впереди, слева от дворца, возводился храм предков, а справа устанавливался алтарь для жертвоприношений божествам Шэ (земли) и Цзи (злаков). При императоре Чжу Хоуцуне[9] была расширена внешняя городская стена Пекина, и с этого момента план города в течение нескольких сотен лет существенно не менялся. Центром современного Пекина и сейчас является императорским дворец, план города симметричен относительно центральной оси, он действительно напоминает фигуру восьмирукого Нэчжа.

Бэйпин – старое название Пекина. До полного освобождения страны Бэйпин был оккупирован офицерами Гоминьдана[10] под руководством знаменитого военачальника, известного генерала антияпонского сопротивления Фу Цзои (1895–1974). В январе 1949 года Фу Цзои поддержал призыв Коммунистической партии «О прекращении гражданской войны и создании мирного объединения» и перешел на сторону коммунистов. Скорое мирное освобождение Бэйпина обеспечило полную сохранность всех ценных исторических памятников древней столицы, спасло жизни двух миллионов бэйпинцев и их имущество. Если бы пламя войны уничтожило культурные достопримечательности, городу был бы нанесен неоценимый ущерб. Мирное разрешение конфликта было оптимальным решением, однако и тут не обошлось без трудностей. Процесс мирных переговоров был довольно щекотливым. Как же генералу удалось выйти из затруднительного положения?