Мужчин любила больше, чем женщин. В их обществе она чувствовала себя своей; спокойно; объектом желания; «рубахой-парнем»; маленькой девочкой; стервой – все, что нужно женщине. Она позволяла любить себя, глазами на расстоянии; заманивая в свои сети то невинными глазами и легкой улыбкой, то недоступностью и вызовом во всей манере поведения.
За малый срок, жизнь научила многому, и всеми этими уроками она старалась пользоваться по максимуму. В душе прирожденный романтик, мечтатель, домосед и книжный червь, – по разуму же, реалист и скептик. Веря в лучшее, ожидает худшего. Не печалиться из-за неудач. Любит осень. И решает проблемы улыбкой.
Жизнь научила играть. Строить хитрые паутины ходов и моментально находить выход из трудных положений. Расчетливо и холодно. Она могла бы убить, если бы кто-то мешал её планам.
Но все же оставалась ребёнком, у которого от счастья загорались глаза; ребёнком который мог от радости захлопать в ладоши и надолго поддаваться очарованию предмета радости; могла плакать от резкой, глубокой обиды задевший её сердце.
Любила кошек за свободу души. И себя считала кошкой, живущей в мире рамок и постоянных ограничений, но все же, внутри свободной и своевольной.
Презирала собак, за их преданность одному человеку, за их печальные глаза, и за злобную агрессивность.
Да и людей делила на кошек и собак. Так было легче находить к людям подход, и всегда угадывать, что ожидать от них в будущем.
С горечью замечала, что собак значительно больше. Плывущих в одном направлении, серых, преданных, закомплексованных до крайности, не умеющих жить легко, бесхитростных, одиноких без своего хозяина.
Да и сама она была одинокой, но в отличие от ненавистных ей собак, одиночеством своим наслаждалась, ценила каждую его минуту, воспевала его редкие моменты.
Хотела писать книги и стихи, играть на фортепиано и мелодично петь; жить в большом доме с огромной библиотекой, пить виски из хрусталя, покуривая дорогие сигареты.
Всегда в двух крайностях; всегда в поиске и в полной статичности; в спокойствии и крайнем раздражении.
Считала себя ведьмой. Говорила с духами и звездами. Поклонялась Луне. Любила огонь и боялась его. Читала таинства и разгадывала сплетения карт. Смеялась над собой за эту, позволенную себе, глупость. Опасалась смеяться вслух, дабы не прогневать Великие силы.
Счастье и любовь видела в своих двух братьях. В старшем уже проглядывались отголоски тьмы. Но она не боялась за него, каждому уготован свой путь, и он найдет то, что ему суждено. Младший же был капризным, избалованным, ранимым ребенком – она любила его, видела в его озорных глазах часть себя, баловала, рассказывала про многообразие богов и таинственных существ, на ночь целовала в щеку.
Любила ли мужчин, которые были рядом с ней в разные промежутки времени? Она и сама не могла ответить на этот вопрос. Она могла люто ненавидеть, обожать, презирать, хотеть, обладать, нуждаться, воспевать… но могла ли любить? Влюблялась по счету «раз», разлюбить могла за пол счета. Могла дарить свое тело, но душа всегда была при ней, закрыта ото всех и нетронута.
Старалась понимать людей, раскрывать их, читать. Многих не понимала, но почему-то, многие думали, что понимают её.
Постоянно играла масками, мешала их, примеряла разные роли. Не видела уже истинного своего лица, за этим театральным многообразием. Да может, и не было никогда её собственного лица, а были лишь костюмы, парики, грим, очки, улыбки.
Гордилась собой за разнообразие своей натуры. Считала себя женщиной до мозга костей, настоящей, роковой. Но другая её часть до сих пор не знала кто же она. Чем живет, как дышит? И живет ли вообще.
На улице была осень, конец её середины. Солнце стояло высоко и, еле теплыми лучами, игралось в отражении зеркала. Стоял первый осенний мороз, предвестник уже идущей с Далекого Севера зимы. На деревьях, нервно трепетали от холодного ветра, последние пожелтевшие листья. По небу размеренно плыли, серые дождевые облака.
Увлеченная работой, Елена Премудрая сидела в своём рабочем кабинете, и холод за окном не сильно ее волновал. Изнутри грел горячий чай – главный мотиватор работы, а снаружи комфорт поддерживало мягкое, утепленное офисное кресло и шерстяной свитер с высокой горловиной. Волосы, тщательно заправленные за уши, оставляли открытым её узкое лицо, с заостренным подбородком и большими, оленьими, карими глазами. Усталые ресницы, черным опахалом трепетали от её взгляда. А задумчивая морщинка залегла меж тонких, выщипанных её бровей.
Нет ничего прекраснее, чем Елена Кощеевна в работе. Сколько изысканного шарма, сколько легких, невесомых движений, сколько ума на этом молодом и прекрасном лице! Всегда приятно видеть в человеке ум. Особенно он идет женщинам, таким живым и сдержанным, как она. Очень умна! Отлично училась в школе, закончила с красным дипломом престижный ВУЗ на бюджете, любой рабочий вопрос вызывал у неё мгновенный эрудированный ответ. Ещё шел ей её внешний образ, окутанный ореолом деловой жизни, таинственности, запахом денег, чувством собственной красоты и своей весомой значимости. И думаю, это не преувеличенное её самомнение о себе. Ведь ей только стукнуло за двадцать пять (прекрасный возраст), а она уже занимала руководящую должность в небольшой, но быстро развивающейся, компании. Доход, Елены Премудрой, был стабильно высок, для маленького провинциального городка, где она жила. У неё было все, что хочет себе любая молодая особа в её возрасте: хороший заработок, импортная машина, айфон, дорогие украшения, полезные связи, близкие друзья, призовые места в конкурсах красоты. И даже муж у неё был. Хотя, их семейная жизнь складывалась не так как она, наверное, желала. Жили супруги раздельно. Не потому что они не любили друг друга, просто ужиться вместе они не могли. Были ли тому виной сложный характер Кощеевны, мужская нетерпимость к женским слабостям, сложные кармические связи или неготовность к взаимным обязательствам, сказать сложно. Ясным оставалось одно, личная жизнь Елены Премудрой складывалась не лучшим образом.
А ведь любовь, так и витала в осеннем, холодном воздухе. Разливая в её душе любовное топление, согревающее чувство блаженства и страстное желание теплых мужских губ на своей тонкой шее. Как прекрасна любовь с её безрассудными поступками, жаждой постоянно прикасаться к любимому, мыслями только «о нём», трепетом в душе и бешеным стуком разгоряченного, молодого сердца. Отдаться любви, что может быть приятнее? Я не про любовь физическую в плотском её проявлении, а про любовь духовную. Любовь в доверии, понимании, уважении. Любовь в мелочах – в завязывании шарфа на любимой шее, чтоб не простыло; завтрак в постель, чтоб приятным было пробуждение; неожиданный звонок, чтоб узнать, все ли в порядке; поцелуй в щеку, чтоб больше не было обид; искреннее объятие, чтоб чувствовать дорогое тепло.
