Рассказ 1. Глава 1. Королева для мельранца
Глава 1
Черт! Вот кто так считает?!
В эру космических технологий не сложить два целых числа, ну как такое возможно?
Имея под рукой виртуальные калькуляторы, компьютеры и даже специальные кольца, играющие
роль мини-телефона и ноута.
Так считал только мой
брат, Галлиас в тот самый удивительный день, когда внезапно вспомнил, что
неплохо бы прийти на работу. Чисто для разнообразия жизни.
Я прорычал и на долю
секунды оторвался от монитора.
Клуб шумел как
растревоженный улей. Впрочем, как всегда на этой планете.
На улице похолодало и
запахло вечерними цветами. Фонари впивались в темноту ослепительными шарами.
Договора, счета,
ведомости… И все это уже пару лет как легло на мои плечи. Галлиас развлекался.
Каждый вечер он приходил в клуб со своей новой пассией. Голубоглазая индиго, со
светлыми волосами выглядела слишком кукольной, приторно-милой. Я смотрел на нее
как на статую женщины – красивую, но не интересную.
Вот и сегодня – Галлиас
уехал за своей индиго, а мне выпало рандеву с компьютером и бесконечными
документами.
Ладно, Рейгард Саркатта,
бывало и похуже. Я вспомнил, как вытаскивал брата из одного борделя на
Талькаирсе. Там Галлиаса едва не побили за грубое обращение с рогатыми
женщинами. Высокомерие мельранцев раса красных гуманоидов терпеть не могла,
наши знатные фамилии не признавала и уважала только за воспитание и поступки. И
вот тут Галлиасу ничего хорошего уж точно не грозило. Скорее побои или того
хуже – временное заточение в местной тюрьме за неуважение к аборигенам и, в
особенности – к женщинам.
Я уныло уставился в
компьютер, сверяя цифры, а они плыли перед глазами пестрым полотном. Перечитал
договора, нашел четыре ошибки, исправил и посмотрел через камеру в зал.
Галлиас как раз входил в
двери, весь такой гордый, расфуфыренный… Кукла Мелинда прижалась к брату и
смотрела на него восхищенными глазами. Ну да! Есть чем восторгаться! В свои
триста лет мужчина не освоил даже азов семейного бизнеса, жил за чужой счет и
единственной своей миссией считал – хорошо проводить время. Воистину, как тут
можно не восхититься!
А дальше… Я приблизил
картинку. Но этого показалось мало. Несколько нажатий кнопок на виртуальной
клавиатуре – и изображение девушки выплыло из компьютера, встало рядом, как
живое.
Она шагала решительно,
пожалуй, даже слишком. И одевалась чересчур строго для нашего заведения.
Землянки предпочитали не одеваться, а раздеваться, и костюмы их частенько не
оставляли никакого простора для фантазии. Так аборигенки представляли
сексуальные наряды, обязательные для пропуска в клуб. Поначалу меня неприятно
удивили юбки, похожие на пояса, топики, похожие на бюстгальтеры. Но за годы
работы тут я привык. Мелинда, девушка Галлиаса наряжалась приличнее многих. В
платья с красивым декольте, узкие джинсы. А ее спутница выглядела по-настоящему
стильно. Рыжая индиго, явно либо плазменная, либо электрическая выделялась в
толпе так, как выделялся бы бриллиант на фоне стекляшек.
Губы странно покалывало,
в паху мигом собрался жар, и мне захотелось попробовать на вкус ее фарфоровую
кожу, расчесать пальцами шелковистые волосы. Сдернуть тонкую полупрозрачную
рубашку и легинсы…
Я так завелся, что
пришлось трижды менять позу в кресле. Сердце барабанило в ушах так, словно я
пробежал кучу километров. И я глаз не мог оторвать от рыжей. Я ловил, запоминал
каждый ее мимолетный жест, каждое выражение лица. С радостью понял – рыжей
также не нравится публика в баре, как и мне самому. Мельранцы, что использовали
землянок как живые резиновые куклы для удовлетворения собственного повышенного
либидо, вызывали у девушки брезгливые усмешки. Землянки, что не просто
позволяли так относиться к себе – зазывали, провоцировали – заставляли рыжую
морщить носик.
Она шла среди
извивающихся тел, среди похотливых мельранских рож, как настоящая королева.
Плечи расправлены, волосы потоком лавы падают на спину, янтарные глаза
сверкают.
В паху стало так тяжело и
горячо, словно я уже обнимал красотку, готовился к интиму. Я жадно скользил
глазами по фигуре рыжей – по округлостям груди, узенькой талии, ягодицам. Не
хотелось упустить ни единой детали. Родинка над ключицей – черная, аккуратная,
и вот еще одна – на мочке уха. Прямо посередине, рядом с сережкой. Один уголок верхней
губы чуть выше другого, немного ассиметричная улыбка. Все в ней было уникально…
Возбуждающе…
В груди колотилось так
непривычно, так сильно, словно я не женщину желал, а таскал тяжести. Я даже не
понял, что это. Только вдруг странно, на грани боли и наслаждения, засосало под
ложечкой.
А рыжая повернулась,
что-то сказала Мелинде и начала потягивать коктейль из трубочки. Я не
удержался, поместил изображение рядом и, задыхаясь, следил за каждым жестом
девушки.
Вот она крутанулась на
барной табуретке. Вот с полуулыбкой, почти снисходительно, наблюдала, как
Галлиас выпендривался перед Мелиндой.
Откидывал назад волосы,
что-то шептал на ухо, выпячивал грудь –
в общем, позерствовал, как мог.
Мне нравилось, как
смотрела на него рыжая. Совсем не так, как другие землянки. Без восхищения, без
придыхания, без розовых очков.
Она видела Галлиаса
насквозь. Почему-то я знал это наверняка, хотя даже словом с рыжей не
перекинулся…
Мелинда соскочила с
табуретки и потянула брата с подругой на танцевальную площадку.
Рыжая усмехнулась и
присоединилась к сладкой парочке.
И у меня перехватило
дыхание. Воздуха не хватало, в паху пульсировала боль, джинсы стали ужасно
тесными.
Но я снова будто прилип
взглядом к рыжей. Она поводила бедрами, чуть подпрыгивала, ритмично двигала
руками… Нет, ее движения нельзя было назвать профессиональными, отточенными,
изысканными. Но в каждом сквозила удивительная грация, потрясающая
сексуальность и изящество.
Я даже рот приоткрыл.
Отец сказал бы, что я залил слюной всю клавиатуру. А мама не преминула бы
фыркнуть по поводу моей страсти к безродным.
И в этот момент меня
торкнуло. Черт! Все во мне тянулось к этой девушке. И я привел бы ее в свой
особняк, представил как свою невесту, дал титул, состояние, баловал и
заботился... Но разве сможет эта королева, эта великолепная индиго, смириться с
тем, как наши знатные пижоны относятся к женщинам других рас?
Я выдохнул, и почудилось
– на грудь навалилась непомерная тяжесть. Неужели я не смогу дать ей все, что
хотел бы? Обнять? Назвать своей? Смогу… Но разве справедливо заставлять рыжую
королеву проходить через презрение света, через ненависть домашних, оскорбления
тех, кто и мизинца ее не стоит?
Почудилось, мне совсем
перекрыли кислород. Оказывается, я даже привстал, потянулся к рыжей королеве. И
вот теперь плюхнулся назад, в кресло, откинулся на спинку. Внутри разлились
опустошение и боль.
