Пионы
Это случилось прошлым летом. Я не так давно написал свой первый рассказ, который был опубликован в местном журнале. Теперь я мечтал о серии коротких историй и искал сюжеты для них. Мой редактор посоветовал поговорить с одной дамой. Я, конечно, совершенно не представлял о чём, но нашёл её представителя, и мы назначили встречу в маленьком уютном кафе с видом на набережную.
Закончив ночную смену, в мрачном настроении, переживая, что у меня ничего не получится, я направился на свидание с незнакомкой.
Холодное небо висело над головой. Пронизывающий ветер дул с моря, к берегу усиливаясь и царапая кожу, словно наждачная бумага. Крупная белокурая чайка с блестящими янтарными глазами ходила по берегу. В воздухе пахло морской солью. Я ускорил шаги и поднялся по крутой дороге в гору.
Я пришёл в кафе раньше назначенного времени. Здесь стояла абсолютная тишина: посетителей не было. Я заказал себе чай и с жадностью сделал несколько обжигающих глотков. Затем, будто охваченный ознобом, начал потирать руки над горячей чашкой.
Минуту спустя к моему столику подошла женщина сорока лет. Её смущение скрашивала детская улыбка, серо-зелёные глаза приветливо смотрели на меня.. Щёки горели ярким румянцем, словно она смазала их вишнёвым соком. Под голубым, тонкого шёлка платьем угадывались маленькие крепкие груди. Шею украшало нежно-розовое коралловое ожерелье.
Я встал ей навстречу. Она протянула мне тонкое запястье руки. Я предложил стул. Она поблагодарила, села. и, чуть помолчав, спросила:
– Вы курите?
– Нет… – как бы извиняясь, ответил я.
– Вы не против, если я закурю?
В ее мелодичном голосе слышались высокие нотки. Не заботясь о моем согласии, она, щурясь, пытливо посмотрела на меня. Заметив, что наш стол для некурящих, поднялась с места, пересекла пустой зал и вернулась с пепельницей. Затем, закурив сигарету, выпустила тонкую струю дыма.
Хозяин кафе подошёл к нам, чтобы принять заказ. Это был худощавый человек, лет пятидесяти, с слегка вьющимися седыми волосами на висках. У него было красивое удлинённое лицо с глубокими чёрными глазами. Он мельком глянул на нас и широко улыбнулся.
– Есть что-нибудь выпить? – спросила она.
– Лимонад, кофе. Чай.
– Выпить, я имела в виду… – она сделала ударение на слове «выпить».
– Вино, – последовал поспешный ответ, – местное, очень вкусное.
– Бокал красного сухого вина и кофе.
Хозяин слегка поклонился даме и ушёл.
В наступившей тишине был слышен шум волн. Немного помолчав, она заметила:
– Ах да, мы с вами все ещё не знакомы. Меня зовут Ирина.
– Очень приятно, Ян.
Я не успел задать вопрос, как она сразу же начала вводить меня в курс дела.
– Меня оповестили, что Вы – начинающий писатель, – сказала она покашливая. – История, которую я собираюсь рассказать, никому не известна. Буду краткой. И ещё: мне обещали полную конфиденциальность…
– Безусловно, – заверил я.
Нам принесли вино и кофе. Тяжело вздохнув, она загасила окурок и начала свой рассказ.
– Я была тогда уже далеко не юной особой, но решилась учиться живописи. У меня всегда была страсть к искусству. Я бросила всё, уехала из лучезарной Ялты, продала дом и поселилась в суетливой Москве, где обосновалась в Басманном районе. Нашла художника, у которого начала брать уроки живописи. Днём я рисовала, а всё свободное время проводила в музеях, библиотеках, театрах или просто гуляла по городу. У меня не было близких знакомых и друзей. Да я и не стремилась ими обзаводиться, стараясь как можно больше набрать столичных впечатлений.
Но вот однажды проходя мимо цветочного магазина, я уставилась в витрину. Чего там только не было: розы, тюльпаны, полевые цветы, но мой взгляд остановили пионы. Как они были прекрасны! Даже сквозь стекло я чувствовала тонкий нежный аромат. Запах притягивал, томил, волновал… Вот так, наверное, должно благоухать счастье, думала я.
И вдруг ко мне подошёл мужчина средних лет. В руках он держал букет тех самых нежно-розовых пионов, молча вручил его мне, потянул на себя бронзовую ручку высокой тяжелой двери рядом стоящего здания и не спеша вошёл.
Я долго находилась в оцепенении от неожиданности, сжимая цветы в руке и наслаждаясь их пьянящим ароматом. Придя в себя, огляделась в поисках человека, сделавшего подарок. Но вокруг никого не было. Почему вы улыбаетесь?
– Видите ли, однажды в галерее я увидел картину, где женщина стояла перед цветочным магазином, – ответил я.
– Картины рисует жизнь.
Я кивнул, ожидая продолжения рассказа.
– С того дня я ходила по этой улице домой и останавливалась перед цветочным магазином, а незнакомец каждый день, молча вручал мне букет пионов. Меня завораживал этот сказочный сюжет, как и сам герой: сильные
руки, крупное лицо, белозубая улыбка. И однажды после традиционного подарка крикнула вдогонку: «Стойте!». Так началась моя любовь.
Его отличал южный акцент, хотя говорил он очень мало, только по делу.
Мы стали жить вместе. На пятом этаже, стараясь быть ближе к небу. Боже мой, с какой скоростью я пробегала все эти восемьдесят ступенек! Какое удовольствие – прильнуть к нему, ощущая тепло! Любила, когда он обхватывал громадной рукой мои хрупкие плечи. Его запах был особенным, притягательным, волнующим. Обнимая, он говорил, что никогда не бросит меня, и я верила этому обещанию. Я наслаждалась мелодией его речи.
Она надолго замолчала, словно вслушиваясь в дорогой голос, все ещё звучащий в ее памяти. Извлекла из сумки фотографию и держала её так, чтобы я смог разглядеть изображение.
Его бритая голова выглядела утверждением силы, загорелая кожа на большом черепе была натянута гладко и туго, как наполненный ветром парус. Большое лицо, волевой подбородок, четко очерченный рот, жесткий взгляд из-под густых бровей. Я долго и пристально всматривался в этот портрет, пытаясь понять: правда ли этот грубый широкоплечий мужчина с холодными глазами способен на нежные чувства?! Видимо, мне не удалось скрыть сомнение.
– Очевидно, Вы думаете, – догадалась она, – как такой грубо вытесанный природой мужчина может любить?
– Вы прочли мои мысли.
– Видите ли, я не знаю, были его чувства искренни. Хотя сейчас это совсем не важно. – Сделав непонятное движение рукой. продолжала она. – Быть может, он любил меня как-то по-своему. Но он приучил меня к мужской заботе, которая стала гарантом безоблачного будущего. Был внимателен, и рядом с ним я чувствовала себя настоящей женщиной. Прежде я привыкла полагаться только на себя, а с ним мы были одним существом, несмотря на абсолютную разность. Он не верил, что каждая вещь сама обретет своё место, а я убеждена в этом. Он не любил хаос, а я не мыслю свою жизнь вне его. Что может быть прекраснее творческого беспорядка?! Он не был эмоциональным, я, наоборот, вспыльчивая и импульсивная. Его присутствие рядом, постоянно подрывало основы моего образа жизни и меняло мои привычки. И ещё, – она подняла лицо и с усилием улыбнулась, – ведь любовь – это поступки, а не красивые слова. Несмотря на то, что любовь бессмысленна, она придаёт ценность всему остальному. Мое существование наполнилось смыслом. Любовь к нему, словно гвоздь, вбила меня в жизнь.
