Сегодня я встала в пять утра, так как не смога больше спать, выпила кофе и отправилась встречать рассвет. Точнее я осознала, что неудержимо хочу его встретить и именно поэтому проснулась.
Я пришла на свою любимую гору как раз тогда, когда сиреневые облака уже становились оранжевыми, сняла любимые серые беговые кроссовки, из которых я не вылезала уже шесть месяцев и уселась прямиком на усыпанную росой траву. Я умыла ей раскаленное после бега на гору лицо. Я ждала восхода солнца и по какой-то только известной моей интуиции причине знала, что после этого найду ответы на многие свои вопросы.
Вопрос, который я задавала себе, глядя на только появившийся красно-желтый солнечный диск, был не нов, а скорее стар как само человечество. Тем более не нов он был для человека моего возраста, в кризисе середины жизни. Он заключался в : «Чего я хочу?» Не то чтобы я не знала это раньше, напротив я знала и приходила к цели, я умела планировать и прострагивать свой путь на год или несколько вперед со звериным упорством, но был один подвох. Оказываясь в точке Б я сталкивалась с чем-то вроде отката, достижение результата достаточно быстро переставало радовать. Сейчас я понимаю, что это нормально, и через это важно было пройти, но я не очень знала, что с этим делать и что дальше хотеть. Кроме того многие обстоятельства моей жизни были выбраны в силу ощущения личной ответственности перед моим сыном, и я пыталась как-то засунуть в свою обыденность побольше настоящей меня. Поэтому вопрос: «Чего же я на самом деле хочу?» был крайне актуален для двух людей. Второй вопрос: «Как увидеть дорогу?» Моя просьба восходящему сегодня солнцу была: «Подскажи мне и я послушаюсь, конечно, так как смогу!» «Помоги мне понять зачем я тут, как дальше делать из лимона лимонад!» Считается, что люди приехавшие ради кого-то интегрируются труднее всего. Видимо к их числу я и относилась. Я была деревом, которое вынули из горшка, его уже посадили, но оно не выбирало врастать в эту землю, так как она ему не очень нравилась.
Помимо всего прочего к этому моменту я уже прошла учебу на учителя географии в России, поработала в нескольких российских школах, вела с подругой курс по арт-терапии в маленькой деревне, родила сына. Посочувствовав уставшему от России мужу я переехала в Австрию, его родную страну. Наконец, после переезда, через два с половиной года я поняла, что брак при этих условиях не сможет существовать дальше и сделать с этим уже ничего не получится. Я побывала с ребенком в кризисном центре, из него развелась, и решила остаться в чужой для себя стране. Подумать, что делать дальше. Сын неплохо общался с отцом, все глубже врастал в австрийскую культуру. Моя жизнь тоже шла. Я достигала целей, отучилась на ментального тренера в местной академии, и решила пойти вглубь, учась дальше на практического психолога. Некоторые плюсы тут я находила и многое уже сделала. Тем временем началось, то, что началось в мировой политике, и я решила пока не делать резких телодвижений. Пока сидела и обдумывала пути к тому, где и как мы хотим дальше быть. Хотелось учесть мнение всех участников нашей новой маленькой семьи. Выбор – это сложно! На самом деле зачастую никто никогда точно не знает как правильно, но может решить, что правильно именно так.
Иногда я видела идеальную картину своей старости в том, чтобы дорастить сына до восемнадцати и уйти в тибетский монастырь. В нем я заведу двух котов. Сын будет меня навещать, а я углублять ясность мысли и стремиться к просветлению. Для этого правда пришлось бы выучить еще и тибетский.
