Глава 1
Как героями становятся
Дзыннь!
Почтеннейший дракон Грааугржимерюканг, которого жители семи подвластных ему деревень именовали между собой «древний Грау» или, значительно реже и предварительно убедившись в отсутствии в округе возможных соглядатаев господина дракона, «хитрохвостый», тяжело вздохнул, отложил в сторону массивную лупу с бронзовым ободом и ткнул в шар указательным когтем правой передней лапы. Шар осветился изнутри, и в нем появилось изображение головы другого дракона.
Увидев эту голову, древний Грау удивленно приподнял правое веко. Он был готов прозакладывать половину своей сокровищницы, что этого дракона он видит первый раз в жизни.
– Брсчшипору куры нагроуж Грааугржимерюканг! – проревела голова.
Древний Грау поморщился.
Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Дело в том, что, хотя драконьему языку и насчитывается неизвестно сколько тысяч лет, когда-то драконы (хотя в этот факт с трудом верится даже гномам) тоже были молодыми. В те времена они вели значительно более активный и… хм… откровенно говоря, бандитский образ жизни, чем теперь. Соответственно использовавшийся ими тогда лексикон был приспособлен именно к характеру и потребностям их тогдашнего, довольно малоприятного для окружающих сообщества. Но с тех далеких времен в драконьи пасти утекло немало вина, и постепенно драконы создали новый язык. На нем было значительно приятнее вести многодневные философские беседы, сидя за бочонками амонтильядо в теплой пещере и прислушиваясь к завыванию зимних буранов снаружи. Помимо прочих достоинств новый язык был недоступен для посторонних – он был так сложен, что первые две сотни лет его изучения уходило исключительно на освоение алфавита, а посему не драконы, пожелавшие научиться этому языку, должны были для начала озаботиться вопросом собственного долгожительства, а желательно – бессмертия.
Однако в отдельных случаях, к которым, как вы сейчас увидите, относился излагаемый, традиция предписывала пользоваться именно древним вариантом драконьего. Хотя уважение к традициям драконы впитывают, еще сидя в яйце, именно это требование доставляло пожилым высококультурным драконам, к которым относился и древний Грау, немалые неудобства. Дело в том, что по современным меркам этот древний язык был весьма нецензурным. Например, та фраза, которую выдувают в рог рыцари, вызывая драконов на бой, в переводе означает примерно следующее: «Посылаю тебя на…»
Итак, голова в шаре произнесла:
– Совсем, блин, совесть потерял, Прохвост.
Древний Грау поморщился.
– Гыкашмур авелом анин, курдбк! (Не по понятиям наезжаешь, молокосос!) – проревел он и, подумав, добавил: – Гыкахым бздым. (А за базар ответишь.)
Дракон в шаре замешкался.
– Быргрым, э-э… покоргум, то есть поркорхум, э-э…
Древний Грау вздохнул еще раз.
– Может, все-таки будем говорить на современном драконьем? – предложил он.
– А как же традиция? – удивился дракон в шаре. – Положено ведь.
– Так по традиции ты мне и до вечера не объяснишь, что тебе надо, – возразил Грау. – Все равно нас никто посторонний не слышит и слышать не может.
– Ну, я прямо не знаю, – замялся дракон в шаре. – Дело-то ведь…
– Чего тебе надо? – прямо спросил Грау.
– Деревню у темно-зелено-дубового леса и заливные луга к ней, – выпалил дракон в шаре, собравшись с духом.
– Ну, ты даешь! – поразился Грау. – А половину моей сокровищницы в придачу тебе не нужно? Я этой деревней владел, когда тебя еще и в кладку не отложили.
– А пусть и так! – запальчиво возразил молодой дракон. – А мне что делать? Только из скорлупы высунулся, только крылья первый раз расправил, глядь, а кругом все уже расхватано, все уже поделено-переделено. А мне тоже, между прочим, жить где-то надо. Я, между прочим, такой же дракон, как и ты.
– Я вовсе не подвергаю сомнению подлинность твоего драконства, – примирительно сказал Грау. – И я всегда сочувствовал проблемам нашей молодежи. Но только не в том случае, когда эту проблему пытаются решить за счет моих владений. Сначала одна деревня, потом – вторая, а дальше? И вообще, почему ты выбрал для предъявления своих претензий именно меня? Вот в дне полета, за Кривым холмом направо, один вампир живет, граф, так у него целых двадцать деревень. Почему бы тебе к нему не слетать?
– Ну уж нет, – твердо возразил молодой дракон. – Меня так уже не первый раз посылают. Короче, – он скосил глаза, стараясь не смотреть в сторону старого дракона, – назначаю тебе эту, как ее… разборку и забиваю эту самую… стрелку. Завтра утром на большом лугу за рекой.
Шар погас.
* * *
Большой луг за рекой, на котором было намечено проведение недружественной встречи двух драконов, находился неподалеку от одного из человеческих поселений Запустенья и использовался местными обитателями для выпаса скота. Деревня называлась Дудинки.
Почему – точно не знал никто. Жители деревни туманно намекали на загадочную легенду, уходящую своими корнями в те невероятно далекие времена, когда деревья были большими, драконы еще не вылупились, а состояние Доставаки Билла не превышало десяти тысяч золотых. Однако поведать эту легенду посторонним они категорически отказывались. Жители окрестных деревень не менее туманно намекали на куда более позднюю и не совсем пристойную историю, в которой упоминался мул одного из дудинских Отцов Основателей, но поручиться за достоверность этой истории также не могли.
Именно дудинские пастухи в одно, вне всякого сомнения, доброе и прекрасное утро обнаружили на своем лугу двух мертвых драконов.
– Вот те на! – озадаченно сказал Старший Пастух Гоут Ктовец, обозревая поле жестокой битвы, в которое превратился его лучший выпас.
– Сдается мне… – начал один из пастухов.
– Ну?
– Один из ентих драконов…
– Который?
– Тот, что с краю.
– Ну?
– Смахивает на Старого Грау, то есть, – пастух испуганно оглянулся, – виноват, на господина Грааугржимерюканга.
– Врешь, – на всякий случай сказал Гоут, приглядываясь к крайнему дракону повнимательнее.
Основания усомниться в словах подчиненного у него были.
Во-первых, Старый Грау хотя и являлся полноправным властителем Дудинок, но очень не любил без особой необходимости покидать свою пещеру и показывался своим подданным на глаза только по самым большим праздникам. А они случались редко. За всю свою жизнь Старший Пастух удостоился чести лицезреть господина Грау всего два раза, причем в первый раз Гоуту Ктовцу было пять лет, а второй раз – двадцать восемь. Кроме этого, Гоут двенадцать раз видел драконов или кого-то очень похожего на них пролетающими высоко в небе, а один раз какой-то красный дракон приземлился на выгон, сожрал двух коров и пяток овец, нахлебался воды из реки и улетел, оставив на память о себе огромную кучу самого что ни на есть отборнейшего драконьего дерьма – вещи, ни на что, к сожалению, не пригодной и ужасно вонючей. К вящей радости Гоута, произошло это во время дежурства его сменщика – Второго Старшего Пастуха.
