— Оно очень красивое, — я улыбнулась с легкой грустью. Безымянный палец украшало простенькое колечко из серебра, но для меня оно было дороже всякого золота и платины. — Вот только Гейл все равно не позволит нам пожениться, Тод.
— Завтра я пойду к ней и поговорю еще раз! — Тод упрямо, даже со злостью, мотнул головой, и на лоб упала непослушная прядь черных волос. — Буду просить твоей руки до тех пор, пока она не согласится!
— Это бесполезно, — я вздохнула.
— Тогда мы сбежим и обвенчаемся без ее благословения, — Тод сжал зубы. — И Гейл придется смириться и признать меня! Поняла меня?
— Поняла, — я попыталась успокоить улыбкой его разбушевавшийся нрав. Тод порой бывал очень вспыльчив.
— Мы будем вместе, Селина, — он с жаром поцеловал меня в губы. — Вопреки всему.
— Да, Тод, — я тоже поцеловала его, только мягко и нежно. — Мне надо идти.
— Придешь вечером на наше место? — Тод не хотел меня отпускать, держал за руку.
— Постараюсь, — я осторожно высвободила руку. Послала возлюбленному воздушный поцелуй и поспешила прочь.
Мой путь лежал через зеленый луг, за которым начиналась наша деревня. Я сняла туфли и пошла босиком по траве. Теплый ветер трепал мои волосы, обдувал лицо, и в эти минуты я чувствовала себя почти счастливой. Почти. Если бы только не разговор с Тодом… В последнее время он стал более настойчив в своем желании сделать меня своей женой. И я тоже была не против, разве что торопиться не хотела. Да и делать такое за спиной Гейл, женщины, которая заменила мне мать, было очень стыдно. Неправильно. А ведь Тод — завидный жених! Работящий, у отца большое хозяйство, которое позже перейдет к нему. И внешностью боги не обделили, многие девушки на него заглядываются. Почему же Гейл не одобряет наши отношения?
Лишь открыв дверь в дом, я почувствовала, что что-то стряслось. Из кухни раздавались тихие всхлипывания, и мое сердце сжалось от волнения. Гейл с глазами, полными слез, сидела за столом и держала какое-то письмо. На конверте, что лежал рядом, я заметила гербовую печать. Значит, от кого-то высокопоставленного. Кто бы это мог быть?
— Что случилось? — спросила я, замирая в тревоге.
Гейл улыбнулась мне сквозь слезы:
— Сядь, Селина. Сядь и выслушай меня, милая.
— От кого это письмо? Что там? — я опустилась на стул рядом с ней.
Узловатые, натруженные пальцы Гейл задрожали, на лицо набежала тень, и морщинки на нем стали будто глубже.
— Это письмо от твоего брата, — наконец произнесла она. — Он пишет, что завтра утром приедет за тобой.
— Брата? — мой голос тоже задрожал. В груди всколыхнулась волна протеста. — У меня нет брата!
— У тебя есть брат, Селина, — терпеливо повторила Гейл. — Твой родной брат. Граф Виллингтон. Дэн Лукас Виллингтон. И он наконец нашел тебя, детка. Вашу семью реабилитировали, и ты можешь вернуться домой, в Лестервильд.
— Я не хочу никуда возвращаться! — в глазах стало горячо от слез. — Мой дом здесь! Я никуда не поеду!
— Перестань, Селина, — голос Гейл приобрел жесткость. Она накрыла мои руки своими. — Ты — графиня Виллингтон по крови и твое место не здесь, не в этой глуши.
— Никакая я не графиня! — зло выкрикнула я.
— Ты прекрасно меня понимаешь, — Гейл сжала мои пальцы. — Я никогда не скрывала от тебя правду. И мы все знали, что этот момент настанет. Я молилась об этом и день, и ночь. Посмотри на свои руки, — она раскрыла мои ладони, — они никогда не знали тяжелой работы. Твои прекрасные золотистые волосы никогда не выгорали на открытом палящем солнце, как не сушилась на нем и твоя нежная кожа. Я оберегала тебя от всего этого, потому что знала, что ты не принадлежишь этому миру, знала, что однажды ты вернешься в свой. И за Тода не позволяла выйти замуж именно потому, что вы не пара. Графиня и крестьянин — мезальянс. Я дала клятву твоей матери, что буду хранить тебя от всех бед, пока она находится далеко. И завтра, скорее всего, ты уже сможешь их обнять, своих родителей, — Гейл снова улыбнулась.
— Они бросили меня, — я выдернула руки из ее ладоней. — Бросили меня! А брата забрали с собой. Почему его, а не меня?
— Ты была слишком мала для тех испытаний, — женщина покачала головой. — Тебе было всего четыре года, а Дэну — уже тринадцать…
Но я не хотела ее слушать. Обида, горечь, копившиеся долгие годы, забурлили во мне с новой силой. Я плохо помнила лица родителей, брата, но не могла забыть боли, которую испытывала от разлуки с ними. От осознания, что меня бросили. К тому же Гейл не спешила рассказывать, что тогда произошло на самом деле, отделывалась лишь одной фразой: «Узнаешь, когда придет время». А еще она обещала мне, что за мной вот-вот вернутся, надо только потерпеть. Но годы шли, мы все реже касались этой темы, за мной никто не возвращался и вестей не слал, и я уверовала в то, что меня попросту забыли. Научилась жить, почти не вспоминая о прошлом. Гейл стала для меня самым родным человеком, а деревня Гринлок — местом, где я собиралась провести всю свою жизнь.
И вот сейчас уютный мирок, который я так долго создавала, рушился. И виной всему — мой, якобы, брат, которого я даже видеть не хотела.
— Я никуда не поеду, — сквозь зубы произнесла я и подхватилась на ноги.
— Поедешь! — Гейл со всей силы ударила ладонью по столу. — Не веди себя, как капризная девчонка!
Я бросила на нее гневный взгляд, развернулась на пятках и выскочила из кухни.
Меня всю колотило. Я захлопнула дверь в свою маленькую, но отдельную от всех комнату и забралась с ногами на кровать, обхватила колени, притянув их к груди. Все внутри противилось новости, которую мне сообщила Гейл. Эти эмоции были сильнее меня, моего разума. Слезы текли по щекам, не останавливаясь. Я вновь ощущала себя одиноким брошенным ребенком и не испытывала никакой радости от будущей встречи с братом. Не хотела никуда ехать с ним, даже в вожделенную многими столицу. Хотела остаться здесь, с Тодом и Гейл, где все понятно, знакомо и искренне. А ведь мне предлагают с ними расстаться! Навсегда!
Тод! Надо его найти и рассказать все. Возможно, он придумает, как быть. Может, мы сбежим и поженимся тайно! Этой же ночью.
Я решила выскочить через окно, чтобы Гейл не видела. Иначе запрет меня и никуда не пустит. Окна у нас были низкими, поэтому спрыгнуть на землю не составила труда. И вскоре я уже со всех ног мчалась в сторону озера, где мы обычно встречались с Тодом. Там же находилась заброшенная сторожка, в ней мы иногда прятались от дождя и непогоды.
Тода мне пришлось ждать больше часа, за который я вся изнервничалась. И когда он наконец появился на знакомой тропинке, сразу кинулась ему на шею.
— Ах, Тод, у меня, такое случилось, — всхлипнула я, доверительно прижимаясь к нему.
