Три. Два. Один. Вдох. Выдох. Поехали.
– Где ты шлялась? – возмутился режиссер, не отвлекаясь от настройки камеры, когда я влетела на площадку.
– В пробку попала.
– В новогоднюю ночь? В это время нет пробок.
Неужели? На Красной площади, между прочим, не протолкнуться. Если бы меня срочно не вызвали на съемки, я бы вообще сюда не поперлась в разгар праздника. Но деньги важнее, особенно когда коллекторы стучат в дверь твоей старенькой квартиры на окраине столицы. Хотя я и так помучилась, работая на побегушках у своего босса-садиста.
– Тебе повезло, что продюсер тоже опаздывает, – произнёс он между делом, после чего я заметно напряглась.
– Продюсер? – удивилась, окидывая гостиничный номер с двуспальной кроватью. – Он же не…
– Готовься в гримерке и не мешай мне.
Хм… странно. Обычно продюсеры не приходили на площадку, если сами не участвовали в процессе. Или же…
О нет! Только этого счастья мне не хватало. Я не буду «играть в любовь» с этим дедом-пердедом. До сих пор не могла забыть его огромное пузо с седыми волосами, смазливую, гадливую улыбку, словно мы были не актрисами, а его личными «девочками на ночь». Так, успокойся, Мия, и не думай о последующих двух часах. Черт, не выходит.
– Не хмурься, – шикнула Марина – наш гример, пока наносила третий слой румян. – И чего они просят красить как куклу? Ты и так прекрасна.
– Мы снимаем порно, а не новый Аватар, – саркастично добавила я, наблюдая, как меня превращали в снегурочку. Под стать празднику.
Марина закатила глаза и дала мне тюбик с блеском, который проживет максимум пару минут. Странно, что красную помаду не попросили нанести – на рыжих красотках она смотрелась более эффектно.
Давно не участвовала в съемках, обещала завязать, учитывая стажировку на постоянной основе и учебу. Но это в последний раз, пока не закрою мамин долг по займу. Я старалась заглушить тошноту в горле и не ощущать, как желудок сжимался от волнения и страха. Нужно улыбнуться и показать страсть. Помню, в первое время сложно было притворяться, играть, а камера видела все эмоции, которые я не могла контролировать. Но я научилась. Пора вспомнить жизненные уроки. Мне нужны эти деньги. Очень нужны.
Взглянув на свои красивые рыжие локоны, спрятанные за кокошником, на яркие глаза и нежно-розовые губы, я натянула короткое платье снегурочки и вышла из гримерки. Дед Мороз и Снегурочка, как иронично. Но я забыла об этом, столкнувшись взглядом с режиссером и рядом стоящим высоким мужчиной.
– Сегодня ты снимаешься с продюсером в паре.
И нет, это не тот дед из Европы с волосатым пузом, а высокий брюнет с волевым подбородком и спортивным телосложением в раскрытом халате Санты. Взгляд невольно опустился на четко прорисованные кубики пресса, на подкачанную грудь, на маленькую татуировку у левой груди, рисунок которой сложно было разглядеть.
Откуда у него такое тело?
Откуда у него тату?
Что этот гад вообще здесь забыл?
Наверняка у любого человека с вагиной между ног увлажнилась промежность от благоговения. Но не у меня. Серьезный взгляд с легкой толикой похоти заставил замереть на месте от страха и неизвестности.
«Санта» подошел ближе, практически приблизившись вплотную, и произнес:
– Ну что, Мия, ты готова переспать со мной?
Мужчина заправил рыжую завитушку мне за ухо, пока я была в ах… Находилась в легком шоке и слушала, как сердце готово выпрыгнуть и навсегда оставить меня с дыркой в грудной клетке. Кислорода катастрофически не хватало, как бы глубоко я ни дышала, пытаясь наполнить легкие. Эти холодные серые глаза ужасно меня пугали своей уверенностью, словно я уже принадлежала ему.
Как в офисе…
– Вы? – выкрикнула я, глядя на самого ненавистного, противного и напыщенного…
Как я ненавижу своего босса!
– Что за хрень ты мне притащила? – рявкнул Эрнест Сергеевич, кинув листки с презентацией мне в лицо.
Его взгляд темный, огненный, из носа как будто шел пар. Боже, он похож на дракона во время месячных, которому наступили на хвост. Теперь ясно, почему его так называли в офисе.
– Это наш план по продвижению «Соляриса», – сказала я как можно спокойнее, радуясь, что мой голос не дрогнул от волнения и ярости.
– Я понял, что не меню кафе «Полянка». Это полная хрень.
Для него это хрень, а для меня – идеальная стратегия по развитию бренда «Солярис». Я пыхтела над ним всю неделю, даже в выходные, ночами не спала, а этот гад сворачивает уже пятый проект, назвав его хренью. Обидно, знаете ли.
– Что вас не устраивает?
– Хорошо, давай почитаем, – мужчина схватил оставшийся на его столе листок и начал читать: – Раскрутка в соцсетях, лицо клиента на всех баннерах, в то время как он просил конфиденциальность его личности. А слоган… «Кто не с нами, тот под нашими подошвами»? Это ты придумала к гелю для обуви?
Ну да, звучало стремно. Зато отлично подходило под рекламу неизвестного продукта. Я слышала об одной доставке суши, где используют завуалированные матерные слова. Может, мне тоже применить?
– Но… я мало знаю о «Солярис», Эрнест Сергеевич. У них очень разнообразная продукция, а конкретного ТЗ* нет. Я сделала акцент на новом продукте, а также…
– Я русским языком сказал, что заказчики против соцсетей.
Боже, зачем так рычать? Может, и правда, у него начались те самые неприятные дни? И знаете, я бы не удивилась, увидев под столом чешуйчатый хвост. Главное, не докторскую колбасу в… Ладно, Мия, не заражайся от своих коллег и не превращайся в очередную фанаточку великого и ужасного босса. Да, правильное слово – ужасного.
– Соцсети – это двигатель любого бренда. Если вы хотите, чтобы о продукте узнали все, то…
– Я разве такую задачу поставил?
В кабинете воцарилась тишина. Холодные глаза Эрнеста Сергеевича, как капли дождя, пачкали меня. Капля за каплей. Его руки сложены в оборонительный замок на груди, а сама поза – расслаблена, словно он здесь прав и никто больше.
Но это не так. Я старалась показать свой профессионализм и готовность к сложным проектам. В университете нас готовили к трудностям, но я не думала, что трудностью будут не капризные клиенты, а капризный босс.
Я занесла руки за спину и крепко сжала пальцы в кулаки. Наверняка останутся полудуги на ладонях, но лучше пораню себя, чем выкажу недовольство этому дьяволу в галстуке. Или, может, написать рассказ, где я убиваю его десятью способами? В интернете говорили, что это успокаивает.
– Переделывай и сделай акцент на почтовом распространении и бумажных баннерах, – мужчина смял последний листок и швырнул его мне в ноги. Спасибо, что не в лицо, как в прошлый раз. – Если ты хочешь продолжить стажировку, старайся больше. Еще один прокол, и можешь паковать коробки.
И почему он такой противный? Бесчувственный чурбан! Я столько времени убила, чтобы составить этот план, изучала рынки, аккаунты конкурентов, ведение профиля в соцсетях. Пробовала даже настроить рекламные посты, чтобы поставить задачи маркетологам. А он просто провалил мой план без объяснения причин.
