Валентин Богданов - Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Мнение издателя не всегда совпадает с мнением автора.

В книге использованы изображения с открытых интернет-ресурсов, находящиеся в общественном достоянии или опубликованные на условиях свободной лицензии.

Третье издание, дополненное

© Валентин Богданов, 2016

© SuperИздательство, 2016

Красноармейцы по тревоге занимают боевые позиции. 1941 г.

Гитлеровская пехота идёт в атаку. 1941 г.

Автор выражает глубокую признательность за помощь в первом издании книги

своему сыну Андрею,

его другу и соратнику президенту Союза ветеранов госбезопасности Республики Абхазия Виталию Георгиевичу Бганба

и главному инженеру «РН-Абхазия» Сергею Николаевичу Сначеву.

Посвящается светлой памяти моего отца

Николая Петровича Богданова,

погибшего на войне 1941–1945 гг.,

и его детям-сиротам – ныне покойным, моей сестре Римме Николаевне и брату Виталию Николаевичу Богдановым,

безвременно ушедшим из жизни.

Земной им поклон.

Ничто не даётся нам так тяжело, как правда о самих себе.

А. А. Гусейнов

Дивлюсь, как быстро и незаметно пролетели, будто просвистели, двадцать лет с момента выхода в России книги В. Суворова «Ледокол». Тогда я и начал писать о ней свои размышления, вполне уже созревшие. Следует признать, что гремуче-взрывное содержание книги тогда больно полоснуло по сознанию многих людей, буквально разорвало его на две, пока неравные части, особенно людей, небезразличных к военной истории. К тому же невольно вызвало смятение и раздор, как среди учёного сословия, так и среди простых граждан по поднятым в ней вопросам давно отгремевшей войны. Да, мы больше стали знать о той войне, покрытой мраком тайн, незыблемых схем и лживых стереотипов, чем до выхода этой книги. Хорошо помню тот весенний день, когда попалась мне в руки эта невзрачная с виду книга с интригующим подзаголовком «Кто начал Вторую мировую войну?».

Сразу оговорюсь, что я не являюсь ярым поклонником версии В. Суворова о названных им инициаторах Великой Отечественной войны и причинах, её породивших, хотя с некоторыми его выводами согласен без всяких оговорок. К тому же добавлю, что не являюсь также и сторонником его многочисленных и непримиримых оппонентов. У меня свой жанр, если можно так выразиться, своё амплуа, как говорил один известный киногерой. Мои размышления ни в коем случае не вызваны идеологическими пристрастиями и никем не навязаны со стороны в угоду каким-либо другим соображениям. Нет, я не был после её прочтения ни шокирован, ни тем более потрясён. Эта книга почему-то мною ожидалась, будто предчувствовал, что она где-то вызревает, пока не проклюнулась и пошла в стремительный рост. Тогда я, скорее всего, был озабочен дальнейшей судьбой автора после издания его книги в России, где душевные раны большинства граждан от той войны всё ещё кровоточат. Согласитесь, почти в каждой семье нашего Отечества есть страдальцы той войны, погибшие на ней в жестоких боях, раненые, пропавшие без вести и бесследно сгинувшие в ГУЛАГе. Бесспорно, минувшая война – самая болезненная тема в сознании нашего общества, и её молитвенный стон в сердцах родных и близких не прекращается и сегодня, спустя почти семьдесят лет со дня Великой Победы. Об этом нам всегда следует помнить и непременно знать всю правду о войне, какой бы она ни была. Ведь ещё Л. Н. Толстой говорил, что правда грязи не боится, и, как бы профессиональные фальсификаторы войны сегодня её не мазали потешной раскраской, к настоящей правде она не пристанет, отвалится.

А тогда я, повторюсь, не на шутку был обеспокоен дальнейшей судьбой автора, которого, как мне казалось, матёрые историки так размажут по асфальту, что мокрого места не останется от новоявленного открывателя правды о войне. «Как же он будет жить среди людей после такого вселенского позора из-за своей книги?» – с любопытством раздумывал я, просматривая ежедневную почту. Не скрою, с нетерпением стал ожидать разносных статей наших профессиональных историков, неустанно писавших о войне всякую всячину, так и не востребованную для чтения согражданами из-за унылости написанного и невыносимо тошнотворного ура-патриотизма в их содержании. Ну не могли, не имели морального права наши титулованные историки своевременно не отозваться на эту, безусловно, вызывающе-скандальную книгу, взбаламутившую застойное болото нашей историографии до самого дна. И вот, наконец, я дождался. К моему изумлению, неожиданно появилась книга израильского историка Г. Городецкого «Миф “Ледокола”», по названию претендующая на критику «Ледокола», а в сущности далёкая от истины о причинах начала Второй мировой войны и её непосредственных зачинщиках. И я с немалым удивлением понял, что беглый разведчик из военной разведки Генштаба своей книгой уже одержал полную и безоговорочную победу над всеми своими оппонентами, и те на время- молча сдались, чтобы прийти в себя, как после тяжёлого нокдауна, а придя, сосредоточиться для атаки на добивание по всем канонам военного искусства. Но и добивания не получилось, поскольку не было в их руках главного инструмента – фактов, которыми было бы возможно опровергнуть содержание книги «Ледокол» хотя бы частично. Скучно и грустно стало, как в осеннем лесу.

У меня нет желания углубляться в содержание книги Городецкого из-за её никчёмности, поэтому использую привычное в таких случаях выражение моего приятеля: «Ну, прямо обхохочешься каждый день по-разному». А если серьёзно, то залётный критик проявил при этом своё полное и дремучее невежество к истории нашей страны, её народам, их традициям и культуре и безответственно полностью упустил проводившуюся Сталиным политику невиданного в мировой истории вооружения своей армии в течение почти двух десятилетий. А главное, не ответил ни на один вопрос, поставленный автором, и ничего не опроверг, что для профессионального историка просто немыслимо. Но дело даже не в этом, с досадой раздумывал я, неужели наши высоколобые историки и их властные покровители не смогли найти своего доморощенного наёмника, чтобы лишний раз измарать историю минувшей войны так, как это сделал услужливый Г. Городецкий. Да наверняка бы нашёлся и не прогадал, получив за это учёную степень.

Однако чуть отклонюсь от «Ледокола». Когда мы вспоминаем о войне, то невольно на фоне её полыхающих пожарищ и клубов чёрного дыма, застилающего горизонт, почему-то всегда в нашей памяти просматривается портрет Г. К. Жукова, одиноко трепещущий на алом полотнище знамён от ревущего пламени войны, и невольно замирает сердце и рвутся из уст привычные с детства слова восхищения: «Вот он, настоящий герой войны!» Многократный звездоносец среди наших полководцев, выделяющийся среди них особой нахрапистой удалью и геройством. Таким, вкратце, мне и запомнился Г. К. Жуков из моего военного детства. Хотя диапазон восхищения им в нашем детском восприятии тогда был значительно разнообразней. Сейчас многое забылось. Однако должен напомнить читателю, что В. Суворов в своих книгах о Г. К. Жукове «Маршал Победы», «Тень Победы» и «Беру свои слова обратно» называет его стратегом. По моему разумению, делает это он, видимо, со скрытой долей сарказма или иронии, а хуже всего, если с юмором, совершенно неуместным при упоминании об этом полководце. Суворову, как профессиональному военному человеку, надо бы уважать старших по званию и возрасту. Тем более что знаменитый полководец считал себя «единственным» среди всей плеяды сталинских полководцев. Как явствует из книги о Г. К. Жукове, он однажды вынужден был сердито одёрнуть подчинённого, назвавшего его первым заместителем Верховного Главнокомандующего. «Я не первый, я единственный», – грозно рыкнул он в ответ оторопевшему служаке. Давайте будем уважать мнение о себе известного полководца и называть его без всяких длинных званий-величаний, одним словом, как он сам себя назвал: «единственный», поскольку дальше мне придётся частенько о нём вспоминать. Но признаемся, что умный и культурный человек так о себе публично никогда не скажет, постесняется. Неумный может, если он к тому же страдает врождённым нравственным убожеством, что невольно и вырвалось из него, как следствие его взрывной ярости, зачастую характерной для безнравственных людей. А почему это выразительное слово из него так неожиданно вылетело, так, знаете ли, наболело у него, вот и не сдержался, выдал сокровенное. Да и надоело ему быть только первым, приспела пора, после всех совершённым им ратных дел на полях сражений, быть «единственным» и на голову выше своих соратников своей исключительностью, разных там Рокоссовских, Коневых и всяких других полководцев.