Удивительные вещи порой случаются в жизни, которые иной раз не может родить даже мысль самого плодовитого писателя-фантаста. Сидит, бедняга, в своем кабинете, усиленно трет виски, придумывая сюжет для своего очередного творения, а за окном в это время происходят события, которым нельзя не удивляться, которые можно было бы смело брать за основу сюжета и садиться за пишущую машинку. Как вы, скажите, отнесетесь к такому кульбиту, случившемуся на самом деле? Давным-давно терпящие бедствие моряки бросили в море бутылку, в нее, прежде чем закупорить и залить сургучом, вложили записку, в которой взывали о помощи, упоминая и Господа, и своих родных и близких, находящихся за много тысяч миль. Проходили годы, десятилетия и, в конце концов, эта бутылка была выброшена на берег, причем не куда-нибудь, а именно на родной берег и попала в руки сразу же едва ли не самым близким родственникам и потомкам тех, кто писал это послание! Я бы, признаться честно, если бы даже и придумал такую историю для своей книги, никогда бы не решился изложить сие на бумаге, боясь быть осмеянным читателями: мол, о выдумщик! Фантазер! Реальная жизнь, тем не менее, доказала, что в этом мире есть место самому невероятному действу.
Так, может быть, и мы не станем просиживать в кабинете, выдумывая сюжет для этой книги, а сами пойдем на его поиски? Воспользуемся упомянутой выше морской почтой! Конечно, сосуд нам потребуется побольше, нежели обыкновенная прозаическая бутылка, да и харчем нужно запастись на славу, поскольку путь предстоит долгий и длинный.
Итак, позади остались берега матушки-Европы. Канарское течение увлекает нас на юг, и мы только и успеваем различать мелькнувшие вдали берега островов Мадейра да Зеленого Мыса. Поболтав нас на волнах в районе Северо-Атлантического хребта, Канарское передает свою эстафету Гвинейскому течению и мы, любуясь прибрежными красотами Африканского материка, устремляемся дальше на юг. С силой западных ветров приходится считаться, они не дремлют. Они тут же подхватывают нашу посудину и увлекают ее на восток. Мыс Игольный, острова Кергелен, Австрало-Антарктическое поднятие – все это вскоре оказывается позади, и мы, уже порядком измученные бесконечной болтанкой, увидев впереди остров Тасмания и берега Новой Земли, начинаем радоваться: наконец-то! Вот здесь-то мы наверняка, найдем что-нибудь интересное! А то ведь, сколько можно?!
Но нет! Судьба, видимо, решила испытать нас до конца. Она ясно дает понять, что приключения – это не только забавные истории и отдых под ласковыми лучами солнышка где-нибудь на теплом прибрежном песочке, это еще и невзгоды и лишения. Судьба и течение увлекают нас дальше, передавая эстафету Перуанскому течению. Нас не сильно радуют красоты величаво возвышающихся справа Анд, мы не отмечаем для себя, что в это время минуем Чилийский, а затем и Перуанский желоб, наши мысли заняты иным – под нами Перуанская котловина! Сознание того, что там, под самыми ногами такая громадная водная толща, и случись что-либо…
Восточно-Тихоокеанское поднятие позволило перевести дух совсем на короткое время, поскольку Северо-Восточная котловина, по водам которой нас теперь гнали волны, снова проняла наше сознание жутким дыханием бездны! Надоело! Хотим на твердую землю! Не нужно нам приключений! Не хотим! Верните нас в уютные кресла у домашних каминов, да дайте любимый плед, который так хочется набросить на усталые ноги!
Нет! Судьба, все-таки решила, сжалиться над нами! Вдали показались берега какого-то острова! Господи! Если бы нас выбросило на берега этого острова – какое это было бы счастье! С затаенной в груди радостью мы замечаем, что к тому, видимо, идет: волны несут нас прямо к суше. Очертания ее берегов все отчетливее прорисовываются на горизонте, вершины гор все величественнее возвышаются над водной гладью. Вот земля все ближе и ближе, можно уже детально осмотреть берега, да и вообще внешний вид всего острова. А он, нужно признать, необычный. Над всем островом возвышается одна высоченная гора, которая на самой своей вершине раздваивается, словно какой-то великан, невероятных размеров и силы, своим огромнейшим мечом взял да и, шутки ради, рубанул сверху по вершине горы, раздвоив при этом ее верхушку.
Что же это за чудный остров такой?! Развернувши карту, мы с огромным удивлением для себя замечали, что на карте этого-то острова и нет! Однако! Мы еще и еще раз измеряем свое местоположение: все верно! Исходя из карты, под нашими ногами и впереди нас на огромнейших просторах вокруг должна находиться неимоверной глубины толща Северо-Восточной котловины! Чудеса! Возможно, это какое-то видение, а возможно, мы открыли новый, неведомый раньше остров?! Как он красив! Буйная зелень, обрамляющая подножие горы, к ее верхушке все больше редела и редела, а на самых кончиках двух каменных языков-разветвлений и вовсе заканчивалась, уступая место царствованию камня. Оба окончания, венчающие гору, напоминали две каменные стелы, подпирающие небо, как бы не давая ему упасть на остров и не раздавить там все живое, что может находиться на этом клочке суши. Кстати, обитаем ли он? Глядя на буйную растительность, конечно же, можно предположить, что всевозможного зверья и птицы здесь должно быть в избытке, а вот люди? Есть ли здесь они?
Наша посудина коснулась берега, мы ступили на прибрежный песок и тут же услышали отдаленный звук барабанов! Остров обитаем! Но кто это: друзья или враги? Как они отнесутся к нашему появлению? Хотя, что значит: друзья или враги? Почему они, собственно, должны бросаться к нам с радостными криками и объятиями? Кто мы для них такие? Возможно, они долгие века жили здесь, в своем уютном мирке, в дружбе и согласии, и были вполне счастливы и всякое вторжение извне может изменить их жизнь отнюдь не в лучшую сторону. Поэтому давайте оставаться незримыми свидетелями того, что будет происходить на этом клочке земли, ни в коем разе не вмешиваясь в происходившие события Мы, откровенно говоря, и не в состоянии этого сделать. Мы ведь по-прежнему сидим в уютных креслах у теплых домашних каминов и, укрывшись пледом, читая эту книгу, не наяву, а мысленно совершили упомянутое выше путешествие. И если мы и узнаем, что произошло на этом острове, то не в качестве участников этого действа, а в ипостаси стороннего наблюдателя. Мы как бы подсмотрим в щелку, ублажая свое любопытство, что же происходит в мире за нашим окном.
Бой барабанов все усиливался. Вдали показалась группа людей. Вернее, это были две группы, образовывавшие своеобразные ручейки. Полуобнаженные люди, сильно напоминающие своим внешним видом первобытное племя дикарей, шли друг за другом, спина в спину, растянув таким образом живую цепочку на довольно длинное расстояние. Каждый из участников этого действа – и мужчины, и женщины – непременно что-нибудь нес в руках. И если внимательно присмотреться, то можно было заметить интересную закономерность. Ношей тех, кто шел в одной цепочке, были разделанные и неразделенные тушки всевозможных диких зверей и пернатой дичи, а также готовые блюда, приготовленные из них. Ношей других были всевозможные овощи и фрукты, одним словом, только растительная пища. Обе процессии держались друг от друга на небольшом расстоянии, и за все время пути расстояние это ни разу не сократилось. Исходя из логики, это было удивительно.