Открыв сейф, Артур вытащил из-под груды документов продолговатый черный футляр и положил его перед собой на стол. Вряд ли он смог бы толком объяснить, от кого прячет под замок вполне обычный медицинский инструмент. Вполне возможно, что от себя самого. Уже не раз его охватывало безумное желание решить все прямо здесь и сейчас, и только необходимость лезть ради этого в сейф удерживала Артура от совершения необдуманных поступков. Ввод замысловатой кодовой последовательности помогал немного прочистить мозги и сбросить давление пара.
Но сейчас все его действия являлись результатом трезвого и холодного расчета. И тоже не впервой. Однако по сей день он так и не смог найти в себе достаточно решимости, чтобы сделать следующий шаг. Разум подавлял адреналин и наоборот, снова и снова не позволяя закончить задуманное.
В итоге, все вполне может разрешиться и без его участия, тем более что целый ряд намеков свидетельствовал о приближении неизбежной развязки. Это он может сколько угодно мяться и терзаться сомнениями, а вот другие бесконечно ждать определенно не расположены. За последние несколько дней Артур не получил от них ни одного нового предложения, при том, что до того ему звонили едва ли не каждый день, озвучивая все более лакомые условия.
А потом все прекратилось. Крайне сомнительно, что они отступились, скорее решили, что обойдутся и без него, путь даже и в обход закона. Он писан не для таких людей. И тогда… Хотя об этом лучше не задумываться. Так или иначе, но все последствия останутся на его совести, договориться с которой ему не удастся уже никогда. Но даже судьбам миллионов, если не миллиардов человек, лежащим на одной чаше весов, крайне непросто перевесить другую, на которой покоится жизнь его собственного ребенка.
Но если и спасать мир, то сегодня. Сейчас. Это же не убийство, ведь правда?
Артур открыл футляр. Здесь в аккуратных ложементах хранился походный медицинский инъектор и две ампулы с голубоватым раствором. Как два пистолета для дуэлянтов, поставивших на карту все.
Задумчиво покрутив одну из ампул в пальцах, покрытых пятнами от старых химических ожогов, он вставил ее в инъектор и положил аппарат в карман халата, после чего скинул тапки и босиком вышел в коридор. Несколько долгих секунд он напряженно вслушивался в звуки ночного дома – ровное гудение холодильника на кухне, журчание воды в батарее отопления, тиканье настенных часов… все тихо.
Пройдя через холл, Артур подошел к лестнице на второй этаж. Он не стал включать свет, ноги сами прекрасно знали, сколько шагов нужно сделать, где повернуть, а где переступить через порог. Ведь вся его жизнь, начиная с самого детства, прошла в этих стенах. И еще тогда, в школьные годы он успел изучить, как следует наступать на рассохшиеся ступеньки старой лестницы, чтобы они не скрипели.
Еще пять шагов прямо, поворот за угол… остановившись у спальни дочери, Артур снова прислушался. Босые ноги зябко холодил поддувающий из-под двери сквозняк. Странно, в такую мерзкую погоду мерзлючая Сильвия обычно держала окно плотно закрытым. Обострившийся слух уловил какой-то звук, похожий на дребезжание мотаемой ветром оконной створки.
Отбросив осторожность, Артур рывком распахнул дверь и влетел в комнату.
Одного быстрого взгляда хватило, чтобы понять, что его дочь исчезла. В желтоватом свете настольной лампы развевающиеся занавески чем-то напоминали крылья взлетающего лебедя. Артур подскочил к окну и, держась рукой за раму, по пояс высунулся наружу.
– Сильвия! – крикнул он в темноту ненастной беззвездной ночи.
Вдалеке, за воротами промелькнула вспышка света, и порыв ветра принес шум мотора отъезжающей машины.
– Сильвия!
Артуру захотелось выпрыгнуть в окно и прямо так, босиком броситься в погоню, но тяжелый якорь циничного жизненного опыта удержал его на месте. Ограничившись несколькими эмоциональными и образными ругательствами, он закрыл окно и сделал глубокий вдох.
Тише, спокойно. Надо постараться мыслить логически, противопоставив бушующим эмоциям холодную силу разума. Суета и спешка провоцируют ошибки, мешают сосредоточиться на главном. Да и не гоняются за злодеями по улице в одном домашнем халате. Сделав еще один вдох, Артур пригладил ладонью упавшую на глаза жидкую прядь волос и внимательно осмотрел комнату, подмечая мельчайшие детали.
Да, он допускал и такой вариант.
Да, он предполагал, что его оппонент способен на подобный шаг.
Да, его опередили, но это еще не значит, что игра окончена.
Артур осторожно разрядил инъектор, вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, и начал спускаться по лестнице, крепко зажав голубую ампулу в кулаке. Она ему еще пригодится.
* * *
– Позавчера вечером Артур Кожич отъезжал в город, и оперативная группа, воспользовавшись его отсутствием, проникла в дом.
На экране за спиной докладывающего майора луч света выхватывал из темноты куски обстановки – приоткрытая дверь, коврик на полу, мебель, измятая постель…
– Однако Сильвии на месте не оказалось, и, судя по всему, она отсутствует уже несколько дней.
Майор умолк и опасливо покосился на адмирала.
– Отсутствует? Несколько дней? – голос Кехшавада оставался негромким и ровным. Он не вскакивал в кресла, не орал на подчиненных, его широкое смуглое лицо не наливалось кровью, но все это утешало слабо. Если во время адронной бомбардировки Вы увидели вспышку, но пока все еще живы – не спешите радоваться. Ударная волна немного задерживается. Ровно настолько, чтобы дать Вам возможность перед смертью вознести своему Богу последнюю коротенькую молитву.
Майор нервно сглотнул и продолжил:
– В последний раз Сильвия появлялась в сети вечером в воскресенье. Готовясь к операции, мы со вторника вели за домом наружное наблюдение – девчонка никуда не выходила. То есть она исчезла где-то в промежутке между воскресеньем и вторником.
– Исчезла? – в устах адмирала даже самые обыкновенные слова иногда звучали как приказ расстрельной команде.
– В последние дни Артур успел совершить большое количество звонков, но, поскольку его личные каналы связи хорошо защищены, мы пока не смогли выяснить всех подробностей того, с кем он общался, и о чем шла речь, – майор набрал в грудь побольше воздуха и торопливо продолжил, – предварительное изучение записей с камер охранной системы также не принесло результата, но наши специалисты, проанализировав мельчайшие вибрации изображения, сумели восстановить несколько фрагментов его переговоров. Но только те, где дискуссия шла на повышенных тонах.
Адмирал молчал, но его темные глаза, угрюмо выглядывающие из-под кустистых бровей, точно два тигра из зарослей, вполне могли потягаться в красноречии с самим Цицероном.
