© Михаил Борисович Ростов, 2019
ISBN 978-5-4496-6073-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Катя Королева не любила поезда. Любые. И те – огромные и словно уставшие от бесконечно длинных дорог, что везли ее когда-то в детстве целые сутки к бабушке на каникулы из одного сибирского города в другой. И те холеные и какие-то игрушечные, неспешно перебегающие между такими же игрушечными и холеными европейскими городами экспрессы, которые все-таки больше отвечали ожиданию комфорта и отдыха в отпуске, чем самолеты и связанная с ними суета аэропортов.
Причем, Кате не нравилось именно то, что вызывало у других непонятное ей умиление и постоянно упоминания в стихах и песнях – стук колес. Ей он всегда, с самого детства казался стуком – тиканьем секундной стрелки, напоминавшим ей о том, как бесполезно проходит время ее жизни, которое могло быть наполнено весельем, новыми впечатлениями, романтическими встречами и приключениями, а вместо этого…
Сменявшиеся за окном вагона картинки напоминали кадры из бесконечного фильма о чьей-то жизни. И это была чужая жизнь, в которой Кате отводилась роль зрителя. А она хотела жить сама.
Но если память все-таки услужливо стирала из воспоминаний детства и отпусков все раздражающее и тусклое, то необходимость пользоваться метро была настоящим испытанием. И Катя придумала себе защиту – стук колес был теперь для нее стуком метронома – такого, какой стоял у нее на пианино в те годы, в которых остались и длинные грохочущие составы, и каникулы у бабушки. И стрелка метронома, качавшаяся вправо – влево, вправо-влево, стала для нее навсегда застрявшей на одном месте секундной стрелкой. Время остановилось. А звук – да, звук никуда не пропал, но стал просто ритмом жизни, в которой, как велосипедисту, чтобы не упасть, нужно было все время двигаться вперед.
Поезд вздрогнул, и начал торможение. Бросив взгляд на свое отражение в окне вагона метро (на нее смотрела привлекательная женщина трид… Ну пускай как есть – тридцати пяти лет, но не больше же?!), Катя протиснулась к выходу и оказалась у самой двери справа от мужчины, с переброшенной через плечо ярко-оранжевой модной сумкой. «Староват для хипстера» – подумала Катя. Оба они стояли так близко к двери, что в отражении, в стеклянных овалах перед собой, могли видеть друг друга, не поворачивая головы. Чуть скосив глаза, Катя встречается взглядом с мужчиной, на лице которого появляется то ли усмешка, то ли слабая улыбка… И они оба сразу отводят взгляд.
Вагон останавливается… Прямо перед Катей на перроне оказывается крупный детина и не думающий отойти в сторону, чтобы уступить дорогу. Стоящий слева от нее мужчина делает паузу, чуть отстраняясь назад, чтобы пропустить Катю перед собой. Она выходит первой, он – за ней.
Они уже едут на эскалаторе: Катя впереди, мужчина – на две ступеньки ниже. Лицо мужчины не выражает никаких эмоций.
Чуть скосив глаза назад, Катя видит, что мужчина стоит прямо за ней. Слегка недоуменная гримаса искажает ее лицо.
Оба выходят на улицу из метро, направляются в одну сторону по широкому тротуару и мужчина идет вровень с Катей, сбоку, на расстоянии двух метров. Бросают незаметные взгляды друг на друга. Подходят к перекрестку, и теперь уже Катя стоит почти вплотную за мужчиной, буквально в полуметре от него, стиснутая со всех сторон толпой нетерпеливых пешеходов. Проводит взглядом по фигуре мужчины снизу вверх: от ботинок до затылка. Ее слегка толкают, и она прислоняется на секунду к мужчине, который успевает обернуться, с той же словно приклеенной к лицу усмешкой —улыбкой, что и в вагоне. И его уже несет вперед поток пешеходов стартовавших на зеленый свет…
Они так и подходят к офисному зданию: он впереди, она немного сзади. Мужчина видит Катю в отражении в стеклянной двери и чуть посторонившись, открывает дверь, пропуская ее. Катя бросает на него игривый взгляд и проходит мимо.
Пересекая вестибюль, Катя и мужчина подходят к лифтам, из открытой кабинки одного из которых им машет рукой немолодая женщина – Заходи, заходи! Еще одному можно!
Но Катя, останавливаясь, мотает головой. Мужчина молча стоит рядом с ней чуть сзади.
Дверь лифта закрывается.
– У одного из нас был шанс не опоздать на работу, – говорит мужчина, бросая взгляд на настенные часы, висящие прямо над лифтом.
– Не каждым шансом в жизни удается воспользоваться – отвечает Катя, пожимая плечами.
Оба стоят молча, наблюдая за тем, как медленно и как бы нехотя спускается кабинка второго лифта, подолгу останавливаясь на седьмом, пятом, третьем и, наконец – первом этажах.
Заходят в лифт.
Мужчина подносит палец к цифре «3» на пульте.
– Я почему-то уверен, что знаю, на какой вам этаж.
Катя, улыбаясь, смотрит на пульт, покачивает головой.
– Удивительно. Но это так!
Лифт останавливается, открываются двери.
– Странно, что я вас раньше здесь не замечал.
Катя с игривой улыбкой разводит руками.
– Поздно.
Она выходит из лифта и быстро, не оборачиваясь, идет по коридору.
– А лучше поздно, чем никогда!
Катя быстро входит в небольшой кабинет, в котором за офисными столами с компьютерами сидят две женщины лет тридцати пяти – сорока и мужчина лет тридцати. Бросает сумочку на стол, стоящий отдельно от всех остальных, и с победным видом оглядывает сидящих.
– Ура! Развод! – вскидывает руки вверх сидящая у окна миниатюрная блондинка – Света.
– По-здрав-ля-ю! – дирижирует шариковой ручкой в воздухе миловидная полноватая брюнетка. Это – Вика. Закончив дирижировать, она роняет ручку на стол и бросает взгляд в сторону мужчины, на лице которого появляется легкая улыбка. – И как все прошло?
– Да все просто! – отвечает Катя, всплеснув руками. – Особенно по сравнению с женитьбой. Свадьба эта… единственная и неповторимая… Альбомы с фотографиями, которые собираешься показывать всю оставшуюся жизнь… Как жить? Где мы будем жить, и воспитывать наших детей? Их ведь будет много?
Она оглядывает соседок по офису, бросивших свои дела и глядящих на нее.
Света кивает, глядя на фото двоих детей, стоящее у нее на столе, – Трое…
– Ну, двое-то точно, – говорит Вика и переводит взгляд на семейное фото, в такой же рамке, как и у Светы. На фото: Вика, маленькая девочка и мужчина. Голова мужчины разрисована фломастером: усы, рога, огромные уши, глаз перевязан черной лентой, как у пирата, а в руке – бутылка.
– И взгляд свекрови еще не кажется таким, – с брезгливой гримасой на лице Катя делает неопределенный жест в воздухе.
– Хотя она-то, – Света назидательно поднимает указательный палец вверх, – В отличие от жениха, уже понимает, что жизнь ее сыночка изменилась.
Вика, переставляет на столе фигурку-сувенир с одного места на другое.
