В комнате горели свечи, тихо играла музыка. На тумбочке у кровати стояли два недопитых бокала с шампанским.
– Пошла вон! Чтоб духу твоего здесь не было! – эти слова, словно пощечина, привели меня в чувство.
Секретарша, лежащая рядом с мужем, хихикнула, подтянув простыню повыше.
Я спешила домой, специально поменяла билеты, чтобы сделать мужу сюрприз. В результате «сюрприз» преподнес он.
Держа спину ровно, словно не чувствуя воткнутого в нее ножа, я вышла из спальни и покинула квартиру, чтобы не возвращаться никогда. В ушах звенели осколки счастливой жизни, сердце истекало кровью, но я держала себя в руках.
Силы закончились на улице, когда щла, сама не зная куда, лишь бы подальше от дома.
– Девушка, вам плохо? – тронув меня за рукав, рядом остановилась женщина, чем-то похожая на мою маму.
– Все в порядке, – через силу улыбнулась я. Вытерла слезы, мельком подумав, что тушь, наверное, размазалась, и, перехватив поудобней ручку чемодана, отправилась дальше.
Что теперь делать, я не знала. Безумно захотелось домой, к маме, посидеть на крыльце, обнявшись, почувствовать тепло и покой… От этой мысли слезы полились с новой силой – мамочка умерла три года назад, перед самой свадьбой, и все эти годы дом стоял пустой. Муж уговаривал продать, но я не соглашалась. Оказалось, что не зря.
Остановившись, я достала телефон, вызвала такси и отправилась на вокзал.
Электрички в райцентр, где я провела детство, ходили часто, и вскоре я уже сидела у окна, бездумно глядя на мелькающие за стеклом деревья. Хотелось закрыть глаза, но стоило это сделать, как из памяти тут же всплывала полутемная комната с обнаженной парочкой на шелковых простынях. Тех самых, что нам с мужем подарили на свадьбу. Наивная дурочка, еще вчера я была уверена, что наша любовь будет длиться вечно.
Дорога показалась мне бесконечной. Когда поля и леса сменились постройками, и вдалеке замаячило здание вокзала, я, подхватив чемодан, поспешила в тамбур – хотелось оказаться дома как можно скорее.
В тамбуре толпился народ: несколько женщин с сумками, наполненными помидорной рассадой, дедок с какими-то палками и парень с рюкзаком. Подвинувшись, он освободил место и для меня.
Электричка замедлила ход и наконец совсем остановилась. Зашипев, открылись двери, пассажиры поспешили наружу.
Подхватив мой чемодан, парень помог спустить его вниз.
– Впервые у нас? Давайте, провожу, – предложил он, улыбнувшись. Поймав себя на том, что по привычке собираюсь отказаться, я кивнула, и мы, не торопясь, двинулись по перрону. – Я Иван, – представился мой спутник.
– Люся, – ответила я, сама не ожидая, что назовусь именно так. Мужу не нравился этот вариант имени, он считал его «дешевым», поэтому называл меня исключительно Людой. На работе меня называли Людмилой Сергеевной. Люсей я была только для мамы и для подруг, общаться с которыми перестала, когда вышла замуж – Артур хотел, чтобы я принадлежала только ему.
И снова перед глазами встала полутемная спальня… За что он так со мной? Все эти годы я любила только его, делала все, чтобы он был счастлив, а он меня променял. За что?
Погрузившись в переживания, не расслышала, о чем меня спросили.
– Что? – переспросила я.
– Да нет, ничего, – улыбнулся парень. – Пахнет здорово, – он показал на цветущие яблони, высаженные вдоль перрона. Я кивнула, только сейчас заметив, что вокруг бушует весна. Здесь, дома, она всегда ощущалась ярче. Вдохнув тонкий аромат, я почувствовала, что на сердце стало немножечко легче.
Перрон закончился. Спустившись вниз, к остановке, я попрощалась и поспешила к навесу, к которому как раз подходил мой автобус. На предложение подвезти ответила отказом, к новым отношениям я была категорически не готова.
Заняв свободное сидение, снова уставилась в окно.
За три года город почти не изменился, разве что еще больше зарос зеленью.
Автобус ехал долго. Вечерело. Небо окрасилось розово-золотыми переливами – это было красиво, но понимала я это только умом, сердце как будто заморозилось, глуша чувства.
Когда вышла, солнце почти село. От остановки осталось пройти совсем чуть-чуть – до конца улицы и направо. Нашаривая в кармане ключ, я двинулась вдоль дороги, уже представляя, как зайду, поставлю чай… Хотя нет, с чаем придется подождать, вначале уборка – в доме наверняка накопилась куча пыли.
Я попыталась вспомнить, где лежат тряпки, завернула за угол, увидела свой дом… и остановилась. Сердце, вздрогнув, упало вниз – на кухне горел свет. Подойдя ближе, я разглядела какого-то типа, который разгуливал по моей кухне с хозяйским видом. У крыльца стояла машина.
Сбросив оцепенение, я кинулась к соседке, которая в мое отсутствие приглядывала за домом.
– Тёть Лена, ко мне воры залезли! – воскликнула, когда она открыла дверь. – Вызывайте полицию!
– Не надо полицию, – видеть смущение на ее лице было очень непривычно – эта женщина сама могла засмущать любого и никогда за словом в карман не лезла. – Людочка, тут такое дело… В общем, не вор это, а наш новый хирург. Жилье ему пока не достроили, в служебном общежитии мест нет, вот я и пустила к тебе пожить, чтобы дом не пустовал. Нехорошо дому-то без жильцов, а тут и пригляд будет, – назидательно добавила она.
– А меня почему не спросили?
– Так я звонила тебе, звонила, а ты трубку не брала, – с честными глазами заявила соседка. – А ждать некогда было, ситуация не та.
Что-то в этой фразе меня смутило, но возмущение все еще не утихло, и докапываться до деталей я не стала.
– И где мне теперь жить? – я сердито уставилась на соседку.
– Как где? Дома. У вас же три комнаты, на всех хватит. Да ты иди, не бойся. Уверена, вы обо всем договоритесь. Ну или можешь у меня переночевать, – чувствуя, что сейчас взорвусь, я бросилась прочь. – А ты к нам так или насовсем? – послышалось вслед.
