1. Ты никто
- Уходи, - я вытираю слёзы с щёк.
- Успокоишься, поговорим, - отвечает муж спокойно и устало. Этот тон вымораживает ещё больше.
Руки трясутся. Я кладу телефон на белый стол. Нет сил даже заблокировать экран, на котором издевательски светится фотография. В оранжевых тонах, от плохого освещения. Но это неважно.
На фотографии он. С другой. Не знаю, как она это сделала, наверное, выставила таймер и прислонила телефон к стене.
Два сплетенных тела, его большое, мускулистое и её гибкое и поддатливое. Дата и время - три часа назад.
Это было первое сообщение, что она прислала. Серия снимков.
А потом скрины сообщений. Переписка, которой больше года.
Он приходил от неё, потом целовал меня у порога, пропитанный её духами.
Её запахом, телом. Ею.
Мне кажется, будто меня утопили в болоте. И я не задохнулась а нахлебалась грязи и теперь она стала частью меня.
Мне не отмыться, как бы не терлась, эта грязь внутри моего тела. Внутри меня. Меня мутит.
От мыслей резко выдергивает голос Лёвы.
- Ну и зачем ты это сделала?
Не понимаю, о чем он. Оборачиваюсь и понимаю, что он говорит по телефону.
С ней.
Ещё больше мутит. Трясет. Стараюсь медленно дышать, чтобы слёзы не душили, чтобы сердце не рвалось.
Мне надо быть сильной. Всегда надо быть сильной, ради Миши. Кроме меня у него никого нет.
- Алла, ты сука, - делает вердикт Лёва и бросает телефон. Смотрит на меня исподлобья. - Лен, я…
Он делает пару шагов в мою сторону, но я резко вскакиваю.
- Уходи! - повторяю я твердым голосом.
- Лен, ну не будь ребёнком. Давай поговорим.
- О чем?! О том, что ты трахался с другой?! О том, ты изменяешь мне полтора года?! О чем говорить?!
- Не драматизируй, - он спокойно кивает. - Я понимаю, неприятно, но.
Он снова делает шаг, раскрывает широкие руки, будто хочет обнять.
- НЕТ! - я повышаю голос так сильно, что у самой закладывают уши.
Лицо Лёвы меняется. Он смотрит куда-то в сторону, я вижу как играют желваки на его скулах.
- Истеричка, - бросает он тихо.
Отходит. Я обессилено сажусь на стул.
Слишком высокий. Лёва так хотел эти барные стулья на нашей кухне. А мне на них всегда неудобно.
- Я хочу развод, - выдыхаю я.
Он хмыкает.
- Прикалываешься? - спрашивает.
Качаю головой.
Какие уж тут шутки? Или… он, наверное не понимает, что именно я знаю. Когда он пришел а я получила эти фото и скрины переписки, я только протянула ему фотографию его измены.
Хватаю снова телефон со стола, вскакиваю со стула и подхожу к Лёве так близко, чтобы он мог прочитать текст с телефона.
- Мой день рождения, неделю назад. Она высылает тебе голые фотки. Подписывает: «Чтобы не скучал там, зайка». Ты в ответ шлешь реакцию «огонь».
- Ну и? Это она прислала. Я ж не просил, - он равнодушно пожимает плечами, даже не заглянув в экран. - Ты, кстати, так и не научилась их делать. Всё стеснялась чего-то. Посмотри, как нормальные бабы себя показывают. Может научишься чему-то.
Я ещё многое хочу ему предъявить из переписки, но эта фраза выбивает почву из под ног. \
Поднимаю телефон, открыв один из слайдов. Самый тяжелый для меня.
- А вот это, когда я была беременна. У вас был перерыв на пару недель. Сказать когда?
- Когда у тебя был выкидыш, да, - он спокойно кивает, подтверждая.
От этого дикого холода в его тоне и глазах меня саму холодит. Хочется кричать, орать, хочется заехать ему чем-то тяжелым по голове.
- У меня был выкидыш на четвертом месяце, и ты сделал перерыв с ней в две недели! Как благородно по отношению ко мне. Как уважительно, - иронично говорю я.
- Мне тоже было больно, Лен. Это был не только твой ребёнок.
Меня прошибает нервный смех. Вот же. Зверь. Чудовище! Не человек.
Человек не может так говорить, человек у которого сердце бьется а не мотор, как в его долбанной машине.
- Я не могу, - я едва сдерживаю слезы. - Мы разводимся. Я ничего у тебя не прошу из имущества. Я не имею ни на что право, я знаю. Я со всем сама справлюсь. Из института я уйду в академ, буду работать. Миша считает тебя папой, поэтому, ты сможешь с ним общаться, столько, сколько нужно.
- Я ему хотя бы папа, по документам. Ты - никто. - вдруг жестко говорит Лёва.
Нет, он более не Лёва. Он Лев Викторович. И никак иначе. Любимый Лёва, спаситель моей семьи, самый лучший мужчина на свете, моя первая и единственная любовь умер.
Его тело занял Лев Викторович, человек, от которого мне надо бежать со всех ног.
- Я его сестра, - бросаю я.
- А похуй. Я его усыновил, - он облизывает губы. - Значит так, никакого развода не будет. Успокаиваешься, чай попей с ромашкой. И всё. Я не собираюсь разводится, Лен.
- Это не только твоё решение, это…
- Лена, - он повышает голос. - Скажу тогда яснее. Будет развод, ты мигом вылетишь из страны с запретом на въезд, это я обеспечу. У тебя нет гражданства, ты живешь здесь потому, что моя жена. А вот Мишка гражданин. Ты никто, профессии нет, образование только получаешь, за мои деньги, напомню. Так что, не хочешь его потерять - будь послушной девочкой. Поняла?
2. Я могу всё
Его тон становится таким жестким, что я невольно ёжусь.
- Ты не можешь забрать Мишу.
- Я могу всё, - отрезает. - Успокойся, поговорим когда станешь адекватной.
С этими словами он спокойно разворачивается и уходит. Слышу скрип двери, слышу журчание воды. Он пошел принимать душ.
Интересно, а он после неё принимал душ? У неё или здесь? Смывал с себя эту грязь?
Обнимаю себя за плечи. Слышу, как вода прекращает течь. Слышу его шаги.
- Спать идешь? - бросает так буднично и спокойно.
Я не отвечаю. Стою также спиной.
- Ну, как знаешь. У меня завтра рабочий день.
Шаги удаляются.
Я сижу в плену своих мыслей несколько часов, понимаю это по уведомлению от телефона что ему нужна зарядка.
Хватаю гаджет и плетусь тихо, чтобы не разбудить Лёву, в комнату Миши.
Ему всего три с небольшим и он не помнит половину своей жизни.
Не вспомнит, как его избила наша мать, за то, что он плакал от голода. А ему было всего пять месяцев.
Получается, что этот беззаботный период своей детской жизни, он может быть тоже, никогда не вспомнит. Если я уйду от Лёвы и заберу Мишку с собой.
Когда я была маленькой, мама меня не била. Но уже стала пить. Отец не выдержал. Уехал к своей родне в Латвию, а меня забрал каким-то не совсем законным путем. Но здесь меня тоже не искали.
Мама умудрилась родить меня дома и никаких документов мне не сделали. Я была никем. Да и в Латвии я ходила с гордым паспортом «негражданина».
Связь я имела только с бабушкой, маминой мамой. И она мне постоянно говорила, что я должна жить на родине.
Потом отец умер, а его новая жена купила мне билет в один конец. И я подумала, что это даже хорошо.
Вернулась в родной город и только здесь узнала, что у меня есть брат. И что бабушка тоже выпивает.
