Старинный двухэтажный особняк в стиле ампир уже давно не видел ремонта. Фасад, который когда-то был покрыт серой краской, теперь походил на ободранную кошку. То здесь, то там зияли проплешины облупившейся штукатурки и высыпавшегося от времени и непогоды кирпича. Окна дома были наглухо заколочены ржавыми гвоздями. Прогнившие деревянные ставни по-прежнему выполняли свою работу, упрямо не позволяя дневному свету пробиться внутрь ветхого строения. Парадное крыльцо, бывшее когда-то предметом гордости хозяев, сейчас представляло собой жалкое зрелище: высокие ступени почти развалились, а белые мраморные колонны были изрезаны глубокими трещинами, как лицо древнего старца морщинами.
Здание дышало унынием и тоской. Таким же унылым и тоскливым был и сильно замусоренный двор, а большой яблоневый сад, вольготно раскинувшийся позади дома, пребывал в печали по причине солидного возраста и не ухоженности.
Деревья запущенного сада потеряли листву в эту осень очень рано – погода стояла холодной и сырой. Дожди лили не переставая, как будто хотели смыть с лица города и старый особняк, и никому не нужный сад. А в самом преддверии зимы даже птицы не рисковали залетать сюда, в это странное и таинственное место, давно забытое богом и людьми.
Территория особняка была обнесена массивным, основательно проржавевшим железным забором. Красивые распашные кованые ворота, выполненные сложным орнаментом из завитков и кружев, выглядели такими же ржавыми и корявыми, как и забор.
По мнению горожан, само здание и прилегающая к нему территория не приводились в порядок уже лет двадцать. На самом деле особняк принадлежал мэрии города, но чиновники о нем даже и не вспоминали. В реестре памятников архитектуры ветхое строение не значилось, нового строительства в районе не планировалось, посему объектом чьих-то притязаний неприглядное здание не являлось. А охотников вложить деньги в его реставрацию и ремонт в ближайшее время даже и не предвиделось.
Так бы и простоял старый особняк в полном запустении и безвестности еще много лет, если бы не одно обстоятельство. Старожилы поговаривали, будто в доме обитает призрак. И не кого-нибудь, а первой хозяйки особняка графини Ядвиги Казимировны Подольской, которая так любила свой дом при жизни, что и после смерти не пожелала с ним расстаться.
Как ни странно, но именно этот факт и оживил старый дом. В третье воскресенье октября жители соседних хрущевок стали свидетелями странной суеты вокруг дома. С самого утра появились делового вида люди, которые с серьезными лицами сновали по двору и саду. Осматривая здание, они о чем-то живо переговаривались и что-то записывали в блокноты. Затем к воротам особняка подъехало несколько большегрузных машин набитых, как ни странно, старинной мебелью. Шустрые грузчики быстро внесли мебель в дом и так же быстро уехали.
Это событие вызывало много толков и пересудов у любопытных соседей. Жители района выдвигали разные версии будущей судьбы старой развалины. Кто-то говорил, что особняк будет превращен в музей, кто-то предположил, что его просто готовят к сносу. А кто-то совершенно точно знал, что в доме поселится известный олигарх, которому деньги девать некуда. И этот таинственный бизнесмен купил дом у мэрии за какие-то смешные деньги, дав кому-то из чиновников приличную взятку. Но среди неугомонных граждан бродила еще одна совершенно неправдоподобная версия: в старом особняке будут снимать кино про привидения. И будто на роль хозяйки дома пригласят одну очень известную актрису. Звезда экрана долго отказывалась принять участие в съемках, но все же согласилась взяться за роль из-за фантастического гонорара, выражающегося в каких-то неимоверных цифрах. И ее можно понять, она ведь народная артистка и имеет право требовать за свой непростой труд любые деньги.
Как бы там ни было, но мнения обывателей сходились только в одном: старый особняк уже давно надо было привести в порядок, и он вполне может простоять еще лет сто.
Но на самом деле все началось в первых числах октября, когда у особняка остановился черный джип с тонированными стеклами. Из машины вышел высокий мужчина лет тридцати пяти и скептически взглянув на дом, решительно потянул на себя правую створку ворот. Основательно проржавевшие петли злобно заскрежетали, словно жалуясь на что-то или выражая недовольство тем, что их побеспокоили.
– Николай Алексеевич, – слегка приоткрыв дверцу новенькой иномарки, обратился к мужчине молодой человек сидящий за рулем, – вы не открыли замок.
Мужчина повернул голову к водителю и сдержанно улыбнулся:
– Костя, да он только на честном слове держался.
Николай Алексеевич нагнулся и поднял с мокрой земли расколовшийся надвое замок. Черные кожаные перчатки, плотно сидящие на его руках, моментально стали грязными от ржавчины. Мужчина брезгливо скривил губы и небрежно бросил уже ни на что не годную железку на пожухлую траву и отряхивая руки, неторопливо вошел во двор. Сделав несколько шагов, он остановился и огляделся по сторонам, а затем уверенной походкой направился к парадной двери, по ходу вытаскивая из кармана дорогого кашемирового пальто внушительную связку ключей. Поднявшись по ступеням, Николай Алексеевич еще раз внимательно посмотрел по сторонам и начал подбирать ключ к массивной двери. Выбранный им ключ подошел сразу, но для того, чтобы открыть замок мужчине потребовались некоторые усилия. Наконец дверь поддалась, и Николай Алексеевич вновь принялся перебирать связку в поисках ключа от второй двери. Издав грозный скрежет, искомый ключ открыл и эту дверь. Как только мужчина вошел в дом, он поморщился и зажал нос рукой. Запах, вырвавшийся из огромного холла был помесью затхлости, сырости и гнили, и еще чего-то весьма неприятного. Посмотрев под ноги, Николай Алексеевич увидел на мраморном полу, покрытом толстым слоем пыли, тушки мертвых крыс и нечеткие следы мужской обуви.
– Странно. Наверное, бомжи здесь полазили. Интересно, как они забрались в дом? – пробормотал про себя Николай Алексеевич и нерешительно потоптался на месте.
В холле было темно и мужчина, выудив из правого кармана пальто маленький фонарик, осветил им широкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж.
Отбросив последние сомнения, осторожно ступая по грязному мраморному полу, Николай Алексеевич направился к лестнице. Когда он поставил ногу на первую ступеньку, то услышал треск ломающегося дерева и еще какой-то непонятный звук. «Показалось, – подумал мужчина и остановился, чутко прислушиваясь к едва слышным шорохам и всхлипам, разносившимся с разных концов холла. – Дом же пуст. Может сквозняк гуляет? А лестница-то находится в плачевном состоянии. Необходим ремонт». Эта простая мысль помогла Николаю Алексеевичу справиться с легким волнением, внезапно охватившим его. Мужчина сделал пару глубоких вдохов и выдохов, и начал осторожно подниматься наверх.
