Книга вторая. Турнир
Глава 1. Преображение.
«Говорят, будто осторожные редко ошибаются.
Это потому, что они больше осторожничают,
чем что-либо делают».
Афоризм приписывают Гонзо-прозревшему
Я – маленький пещерный троглодит. Мое родовое имя слишком сложно для неповоротливого человеческого языка, поэтому можете называть меня Гонзо. Такую достойную кличку мне дал мой сиятельный хозяин – принц Дилморон. Как и все мои сородичи, я слепой и немой от рождения. По крайней мере, так считают владыки, уши которых не воспринимают наш свист. И еще мы умеем осязать тепло и различаем энергетические потоки, что исходят от всего живого и неживого, потому как даже у камней есть своя аура. А ничего другого нам и не нужно, поскольку троглодиты обитают в подземных катакомбах планеты Подземелье. По энергетическим и тепловым следам мы ориентируемся в пространстве и находим себе пропитание. Так было всегда. Пока в Овиум не пришли герои из неведомого мира, который они именуют «Реальность». Ах, да – Овиум! Мы никогда бы не узнали, что он так называется, если бы не хозяева. Овиум – то место, где мы живем. Вы спросите, а как же планета Подземелье? Все правильно, просто в нашем Овиуме не одна, а целых девять планет. И все они покоятся на ветвях Великого древа Иггдрасиль, что простирается по центру сферы. Вот, вспомнил. Овиум – это сфера с Иггдрасилем посередине. Вокруг Древа летают «светляки», они приносят нам смену дня и ночи. Для восьми других планет это очень существенно, но не для Подземелья. У нас на поверхности только пыльные вихри и кратеры, а вся жизнь сосредоточена внутри, среди скальных серпантинов, пещер и подземных рек. Кому-то такое бытие покажется тусклым и беспросветным, но некоторым людям Подземелье пришлось по вкусу и они его завоевали. Как, впрочем, и все остальные планеты Овиума. А сама сфера вокруг Иггдрасиля осталась нейтральной из-за ее слишком больших размеров. Дикое место, не зря владыки называют ее Пустынью (с ударением на первый слог). Миры Древа торгуют со сферой, потому что большинство всяких ресурсов Овиума находится именно там.
– Пустынь – это наша Сибирь, вкупе с Амазонией и пустыней Намиб, – как-то высказался принц Дилморон, мой хозяин.
Не знаю, что это за территории, но, наверное, тоже богатые и живописные. Для бесперебойной торговли каждая планета Иггдрасиля обзавелась на поверхности сферы кучей стационарных торговых постов или факторий. Окрестные жители тащат туда всякий товар для мены, а потом его отправляют на Древо воздушным путем. В облаках есть специальные площадки для отдыха небесных вьючных животных. Мы, граждане Подземелья, таскали скарб на скорпикорах. Одна даже до сих пор уцелела, валяется сейчас на стрелковой палубе Зайца и охраняет верхний люк.
Впрочем, я перескакиваю через несколько историй, одна печальнее другой. Началось с того, что Подземелье рассорилось со всеми планетами Овиума и оказалось в блокаде. А следом за этим прискорбным событием, под осаду врагов попали все наши фактории, в том числе и ставший мне уже родным Паялпан. Так уж получилось, что в нем в этот момент находился наследник правящего рода принц Дилморон вместе со своей свитой, включая маленького троглодита по имени Гонзо. Командовал гарнизоном фактории его кузен – могучий воин из рода Таргонов. Да, совсем позабыл, некоторые герои, когда попадают к нам, отчасти меняют свой внешний облик. Таким образом, они пытаются походить на исконных представителей мира, ими завоеванного. На планете Болото властвуют люди-гноллы и люди-ящеры, в Некрополисе живут люди-вампиры и люди –Рыцари Тьмы, а наши вельможи выбрали себе внешность самых сильных представителей Подземелья – минотавров. Ну, не в безобидных же троглодитов им обращаться?
Но вернемся в факторию Паялпан. Кругом противник и мы никак не могли оттуда смыться. Нас бы обязательно прикончили. Но грозный Таргон нашел выход. Был предпринят ложный прорыв. Цвет гарнизона во главе с Таргоном пробился сквозь кольца блокпостов неприятеля, сковал и утащил за собой его главные силы. И даже это было не всей нашей военной хитростью. Лорды Минотавры вообще славятся разными обманными задумками, когда один план скрывает в себе несколько потайных замыслов. Еще до осады мы, кроме торговли, были очень заняты одним проектом. Наши мастеровые строили железные самодвижущие ковчеги. Хозяева окрестили их «машинами», именно так в их родном мире называют огромных стальных монстров на колесной тяге.
В результате были построены два железных идолища, на которых мы сумели вырваться на просторы Пустыни. Из-за внешнего сходства с одноименными грызунами эти машины окрестили Зайчихой и Зайцем. По мне так прозвища притянуты за уши, но не я их придумал. Первый – имитирующий агрегат, он был призван увести за собой остатки вражеских сил, а на втором поехал Дилморон и меня из фактории забрал. Так я оказался внутри механического Зайца.
Наша команда – то еще общество единомышленников. Один другого краше. Главный – само собой разумеется, принц Минотавр, потом механик Горгот (человек с внешностью орка), Махор – телохранитель нормального людского облика и Ниама, демонесса с планеты Инферно (любовница принца и шпион врага). Да, именно так, вы не ослышались. Мы тащим с собой вражеского агента. Исключительно по сердечной прихоти хозяина. Причем, не только мы знаем, что она была к нам специально подослана, но и она знает, что мы знаем. Махор бы сейчас сказал: «Вот так ситуация!». Остальные члены экипажа стального грызуна – начкар Ноздрин, минотавр и мой бывший злейший враг; мантикора Марис; гномы–ремонтники и несколько моих соотечественников–троглодитов в качестве сторожей и подсобных рабочих. Бригада разномастная, спору нет, но вполне дееспособная. Жаль только, что противник не удовольствовался одним шпионом и подкупил нашего замечательного разведчика – гарпию по имени Дора. Я сумел раскрыть ее игру, но сам пострадал при этом. Гарпия разорвала мне спину и своими стальными когтями повредила позвоночник. Ее тут же пришиб топором начкар Ноздрин, но для меня было уже поздно. Целительные зелья не помогли, и маленький Гонзо лишился подвижности. Поэтому я все время провожу в своей каморке в ранге большого молодца и изгоя одновременно. Кому нужен слуга с парализованными ногами? А добить жалко, потому что герой.
Знаете, какое время суток самое тяжкое для недавнего калеки? Утро. Вернее момент просыпания, когда еще мгновение назад ты гонялся за добычей в подземных катакомбах или расточал улыбки вполне фертильной самочке, а потом очнулся от грез и осознал себя беспомощным инвалидом. Ты лежишь, не чувствуешь ног, зато остро ощущаешь свою ненужность. Наверное, то же самое испытывают приговоренные к смерти или неизлечимо больные. Спасительные цветные сны – это все, что нам осталось. А потом ужасная и безнадежная реальность раздавливает все мысли. Хочется забыться криком или стиснуть зубы на подушке, чтобы не завыть от горя.
