1. Глава 1
Аля
Решила устроить сюрприз своим! Молодец! С трехмесячным малышом на поезде.
Да, всего несколько часов, но и этого хватило, чтобы у моего сыночка появилась какая-то странная слабость и апатия. Обычно он активный, даже для своего небольшого возраста, а сейчас… как тряпочка.
Прислоняю Никиту к груди и касаюсь губами его лобика, и меня прошивает паника.
Да он горит!
– Уважаемые пассажиры, просьба сдать постельное, поезд прибывает на станцию через десять минут.
Как попало комкаю простыни и наволочку, не спуская с рук Никитку, и пробираюсь к проводнице.
– Извините, что так неаккуратно, с малышом неудобно.
Она поджимает губы, но кивает.
Возвращаюсь в свое купе и кусаю губу. У меня есть градусник, но он в чемодане, я не успею его найти, только вещи разворошу. Решаю, что можно проконтролировать температуру и на вокзале. А потом и Светку вызвонить, чтобы она нас забрала.
Надо было сразу, а я, дурная, поперлась без предупреждения. Ну теперь уже нет смысла себя заживо глотать. Будем решать проблемы по мере поступления.
Поезд тормозит, и я жду, пока все люди протиснутся к выходу. Нет желания в этой толкучке торчать. Пока усаживаю сына в слинг и достаю чемодан, закидываю рюкзак за спину. Оглядываюсь в проходе. Никого нет, можно идти.
Отдуваюсь, по виску стекает капелька пота. Торможу возле выхода, чтобы отдышаться. Никитка посапывает, прислонившись щекой к груди, и у меня все внутри замирает.
Боже, если он заболел, мое материнское сердце не перенесет.
Ему же всего три месяца!
Хотя некого винить, кроме себя…
– Девушка, можно побыстрее? – раздается недовольный мужской голос за спиной.
Вздрагиваю.
– Если вы не заметили, я с ребенком, – цежу сквозь зубы.
Нет желания вступать в перепалку, но и молча глотать упреки, летящие в спину, не в моем характере.
– С детьми дома надо сидеть, а не переться в поезда.
Стреляю в смертника возмущенным взглядом, и он тут же затыкается.
– Может, это вам с такими нервами надо сидеть дома и не бросаться на людей? – голос мой спокоен, хотя внутри бушует буря, готовая смести все на своём пути.
Мужик вжимает голову в плечи и бочком протискивается мимо меня.
Натягиваю капюшон и подкатываю чемодан к краю ступенек. А вот тут начинается самое интересное.
Пыхчу, с трудом преодолевая одну ступеньку, и слышу над ухом:
– Девушка, давайте я вам помогу.
Из рук выхватывают чемодан, не успеваю я пискнуть, и ставят его на перрон. В зоне видимости появляется большая ладонь.
– Спускайтесь, я поддержу.
Отмираю. Ну, неудобно задерживать человека. Справляюсь со спуском и поднимаю глаза, чтобы поблагодарить единственного неравнодушного мужика. Открываю рот…
Знакомые океаны…
– Ян Я… Ярославович?
А я-то думала, что такие только на персональных джетах по городам гоняют. Я даже смотрю за его спину, мало ли, вдруг я попала не на вокзал.
Хотя бред, конечно, я совершенно точно выходила из поезда.
– Аля?
На его лице четко обозначается непонимание и шок.
– Здрасьте, – сдуваюсь и скалюсь.
Порыв ветра срывает капюшон с моей головы, и я ежусь, прикрывая сына от непогоды.
– Холодно у вас тут, – передергиваю плечами.
Он угукает и осматривается по сторонам.
– Тебя встречают?
– Меня? Эм…
И вот что ему отвечать?
– Сестре сейчас позвоню, она приедет.
Он поджимает губы, но оставляет мой ответ без комментария. Кивок.
– Хорошо, давай я тебе помогу в здание зайти.
О, нет-нет. Внутри возрастает желание поскорее убежать от него. Я сама не понимаю, почему вдруг. Вроде и расстались мы с ним не скажу что на негативе. Хотя я помню, как он смотрел на мой животик и какое выражение лица у него при этом было. Словно он увидел смертельно больную, а не беременную…
И вот после того момента между нами все сломалось. Да и не было ничего особо… Да, поцеловались. Да, мне он начал нравиться… но это продлилось совсем недолго. И я быстро спустилась на землю, пресекая все ненужные мечты в адрес Багирова.
И теперь вот он, передо мной.
Ян опускает глаза на малыша и поджимает губы, а мне хочется скрыть своего сына от его пронзительного взгляда.
– Ты стала мамой.
Глухо как-то. Как будто по больному… но с чего вдруг?
– Да, три месяца сыну.
Он прищуривается и отрывисто кивает. Прячет руки в карманы джинсов.
– Я пойду, – небрежно взмахивает рукой в сторону железнодорожного вокзала.
Прикусываю губу и киваю.
– Спасибо за помощь, научился-таки… – последнее слово бурчу под нос.
Багиров хмыкает.
– О да, твоя сестра очень хороший учитель.
Он подхватывает небольшую сумку, и я смотрю ему в спину. Разрываюсь между пойти за ним и звонить Светке тут.
Но горячее тело сына прижимается ко мне, а я ощущаю, что он дрожит. Все сомнения мгновенно распадаются, и я, подхватив чемодан, торопливо иду под крышу. Спрятать своего мальчика от ветра и непогоды.
– Сейчас, малыш, мы позвоним тете Свете, и она приедет за нами, а то в таком состоянии я тебя в такси не потащу. Не хватает ещё, чтобы тебе стало хуже.
Прохожу в зал ожидания и отыскиваю градусник. Стаскиваю с себя толстовку, усаживаюсь на деревянное сидение, укачиваю своего мальчика, пока жду сигнал градусника.
– Вот так, поспи, Никитка, поспи, мой маленький. Мама тебя от всего защитит и спасет.
Шепчу ему на ушко, но сын все равно не слышит, он крепко спит, временами вздрагивая.
Достаю термометр, и спина покрывается холодным потом. Тридцать девять и три!
– Боже мой, – шепчу и в беспомощности таращусь на цифры.
Скорую! Мне надо вызывать скорую.
Кошусь на свой багаж, прикусываю губу и скулю.
Торможу пробегающую работницу вокзала.
– Скажите, а где можно оставить багаж? Очень срочно.
Моя речь постоянно сбивается, и, кажется, девушка не с первого раза понимает, что мне от неё нужно. Стоит и непонимающе хлопает глазами, а я завожусь.
– Девушка, – выкрикиваю чуть громче, чем планировала, – мне нужна камера хранения. Где она у вас?
На панике у меня абсолютно вылетает из головы, где тут что, хотя я была на этом вокзале не один раз, но сейчас в голове белый лист, словно память отшибло.
– Девушка, не нервничайте.
Хочется заорать в полную силу, чтобы она не тупила, потому что это вопрос жизни и смерти.
– Мне очень надо, вы не понимаете! – уже не сдерживаю себя.
– Аль, что случилось?
О нет, ну почему ты до сих пор не уехал?
– Ян, не до тебя, правда, – отмахиваюсь от него, и, кажется, Никита становится ещё горячее.
Прикусываю губу, и из меня вылетает стон. Достаю телефон и набираю скорую.
– Зачем тебе скорая?
Отмахиваюсь. Слушаю гудки, и у меня в этот момент сердце застывает в груди. Но телефон подозрительно замолкает. Отдергиваю руку и смотрю на потухший экран.
– Да блин.
– Аль, что случилось?
Р-р-р-р-р-р-р, прилип!
– У сына температура, мне скорая нужна!
Перенаправляю злость в адрес Багирова. Ну а что он ко мне лезет? Мы вроде уже попрощались!
