Леонид Оливсон - Ребята и зверята. Стихи для детей и о детях

© Леонид Оливсон, 2018

Л. Оливсон родился в Москве в 1936 году. Учился в двух школах. Затем учился в МАПУ (Московское АртПодготовительное Училище) и в Калининградском Миноментно-Арт Училище. Служил в Мурманске, уволился по болезни. Вернулся в Москву, учился в ГосЭкономинституте (им. Плеханова), затем стал аспирантом там же и защитил кандидатскую диссертацию, работая в АН СССР (ЦЭМИ АН СССР). По конкурсу перешел в ГИЗР (Госинстземресурсов), где проработал 8 лет. В 1987 году уехал в США. Начал писать стихи по приезде в США. Автор трех книг: «Жизнерадостные люди», «Я парень из Уланского подворья», «Осколки моей взрослой жизни». Эти книги вышли в Москве в издательстве "Э.РА".

Предлагаем вниманию читателей четвертую книгу автора. В этой книге собраны стихи о детях и взрослых, о животных, о проблемах жизни, которые волнуют нас каждый день.

Какие хитрые глаза

С лукавою смешной улыбкой!

Что ты придумала, коза, -

Еще какую маме пытку?

Осталась в классе ты вчера

И допоздна там пребывала.

Что за дурацкая игра?

А мама ведь тебя искала…

Что за манеры обращенья -

«Эй, предки, выдайте аванс!

Пойду к подругам в воскресенье,

Там встретить фан имею шанс»?

Ты расскажи, поведай нам, -

Быть может, выйти замуж хочешь?

С кем ты проводишь вечера?

Домой приходишь на восходе…

Не видим мы твоих подруг.

Ты что поссорилася с ними?

Есть, может, мальчик, шут и друг?

Как долго будет аноним он?

Ведь мать волнуется, пойми!

И ты когда-то будешь мамой.

Фамилию ты не срами!

Не надоели ли забавы?

Держи себя, возьмись за ум,

И хватит глупостей шутливых!

И так хватает маме дум,

Чтоб замуж вышла ты счастливой.

Из сада детского ребенок

Игрушку новую принес.

Отец с ночной и, встав спросонок,

Ему задал один вопрос:

– Откуда у тебя кораблик

И новый, видно, дорогой?

– Слышь, папа, дал его мне Павлик.

Я принесу ему другой.

– Но ты другого не имеешь!

– Ты мне такой же обещал!

Эх, папа, ты его жалеешь,

У его папы капитал.

Хвалился: их имеет много.

Подумаешь, один мне дал…

Эх, папа, все это – морока.

Опять ты делаешь скандал!

– Верни немедленно кораблик!

Врать – очень некрасивый жест!

Скажи: «Спасибо тебе, Павлик,

Ты сделал мне для жизни тест.

Ты показал себя мне другом,

А я то знал, что не отдам.

Сказал мне папа: «Быть хапугой

Не хорошо к своим дружкам».

Каждый день бушуют страсти

В нашей небольшой квартире,

Ведь соседский сверстник Стасик

Звонит нашей дочке Ире.

Звонит он в звонок истошно,

Мы ему не открываем.

Чтоб рука его отсохла,

С сердцем мы ему желаем.

Взбалмошный, дурной мальчишка

Ей приносит сувениры.

Смотрит ей в глаза плутишка,

Говорит, что любит Иру.

Звонит он с утра, бесстыжий,

Хочет говорить он с Ирой.

Как он надоел постылый,

Прямо нет житья в квартире!

Неужель любовь бывает

Не у зрелого мальчишки!

Может Ирка тоже тает?

Ночью ведь читает книжки…

Зеленые ветви на скромном заборе,

На подмосковной соседской даче,

Всегда удивляли прохожих узором.

И люди шли, об этом судача,

Что здесь живет богемный садовник,

Который создал терпеливо красоты, —

Наверное, он – дивный любовник?

Какие же женщинам он дарит оды?

Другие же шли, смеялись им вслед,

Что не выдумывают люди, не зная —

Здесь наслаждался порою сосед,

С женою и внучкой на лето въезжая.

Их внучка малая была искусница,

Она любила все красивое.

И дача для нее была той кузницей,

Чтоб создавать сладкоречивое.

У ней смотрелось все как экспонат,

Вся зелень дачи шла гербарием в тетрадь,

Она работала, как шелкопряд…

Вот почему этот забор стал зарастать.

«Новые у Пети лыжи,

Их отец ему купил?» —

Мыслит вслух мальчишка рыжий,

Знать, ему нужен адреналин!

И кричит мальчишка звонко:

– Тебе нравятся они?

Может, мы устроим гонки

Завтра вместо трепотни?

Спрашивает Петя браво:

– Сколько будет в ней ребят?

Для меня это – забава.

И глаза его блестят.

– Ну, давай предложим восемь,

Может семь, а может пять…

– У ребят давай мы спросим,

Хватит дурака валять.

И пошли они, спросили.

Тут случился разнобой.

«Пять» – там большинством решили.

Разговор был деловой.

Не было уж больше споров,

Трассу сделали они.

Шла она там вдоль заборов,

Много было беготни.

Хороши же были гонки!

И никто не пострадал

После этой работенки.

Кто ж взойдет на пьедестал?

Петя был, конечно, первым,

Он ведь так старался тут,

У него не сдали нервы…

Мы ему даем салют!

Мечтал я покататься на качелях,

Когда я с папой шествовал по парку,

Где взрослые с детьми вверх-вниз летели…

Просил об этом я, идя вразвалку.

При каждом случае просил я снова,

Но папа занят был семьи судьбою.

«Ты парень, – говорил он мне, – здоровый,

Боюсь, что это кончится бедою.

Ты хочешь настоящим стать мужчиной —

Тогда займись ты турником в спортзале.

Ты может, слышал, любят все дивчины

Чтоб мышцы тела мужика играли?

Тогда без страха посидишь с девчонкой,

Прижавшись к ней, в обнимку на качелях,

Головку ты ее пригнёшь с шапчонкой

И губ коснёшься сладких карамелей».

Жил в детстве на окраине,

Земля вокруг была в цвету.

Я был тогда отчаянный,

Знал я и грязь, и нищету.

Бежать по лужам и кричать —

Мое было занятие,

А если кто-то вдруг ворчал —

Он получал проклятие.

Я кучу бед всегда имел,

Ведь рос я диким сорняком.

В мой адрес было много стрел,

Я лихо дрался, не робел.

Но испытал я много мук,

Когда испачкал девочку.

В глазах ее не зрел испуг,

Искал для встреч зацепочку.

Она шептала что-то вслед

И побежала, унося

Свой аромат на много лет…

Я извинялся, лебезя.

Еще не все застроено,

Здесь много грязных куч кругом.

А я – балбес расстроенный…

Смотрю, ее ищу волчком.

Сегодня дождь давно прошел,

И луж кругом не меряно.

Зачем же я сюда пришел,

Когда уж все потеряно?

Я перестал чему-то удивляться,

Но мне все время что-то не хватает.

Пытаюсь вспомнить лица домочадцев

И приоткрыть тех детских лет все тайны,

Кто мои взгляды пестовал когда-то…

Не помню я детсада аромата.

Вход охранял в него грузин усатый,

Дымил он папиросами «Дуката».

Затем песочница на Малой Бронной.

Пытался что-то я из песка слепить,

Где девочка, одетая с фасоном,

Мне объясняла, как бонна, алфавит.

Там бабушка ее сидела рядом

И взглядом сказанное подтверждала.

Она была моим успехам рада,

Я чувствовал себя ее вассалом.

Так продолжалось, может быть, три раза,

Затем она не появилась больше.

А как она произносила фразы!

И как на ножках красовались гольфы!..

Мне память сохранила ее профиль

Тех детских откровений мальчугана,

Хотелось мне тогда быть с нею вровень,

Я от ее речей был как в тумане.

В Уланском помню часть друзей мальчишек…

A сколько было у них разных кличек!

Конечно ж, детские порой интрижки

И частый плач соседской невелички…

Где ты, Володя, – скромный первоклассник,

Интеллигент и старомодный друг мой,