Элий Вайнерман - Река времён

Река времён
Название: Река времён
Автор:
Жанры: Стихи и поэзия | Русская поэзия
Серия: Поэтическая библиотека
ISBN: Нет данных
Год: 2015
О чем книга "Река времён"

Элий Вайнерман по образованию учитель и историк. Его первые стихи были напечатаны в 1982 году в известном зарубежном журнале «Время и мы». Потом долгие годы он не писал, а в последнее десятилетие вновь обратился к забытому было творчеству. В небольшом сборнике «Река времён» представлены разные по тематике и стилю стихи – это чувственная и гражданская лирика, философские строфы, но в каждом произведении, даже в миниатюрах, состоящих всего из одной фразы, прочитывается некий особый импульс, заставивший облечь Э. Вайнермана свои наблюдения, раздумья, воспоминания в поэтические строки – то напевные, то с неровным ритмом, то с паузами, похожими на остановку дыхания.

Бесплатно читать онлайн Река времён


© Элий Вайнерман, 2015

© «Время», 2015

* * *

Володе Тарсукову, Саше и Розе Белоусовым, без поддержки которых я бы не написал эту книгу


Мне – каплю небесной ласки

«…Огромных деревьев, названья которых не знаю…»

…Огромных деревьев, названья которых не знаю.
Погибли деревья, лишь пепел в снегах леденеет.
Опавшие флаги без древков, – деревья из детства,
В чьи тёмные кроны густые луна молодая струится.
Луна молодая струится. Сок горек и сердце моё
                                                      опадает.
Становится флагом без древка, средь пепла в снегах
                                                      леденеет.
И тёмные кроны, глухие, от солнца меня заслоняют.
Огромных деревьев, погибших деревьев из детства.
1979

«Как мы уютно сели у фотообъектива!..»

Как мы уютно сели у фотообъектива!
(О, музыка органа! Капеллы томной пенье.)
Сейчас фотограф щёлкнет и нас запечатлеет
(А за стеною вьюга метёт) для поколений.
Для плюшевых альбомов, настенных фотографий,
В стеклянных рамках тусклых,
В фольге, луной светящей,
Как мы сидели, тесно друг к другу прижимаясь
Коленями, локтями, сердца друг друга слыша.
Ты – в вечности мгновенье! И мы неразлучимы.
Крушительницы войны… великие изгнанья…
Мы – горсть песка, песчинки мерцают на ладони.
Горсть нашу разметало.
О, в дряблой паутине унылые альбомы!
На выцветших обоях окошки фотографий.
Как мы уютно сели…
 А лес растёт на склонах, в песке холмов могильных,
И некто пролистает старинные альбомы.
Ему мы незнакомы…
1979

«Студёная, жмётся к мосту вода…»

Студёная, жмётся к мосту вода.
В ней вместе утонем мы.
Взобраться на перила. Упасть,
Глаза раскрыв, с вышины.
И снова кружение, первый вальс,
Даль, радуги детский блеск…
Жизнь – льдистый ужас.
Укрой же нас
Волны вековечный всплеск!
Под сваями мгла. В ноябре нет звёзд.
Баюкает мёртвых ил.
Прощаясь, ветер в реку швырнёт
Песок с прибрежных могил.
Нам хрупкой весною средь тростника
Кувшинками прорасти.
Луч. —
Видеть только небо одно!
Мосты на Млечном Пути.

Танцовщица

Казалось, чего уж проще,
Забыв на миг о себе,
Взмахнуть озорливо ножкой
В хмельном ночном кабаре.
Собор для бродяг подлунный.
Священники – фонари.
Жестокое утром солнце.
Музыка до зари!
Как маски пьяные рожи,
Но им твой ангельский взгляд.
Пропойцы здесь молчаливы.
Ты слышишь: они вопят.
Мольба безответна Богу,
Впустую погиб Христос.
Вонзились в туфельки яро
Шипы гефсиманских роз.
И я – звездочёт без веры,
В стекло бутылки глядя,
Открыл: есть изгоям небо! —
Над сценой, где кровь твоя.
Бездомным восход недолог.
Угасшие фонари.
Несносен мир на рассвете:
Двери затворены.

«Когда на душе печально…»

Когда на душе печально,
Снег мокрый падает грустно,
Открой альбом иллюстраций
Классического искусства.
Уходит Агарь в пустыню…
Но, что бы то ни случилось,
Творец людей не оставит,
Всегда есть Божия милость.
Сын блудный, хоть и в лохмотьях,
Стучится к отцу родному.
Мне – каплю небесной ласки!
Мираж на снегу: дверь дома.

«Пан Эусебиуш, слушающий канареек…»

Пан Эусебиуш, слушающий канареек
В комнате с предвоенными журналами, книгами.
Книги и журналы окаменели…
Пан Эусебиуш, когда канарейки поют особенно громко,
Оживает – ожидает Яся.
Задохнувшись, сползает к входу.
Фотография, пальцами пана Эусебиуша истёртая:
«Янек. 1931–1939 годы».

Русский реквием

Вымершая деревня с поредевшими тополями.
Те, кто вырастил их, на погосте…
Чужая родина внукам.
У избы бывшей школы,
В листве одичавшей полыни,
Пирамидка
Из серого кирпича
С хмурой краснозвёздной доскою.
Смывают буквы дожди.
«Погибли в Великой Отечественной…
Иванов…
Сидоров…
Куприянов… —
Тополя реют – в небо!
Ветви никнут к земле… —
Лебедев…
Селиванов…»
Больше имён,
Чем было домов в селе.

«Серенький зайчик еврейского мальчика Шлёмы…»

Серенький зайчик еврейского мальчика Шлёмы.
Нежного Шлёмы, любимого мамой любимой.
Ватная кукла с еврейскою жёлтой звездою,
Шлёмина кровь на пробитой звезде запеклась.
Жёлтые звёзды для Шлёминой мамы любимой.
Жёлтые звёзды для Шлёмы, любимого мамой.
Жёлтые звёзды для зайчика, ватной игрушки:
Зайчика маленький Шлёма уносит с собой.
Серенький зайчик еврейского мальчика Шлёмы.
Ватная кукла с запёкшейся Шлёминой кровью.
Холм не насыпан могильный. Вы помните, люди!
Нежного Шлёму с простреленной жёлтой звездою.
Жёлтые звёзды для Шлёминой мамы любимой.
Жёлтые звёзды для Шлёмы, любимого мамой.
Жёлтые звёзды для зайчика, ватной игрушки.

«В Германии…»

В Германии,
Где люди пахнут кровью…

«Конечно, я сожалею, что не родился…»

Конечно, я сожалею, что не родился…
В захолустной Италии девятнадцатого века,
Чтобы юношей пережить речи,
Реляции победоносные сражений Рисорджименто.
Умереть до войны четырнадцатого года!
Немолодым, почитаемым, увядающим, клавишею фортепиано
Воодушевлённо воспевать торжествующее человечество, природу,
Гармонию и тяжеловолосых крестьянок.
Первый паровоз в Апеннинах дышал белым дымом, —
Громыхающие чудеса машинной цивилизации.
Чарльз Дарвин напишет «О происхождении видов» книгу.
Деревенский завтрак в глуши: апельсины и зелёные виноградины.
Приезжая в индустриальный Милан, смотрел, мрачнея,
На почернелых рабочих, изъеденных сажею и мазутом.
Крики. Дети со вспученными животами
Играют в пятнашки.

С этой книгой читают
Сборник басен Влада Маленко вполне можно назвать иронической энциклопедией нашей действительности: крабы в бане, гламурная креветка, рекламный кролик, удав в армии, ежи-скинхеды… У этих героев нетрудно разглядеть человеческие пороки, улыбнуться, задуматься и, быть может, сделать попытку освободиться от таковых. Особенно радует популярность басен среди молодой аудитории. В эпоху напористой сетевой информации эти новые русские басни, подхватывая эс
Лирика Бориса Пастернака, составившая эту книгу, сродни русской природе, особенно зимней. И не случайно многие зимние стихи поэта положены на музыку, стали нашими любимыми песнями. Поэзия Б.Пастернака, в которой «дышат почва и судьба», – образная, глубокая, чистая и страстная – никогда не устаревает.
Это «избранное» – первое книжное издание стихов одного из крупнейших русских писателей ХХ века Валентина Катаева (1897–1986). Ученик Ивана Бунина, будущий знаменитый романист и драматург, начинал как поэт и эту страсть своей юности пронес через всю жизнь, до самых последних лет пополняя и шлифуя свой поэтический архив. Семь рукописных тетрадей и многочисленные прижизненные публикации легли в основу настоящей книги.
Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство
В новую книгу Элия Вайнермана «Аня: любовь по-немецки» вошли стихи, написанные на протяжении нескольких лет, и небольшое прозаическое вступление «Аня» – пронзительный рассказ об утраченной любви. Тема любви, то восторженной, то горькой, словно задаёт тон всему, о чём говорит поэт – от лирических откровений до философских размышлений о судьбах человечества. Простые и сложные, лаконичные и трогательные, эти стихи создают впечатление погружения в по
Каждая жизнь пропитана цветочным ароматом, запахом чьей-то любви. В каждом стихе есть чья-то жизнь, прожитая или только начинающаяся, каждый стих несет в себе истинную правду обо всем сбывшемся и несбывшемся…
Книга Елены Королевской – замечательный пример настоящего, глубокого патриотизма, не нарочитого, провозглашаемого на митингах и демонстрациях, а подлинного, идущего из глубины души – того, что и называется простыми словами «любовь к своей Родине». Но самое ценное – каждая строчка любого из этих стихотворений учит патриотизму юные души, маленьких граждан великой России, которые еще только постигают науку любви к Родине. В том числе и с помощью пре
Кассовый чек несет в себе информацию статистического свойства, но при этом цифры и буквы на нем упорядочены, что придает ему сходство с поэтическим произведением. Автор дополняет реальный изобразительный ряд асемическими письменами и абстрактными символами. Слова, буквы, цифры и росчерки наслаиваются друг на друга, образуя единую многосмысловую структуру. Автор выступает в роли своего рода «переводчика» с языка экономической конкретики на язык эк
Любовь снимает все Заклятья прежние, И злого колдовства закончен пир. Цветочек аленький – Подарок маленький, Но как меняет он весь этот мир.
Эта книга – не методическое пособие для обучения музыке, а сказка со всеми ее условностями, однако и с возможностью игровой подачи реальной информации. Читать её желательно не торопясь, давая возможность ребенку представить картины событий и вдуматься в смысл слов.Жанр фантастического повествования, выбранный авторами, безусловно, привлечет внимание ребенка и родителей к многогранному миру музыки. Авторы увлекательно подают материал и поясняют до
Кира приехала в родной город, где прошли самые счастливые и самые несчастные ее годы. Счастливые – потому что здесь она встретила своего Мишку. Несчастные – потому что из этого города им пришлось бежать: от неустроенности, нищеты, унизительной невозможности жить так, как хочется.Москва стала совсем другой, да и Кирина жизнь изменилась. Главное – она потеряла Мишку. И теперь ей казалось, что жизнь остановилась, что счастья не будет никогда. Нет че
Мир и покой никогда не царили на территории Иллинской империи, внутренние конфликты всегда раздирали ее, но с приходом новой угрозы прежние распри смолкли. Ранее неизведанная сила пробудилась, порождая на свет нечто темное, нарушая привычный цикл жизни. Теперь судьбы Кастора, Сектуса и Афадора тесно переплетены между собой. Сейчас им только предстоит встать на тяжкий путь, но роль, отведённая им весьма значима. Ведь выживание всех и каждого будет
Автор решает переместиться в своё произведение, но позже выясняется, что вернуться назад не так уж и просто. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.