Моя родная мамуля! Ты любила, когда я тебя так называла. Услышав слово «мамуля», – ни мама, ни мамочка, – ты улыбалась мне. Как я любила тебя! Твою улыбку, роскошные рыжие волосы, зеленые глаза, слегка вздернутый, с курносинкой нос. О твоей внешности большинство наших знакомых единодушно сходились во мнении – хороша! Настоящая красавица! Разве ты могла в свои семнадцать лет предугадать, какая тяжкая судьба тебя ожидает? Помнишь, как ты рассказывала мне о том, «чего я тебе стоила?» О твоей беременности родители узнали случайно – тебя стошнило прямо на любимый ковер бабушки. У нее все было зеленое: шторы, гардины, палас и, даже костюм «на выход». Теперь я не люблю зеленый цвет. Родная моя! Что ты должна была чувствовать, когда мать била тебя по щекам, злобно выплевывая прямо в лицо: «Проститутка! Принесла в подоле! Ославила на всю округу порядочную семью! Да еще от кого? От подонка и опорка! Такой позор!». Мой любимый дед таскал тебя по дому за длинные золотистые косы, поджав нижнюю губу и стиснув челюсти, как он всегда делал в приступе гнева и злости. Позднее, смирившись с неизбежностью, он повез тебя «выдавать замуж», расписываться с «виновником» произошедшего позора семьи, которому в ту пору было восемнадцать, и он отслуживал свои три года. Даже красивой свадьбы, о которой мечтает каждая молодая девушка, у тебя не было. Только чувство стыда, вины и непреходящего страха, замешанные на растерянности и беспомощности перед жизнью. Подошедшие роды тоже стали, словно наказанием. И – глубоким разочарованием.
