Александр Радашкевич - Реликварий ветров. Избранная лирика

Название:	Реликварий ветров. Избранная лирика
Автор:	Александр Радашкевич
Жанры:	Стихи и поэзия \| Русская поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2020

О чем книга "Реликварий ветров. Избранная лирика"

В книгу вошли стихотворения из шести сборников поэта, прозаика, переводчика, эссеиста Александра Радашкевича, охватывающие почти полвека творчества и представляющие лучшие образцы того уникального явления русской поэзии, которое критики давно и по праву назвали «стилем Радашкевича» и о котором, возможно, лапидарнее других сказал Вальдемар Вебер: «Радашкевич знает: то, что он говорит, не скажет никто, и говорит так, как способен только он один». Эта книга приглашает читателя совершить внутреннее путешествие сквозь города, страны, миры и эпохи, «где кенотаф оплаканных химер алеет в час нечаянных признаний, когда мы ясно смотрим в никуда, чему-то ничему смущенно улыбаясь».

Бесплатно читать онлайн Реликварий ветров. Избранная лирика

Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей

Из книги «Оный день»

Представление автора

Но я зерно иной земли. Туда приблудшую

армаду не изумит, что в гавани сверкает,

встречая, алая толпа из королей, из королев, что,

в волнах мантий подлетая, пажи, себя самих

собой смутив, упёрли око в хвостик горностая.

Земля заставлена дворцами, и каждый парком

заключён, где всякий принят королями

и королевами с двором. И всякий после, охмелён,

отпущен в дол, где ветры носят взятый взор,

где греет плечи рыхлый ствол – пока плывущая рука

перстов не пустит по кудрям, по векам тонким, по векам.

И ты увидел: всё не зря, ни в чём не зрев обмана.

Туда заблудшая армада легла в коралловом лесу…

Того и я не обману, кого нетрудно разуверить.

4. III.1980. Нов. Гавань

«Пусть бегущие добегут…»

Пусть бегущие добегут

и летящие

не сорвутся,

путешествующие

плававших

разыщут

и живые живое

допьют.

Ну а мёртвые пусть не пеняют

на недужное наше

житьё

и с лопастых цветов

пусть снимают губами росу

у прозрачного дома,

где они непробудно

живут

XI.1976. Пб.

Сказ

В пушистых павловских куртинах

живёт прохладная лягушка,

на лире лап достойно каменеет

и, не мигая оком золотистым,

сливает дождь по лаковой спине;

найдя глухие заводи Славянки,

там побивает тьмами комаров.

Впивая запах сохлой тины,

в широких ранах колоннад

полдневным сном томится недвижимо.

И ночью всякой, в час один и тот же,

прошлёпав по аллеям и мостам,

следит, как проплывает в кронах дымных —

из Новой Сильвии на Красную долину —

хламидой окрылённый Мусагет.

Когда же зацветёт вода и помутнеет,

когда повеет медным сном листва,

последний раз прыжком последним

под солнцем оседлает камень лысый

и лопнет изумрудным пузырём.

VII.1973. Пб.

Боги

Все боги живы ныне в нагорных странах или

во тьме нечеловеческих пустот.

Снимая жатвы спелых душ,

они не властны умереть. Над безднами

колышутся печальные их лики,

пугая стаи робких облаков

и ясность вод великих.

Века откатят, и в пространный час

смолой кадилен, гарью теокалли,

цветами, кровью, плошками и воском

они бесстрастно запирают

ушей бездонные воронки

и после спят, и снятся после,

плывя туманами по мракам,

к земле своей лицом.

IX.1976. Пб.

«О голубь мой, товарищ сизый…»

О голубь мой, товарищ сизый,

нахохленный, конец крадущийся принять

готовый тут – под сенью водосточно —

архангельской трубы из серебра.

Как дым, избитый непогодой, ты так

устал и прячешь в перья клюв. Морщины обступив

далёкой лужи, другие воду пьют

и грязь, толкуя о любви и корках.

Проходит дождь. Я слышу: покатился

уж по ступеням. Как же, друг,

тебя потом перешагнуть? Но вот

старуха с бормотанием уносит,

что было птицею. Нахохлилось,

что было мной, в своем углу теперь.

23. VIII.1977. Пб.

Мумия

Сегодня в зимнем доме Государей

от серости и тяжести небес

раздетая мумия вздрогнула зябко

и изменила выражение оскала

на горькое. Владельцы тел при этом,

шатнувшись, вышли вон из зала.

Сквозь две копилочные щели

она смотрела бывшими глазами,

едва от хруста, слава Богу,

удерживая кожаное сердце:

Нева тяжёлая у стен ещё недавно

ползёт, глотая мокрый снег…

Хранились вина в пирамиде —

иссохшие, хранились воры,

подкошенные шорохом песков;

на волнах бледной темноты

вставали сотни лет помины

в разлив её души… Не так теперь.

И взор её, густее смол, отлив

назад, оставил нас опять

на нас и маету, бродящую, озлобясь,

сегодня в зимнем доме Государей.

22. X.1977. Пб.

«Мне не бывает скучно никогда…»

Мне не бывает скучно никогда,

как в юности – порой огромной,

но так же страшно иногда и больно.

Как жили славно: было ей не до

меня, когда разматывались дали

и близь цвела у рук. Я помню.

Не от того, что сумрак одинок,

мы умереть старались в марте.

Теперь тенями густо населён,

и время льётся плотной тканью,

разматывая взор часами,

и скуки страстной нет, чтоб воскрылить,

и рук моих теперь не выпускает

пора моя. А мне не до неё.

15. IV.1978. Пб.

Круг разлучения

1. Город

Не принимает меня в окна,

не глотает зёвами арок и не

кружит каменным штопором лестниц

по карманам подъездов – молчит

город, в котором пунцовые свечи

сквозь вино разгорались, как кровь, и часы

проводили ущельями музыки

к озарённым подземным озёрам.

Бездомная моя улыбка

вчера осиротела здесь. Бьёт десять. Десять

раз короны вздрогнули в гробах,

и ангел, полетав чуть-чуть,

вновь накололся на иглу

гранёную.

От Иоанновских ворот

по берегу брести и видеть: башни проросли

лазурными и белыми цветами,

и слушать плеск темнеющей Невы,

и – отлететь с моста к тебе

за лапками плаксивых чаек.

18. VIII.1977. Пб.

2. Этот день

И этот день быть без тебя,

проволочась в назначенных теснинах,

как червь слепой. И этот день

неспешно пить густую боль,

креплёный мёд разлук. И этот день

хранит тебя, как камень – звук, и дерево —

слезу в незримой глуби. И этот день

острей протекшего, когда стираю пыль

с запомнивших вещей. И этот день

живёт твоё лицо, как пламенная память

о сущих пустяках… И этот день —

о далях взора, павловской тропе,

о хрупкости, виновности, зиме. И этот день

будь проклят! Так тебя люблю, как душу

прошлую и нежный прах земли. И этот день,

сгорев, тебя мне не отдаст, меня —

тебе и бросит в ночь, как в ров.

17. IX.1977. Пб.

3. Чтение (Денис Давыдов)

С утра кружился редкий снег,

и старых тополей высокие шпалеры,

теряя золото, чуть колыхались,

как от великого дыханья,

а полы светлого плаща

в разлёте реяли, и мёрзли пальцы.

Я после сел за чай с Анакреоном

под доломаном и не скучал,

собратствуя в речах зачарных

усатых молодечеству и скорби

безусых дафнисов гвардейских,

одетых в элегическую холь.

Остыла чашка. Я им задарен:

хоть не было тебя в твоём углу

за чаем, но и меня не очень было,

когда он так скакал в угарный рай

допитых вин, усопшего гусарства,

где «кивер зверски набекрень» и

«ментик с вихрями играет».

6. X.1977. Пб.

4. Элегия с белкой

Я в парк вошёл, и всё сошло. Я стал заряжен

в тёмный ствол

аллеи, целившей в забвенье и незабвенность. Траур хвои

и пятна смертной позолоты, да небо стёртое и дождь

кренящий. Легковерен – разлётом павловского края,

надумавшего нынче осень лишь для меня. Земля ли

в глазах? Разгладив щёки мха, хладящие, я вздрагиваю от

надлома пальцев бронзовых, от каменной слезы набрякшей

и мраморного взгляда в спину. Храм обретенью.

Мавзолей

сообщникам классической утери. Кентавры,

бьющие копытцем,

одни строптивы тут. В верхах повизгивает белка,

не отрывая глаз от глаз, запнувшихся на ласке. В кармане —

мир наград! – конфета… Кружась, спускается, но медлит

скакать в траве. Привстав, берёт в протянутые лапки

(как дама – шляпу в лотерее) и – отпружинивает в ели.

Высокий вал из блага. По воле беличьей. По замыслу

Гонзаго,

кто молвил исподволь – разубранной натурой.

Следующая страница

С этой книгой читают

Земные праздники

Александр Радашкевич

«Земные праздники» – пятый поэтический сборник (и восьмая книга) поэта, прозаика, переводчика, эссеиста Александра Радашкевича. Автор следует своему индивидуальному стилю «интуитивного верлибра» и еще раз подтверждает существование в литературе элитарного явления, которое давно и по праву названо «стилем Радашкевича». В то же время, сохраняя безупречность и изысканность настоящей русской словесности, вносит в свое творчество новые интонации зрело

Читать

Мои котята. Дымка

Александр Миронов

Для детей до школьного возраста и чуть-чуть постарше: Для маленьких, смешливых, Удаленьких, красивых. Любящих животных Домашних и природных.

Читать

Сборник стихов №2. Лирика от Вол. Тер. «а»

Владимир Тер-Аристокесянц

Одни из последних стихов, написанных мной. В основном любовная лирика. Что удалось, что не удалось, вам решать. Желаю вам приятного прочтения.

Читать

Одинокий Волк

Геннадий Бурлаков

Много раз меня спрашивали, почему «Одинокий Волк»… В работе врача «экстремальных служб» ярко выражено то, что свое решение и последующие действия ты вынужден принимать и делать сам, на свой страх и риск, без подсказок, консультаций и советов. У тебя нет ни времени, ни возможности позвать на помощь. Потом будут критика, «разбор полетов», санкции, оргвыводы… Даже работающие рядом сотрудники – младшие члены бригады, – в такой ситуации часто не помощ

Читать

Медицинская рота

Геннадий Бурлаков

Нет! НЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! Я очень вас всех прошу! Я сказал, что я еду в отпуск и папе, и маме! Вместо отпуска как я скажу, что в больнице лежу?… – Ты сперва доживи до этого отпуска, парень!Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.

Читать

Исчезновение

Александр Рогинский

На сцене театра идет спектакль, в котором главный герой должен застрелить свою жену. Вот он поднял пистолет и вдруг…исчез. Подумали – фокус, зааплодировали. Но это был не фокус. Трое друзей, ставшие свидетелями происшествия, задаются вопросом – что произошло? Каждый предлагает свою версию – эколог, специалист по сопротивлению материалов, композитор. Но все оказывается…

Читать

Роман из сумасшедшего дома

Елена Медведева

На закате своей молодости писательница Любовь Раевская решает “слить в один кувшин” все загадочные эпизоды из истории своей семьи и затем “выпустить джина” в виде занимательной автобиографии. Но, собирая информацию о своих близких, она неожиданно для себя самой приходит к выводу, что её родственники имеют отношение к экспериментами по созданию психотронного оружия. Навестив вместе с дочерью её душевно больную свекровь, находящуюся под наблюдением

Читать

Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон

Ирина Фуллер

«Последняя из рода Мун» – история, рассказанная дважды.Элейн, некогда дочь главы клана, а теперь прачка, встречает убийцу своей семьи. Она встает перед выбором: отомстить или отпустить. Чтобы принять решение, Элейн обращается к метафорическим картам. Из-за незначительной разницы в трактовке первой карты события начинают развиваться двумя совершенно разными путями.«Семь свистунов» и «Неистовый гон» – две версии одних и тех же событий. Кто умрет, а

Читать

Острый угол. Плюшевый друг

Сергей Басалаев

Рассказ показывает то, как коварство одних может стать причиной непоправимого для других. Когда одни люди начинают утопать в собственных интригах и амбициях, то переходят черту. Но, если на Земле тебя ждет всем известный плюшевый зверёк Че, ты вернешься… Или нет? Микробиолога Михаила Покровского, создавшего эликсир вечной молодости, очень ждет дома дочка Аленка. Чтобы любимый папочка знал, как сильно она его любит, девочка подарила ему мягкую игр

Читать