Ведьмы умирают не от
разбитого сердца,
а от глубоких морщин.
Ведьма спала блаженным
сном на втором этаже деревянного дома. Такое было возможно только в Чёрном
лесу. Мёртвая тишина окутывала деревья. Непроходимые дебри, проклятые людьми и
фейри не жаловали никого. Но в любом правиле есть исключения. И к ним, к этим
сакраментальным исключениям, как раз и относилась молодая, неопытная и очень
любопытная ведьма.
Она видела наверно сон
десятый, а может быть и сотый. Счастливая улыбка появлялась на её
лице. Иногда ведьма хмурилась, и тогда бабочки в испуге отлетали прочь от
окна.
Ничего не предвещало
беды, но раздался стук. Сперва он был тихий и уверенный, а затем превратился в
грохот, от которого задрожала оконная рама. Ведьма открыла один глаз, а потом
другой. Она с недоверием вслушивалась в звуки и не верила наглости, пришедшего
к её порогу.
Ведьма очень хотела
произнести проклятье, но решила, что прерванный сон не стоит таких усилий. В
конце концов, ей не три сотни лет. Ведьмам в пожилом возрасте многое сходит с
рук.
Лаис еще не приобрела
седые волосы, ей только недавно перевалило за семьдесят. О каждом проклятье
надо доложить в волшебные инстанции, а это на минуточку, написать около
пятидесяти бумажек. Их может быть и больше, в зависимости от тяжести
налагаемого заклятья.
Все ведьмы отчитывались
за свою деятельность, как самозанятые волшебные личности и платили налоги в
конце каждого десятилетия.
От объяснительных записок
во всевозможные службы у неё болела голова неделю, и даже зелье забвения не помогало.
Не жизнь, а малина! Чтоб их демоны сожрали в аду не один раз!
Ведьма произнесла
еще несколько незатейливых фраз, очень похожих на бранные слова. Стук в дверь
продолжался. Она встала и медленно спустилась по лестнице.
Она рывком открыла дверь
и замерла в изумлении. Перед ней стоял высший фейри. Большие прозрачно-синие
глаза смотрели с презрением, а губы чуть кривились в беспощадной усмешке.
Волосы мерцали в свете звезды рассвета белыми искорками, а кожа словно
светилась изнутри бело-розовым жемчужным светом. Костюм цвета индиго сидел
безупречно. Ни пылинки не наблюдалось на его одежде.
Ведьма почувствовала себя
как никогда голой, и даже надумывала смутиться, но вовремя отдернула себя от
несуразных эмоций.
− Чем обязана, − глухо
произнесла она, и добавила для вежливости, − милорд?
− Вы не пригласите меня?
– ответил фейри вопросом, и приподнял бровь.
− Нет, − грубо ответила
ведьма и в упор уставилась на волшебное существо.
− Вас зовут Лиса? –
спросил фейри и продолжил, не дожидаясь ответа, − ведьму из Чёрного леса желает
видеть королева Неблагого двора, фея сумрачных лесов полуночи, Тэмулэн, − он
ухмыльнулся словно услышал одному ему известную шутку, − советую не опаздывать
и прибыть до темноты.
Только ведьма хотела
возмутиться, как фейри щелкнул пальцами и исчез.
− Чтоб тебя никогда не
позвали из вечности, − в сердцах крикнула она самое обидное для всех фейри
пожелание, − меня зовут Лаис! − и с силой захлопнула дверь. Оконная рама
жалобно задребезжала, но ведьма пригрозила её немедля сжечь, и та послушно затихла.
***
Кот нюхал валерьянку,
незабудки и ромашки. Ему нравилось лежать на цветочном ковровом поле и
предаваться безделью. Хорошее настроение омрачала приснившаяся мать. Чёрная
кошка ругала его, мяукая высокими нотами. Голова раскалывалась от ужасных звуков.
Он хотел проснуться, но кошка не выпустила его из сна и яростно несколько раз
ударила когтистой тяжелой лапой.
Кот проснулся, и с
неудовольствием обнаружил следы воздействия своей дражайшей мамули. Он так не
хотел куда бы то ни было идти, но с такими доводами не поспоришь. Кошка ясно
дала понять, что за дальнейшее промедление будет наказывать. Если он не
отправится немедленно в путь, то от него останется только ободранный страшный
никому не нужный кошак.
Он родился в роду
фамильяров. Его кошка-мать была фамильяром, старый кот-дед до сих пор являлся
фамильяром чёрного колдуна. Ему очень хотелось быть обычным котиком, ловить
мышек или птичек и предаваться безделью. Судьба так не справедлива! Он не хочет
решать проблемы колдунов или ведьм, ему и своих хватает.
Во сне кошка подробно
дала инструкции как появится у ведьмы. Он с печалью подумал, что маменька сошла
с ума.
Он держал незабудку в
передних лапах и пытался идти на задних. У него не получалось ходить подобным
образом, и к тому же цветок не собирался висеть на лапах и падал. Ужасные
ритуалы фамильяров! Он не рос в цирке, как некоторые другие представители
кошачьего семейства.
Так дело не пойдёт!
Кот решился нести
незабудку во рту. Авось поймет ведьма, что он её фамильяр, ну, а если и
нет, то и чёрт с ней!
***
Лаис, конечно, могла
проигнорировать приглашение королевы, но наживать такого врага отказом − себе
дороже. Она планировала еще пожить годиков так триста, а может быть и больше.
Она в сердцах бросила камень в огород, отчего там вырос небольшой дубок и
весело помахал листвой обозленной ведьме.
Лаис хотела уже подняться
на второй этаж и принять ванну для успокоения нервов, как мельком заметила своё
отражение в зеркале. Она испуганно пискнула и потрогала лицо. Лаис не
хотела верить глазам и ощущениям, но правда – жестокая и беспощадная бестия, не
дала бы ей и шанса, погрязнуть в обмане.
Сперва она подумала,
что её прокляли или наложили заклятье. В последнем, кстати, очень хорошо
практиковались высшие фейри. Но она не выходила за порог дома, самого безопасного
для неё места. Здесь наложили обереги ведьмы рода саранки и старые
могущественные колдуны.
Она со вздохом посмотрела
снова в зеркало, а потом на календарь и вздрогнула. Звезда полуночи будет
полной три дня. Это многое объясняло. Она взглянула на родовое древо и чувство
безысходности сковало молодую ведьму. Прабабка крутила шашни с оборотнем в
Зелёном лесу, долгое время прожив в стае. Многие из клана ведьм
неодобрительно смотрели на такие отношения, но не лезли со своими
нравоучениями, боясь гнева могущественной ведуньи. Тем более в этом союзе
родилась девочка.
Изменения во внешности
затронули мать. Она менялась в лице на несколько дней словно прожевала очень
кислую ягоду. Лаис не думала, что это коснётся её. Ведь на бабке природа
отдыхала, и она никак не менялась внешне.
Правнучка могущественной
ведьмы не узнавала себя в зеркале и хотела разрыдаться. Старое дряблое лицо
будто тянулось к земле, мутные глаза неопределённого цвета затравленно смотрели
из овального зеркала. Тело тоже не выглядело молодо, но не так сильно обвисало.
Она прочитала заклинание
гламора, но не увидела преображения. Лишь небольшая рябь прошла по глади
зеркала и исчезла. Лаис подскочила и посмотрела еще в три зеркала по очереди.
Отовсюду на неё смотрела дряхлая ведьма в летах.
