18.02.71 г. У дома Домрацких-Ивлевых.
Так, что могло случиться? – встревоженно подумал я. Почему Иван выглядит таким подавленным?
Из-за Эммы и ее отчима я забыл, что у нас совещание сегодня на конспиративной квартире. Хотя, десяти часов ещё нет. Да и не стал бы Иван переживать, даже если бы я забыл про совещание. Чего об этом волноваться, живем рядом.
– Я на минутку, – оповестил я своих, быстро накинул на себя бушлат и вышел на улицу, где меня ждали Иван и Вася-негр.
– У Цушко инфаркт, – сказал Иван.
– Ничего себе новость! Он жив вообще? – спросил я.
– Когда в скорую грузили, был жив, – ответил за него Вася-негр. – В больницу нашу повезли.
– Что теперь, план меняется?
– В смысле? – не поняли меня парни.
– Ну, выемку документов же теперь задержат, наверное?
– Не знаю, – развёл руками Вася.
– Вы у Терентьевых уже были? – спросил я.
– Нет.
– Ну, давайте тогда пойдём, посовещаемся, – предложил я. – ОБХСС должна сказать, что дальше делать. Мне только своих предупредить надо.
Я вернулся к нам в кухню. И девчонки, и Герман всё так же сидели за нашим большим столом. Атмосфера царила напряженная. Я услышал, как бабушка говорила Эмме:
– Каждый сам выбирает, как ему жить и с кем. Поверь, если бы твоя мать хотела что-то изменить в своей жизни, она бы это сделала.
– Конечно, – добавила моя мама. – Подумай сама, неплохо она устроилась – дочь по хозяйству и с детьми помогает. Пенсию на тебя получает. Больным ребёнком прикрылась, все её жалеют. А как тебе живётся с ней и её мужиком, какие у тебя проблемы – ей плевать.
Я подошёл к столу.
– Мне уйти надо. Иван помочь просит, – сказал я, когда за столом повисла пауза.
Бабушка кивнула головой.
– Не задерживайся допоздна, – попросила мама, – ты совсем мало спишь.
– Я постараюсь, – ответил я и вышел на улицу.
Мы втроём направились по Школьной улице в сторону дома Терентьевых. Шли молча. Иван был сильно расстроен. Я улучил момент, когда мы немного отстали от Васи.
– Мы не виноваты в том, что Цушко в больнице, – сказал я Ивану, – Вася тебе подтвердит, Цушко сегодня контролёру из Брянска дал приличную сумму в качестве взятки. И по случайному стечению обстоятельств об этом все узнали. Вечером, когда я уходил с базы, Цушко уже плохо выглядел. Небось, перепугался огласки, вот и довел себя до инфаркта.
– Всё равно, как-то не по себе, – ответил Иван. – Такое чувство, как будто это мы его довели.
– Он сам себя довёл, – возразил я, – ты помнишь, чем он занимался? Как Веронику хотел подставить? Он точно не сожалел бы, что жизнь ей испортил.
Иван при этих словах немного встряхнулся. Видно было, что чувство вины заставило его на какое-то время подзабыть, с чего все началось.
– Наган и патроны ещё никто не обнаружил. Хочешь, заберём их сегодня? – спросил я, чтобы окончательно вернуть его в чувство.
– Не знаю даже, – ответил Иван.
– Ну, думай пока, – сказал ему я.
– Ладно.
– Вась, сегодня ты ночью на базе дежуришь? – уточнил я на всякий случай, когда мы снова поравнялись с ним.
– Да, – ответил он.
Пока мы молча шли к Терентьевым, я всё думал о матери Эммы. Что могло заставить её закрывать глаза на домогательства своего никчёмного сожителя к собственной несовершеннолетней дочери? Денег от него не было. Такой боров, он что нашабашит, сам же пропьёт и проест. Живут в доме Эммы и её дядьки на птичьих правах. О чём она вообще думала? Мне уже захотелось посмотреть на эту, с позволения сказать, женщину.
Мы подошли к дому Терентьевых. Каштанка сопровождала нас от калитки до дома радостным лаем.
Из входной двери выглянул Николай и пригласил нас в дом.
– Что это вы целой делегацией пришли? – удивлённо спросил он.
– У нас дело грозит развалиться из-за отсутствия обвиняемого, – ответил за всех Вася, пока мы раздевались-разувались.
– Не понял? – удивился Николай, пропуская нас в хату.
– Цушко госпитализирован с инфарктом, – пояснил я.
– Вы это серьёзно? – опешил хозяин.
– Серьёзней некуда, – ответил Вася. – Его скорая увезла в бессознательном состоянии.
– Вот так так, – пробормотал Николай.
К нам подсел Александр и вместо приветствия показал всем прижатый к губам указательный палец.
– Тише, – прошептал он, – мать уже спит.
Мы расселись вокруг стола поближе друг к другу и, наклонившись вперёд, начали обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Что насчёт выемки, отменят теперь? – первым делом уточнил я самый важный вопрос.
– Понятия не имею, – ответил Николай. – Скорее всего да. Ну или, как минимум, перенесут.
– Да подождите вы, – возразил Иван. – Может, он ещё оклемается и вскоре на работу выйдет.
– Это вряд ли, – ответил ему Вася. – Выглядел он совсем хреново. Мы с Никифоровной боялись, как бы он не помер до приезда скорой.
– А что он так распереживался-то? – спросил Александр. – Что аж Кондратий чуть не хватил!
– А вот было ему с чего переживать, – ответил ему Вася. – Он сегодня контролёру из Брянска пару тысяч взятку дал, да Паш?
– Сложно так на глаз определить, сколько там было, – попытался прикинуть я. – Весь пол был усыпан зелёными и синими купюрами. Это же трояки и пятерки?
– Как это усыпан? – спросил Николай. – Зачем?
– Случайно так получилось, они точно не планировали, – ответил я, и мы с Васей непроизвольно засмеялись, вспоминая эту картину.
– Что там у вас случилось? – спросил Александр.
– Контролёр взятку выронил, – ответил я, с трудом сдерживая смех. – Рассыпал по всему кабинету Цушко. Всем трудовым коллективом собирали.
– Что, серьёзно? – засомневался Николай. – И сколько же там было?
– Если там были только трояки и пятёрки, – попытался опять прикинуть я, – то, наверное, тысяча.
– Да нет, – возразил Вася. – Больше.
– Я никогда не видел рассыпанной по полу пачки денег, – задумчиво сказал я. – Но, думаю, что сто листов будут смотреться очень впечатляюще. Сто трояков это всего лишь триста рублей, пачка пятёрок это пятьсот рублей. Три пачки разного номинала вот тебе и весь пол усыпан. А по факту там всего тысяча с копейками.
– Всего тысяча с копейками, – передразнил меня Вася. – А если там были не трояки, а полтинники? Они же тоже зелёные.
– Полтинники и сотки крупнее других купюр, – задумчиво сказал Николай, – если размер синих и зелёных купюр был одинаковый, то это трояки и пятёрки.
– Короче, что гадать? – решил Вася. – Никифоровна собирала купюры и точно видела их. Вот, её допросишь и всё выяснишь.
– И то верно, – согласился Николай.
За одной из занавесок кто-то заворочался в постели.
– Уже поздно, давайте по домам, – предложил Иван.
Мы засобирались. Когда мы вышли на улицу, Вася-негр быстро попрощался с нами и поспешил вернуться на базу.
А мы с Иваном пошли к себе.
– Ну, что ты решил насчёт нагана? – спросил я Ивана.
