В шесть тридцать утра раздался короткий электронный звон – не резкий, но достаточно настойчивый. Нмсик открыл глаза и автоматически потянулся к телефону, который тут же потребовал:
Войдите в «КиберПаспорт», чтобы продолжить
На чёрном экране высветился его ник: «Нмсик». Когда-то он даже не мог выговорить это слово без внутреннего смеха, но сейчас лишь вздохнул. Пришлось ввести цифровой код, затем ещё один – подтверждающий. А потом дождаться, пока государственный портал удостоверится в том, что «Нмсик» в порядке.
На самом деле, никакого «в порядке» не существовало. Система просто сверяла его лицо с фотографией в базе, сравнивала голос с эталонной записью, анализировала частоту дыхания и зрачки. Всё это занимало около минуты, и он уже успевал подумать о том, как ненавидит эту процедуру.
Аутентификация завершена. Добро пожаловать, Нмсик. Ваш текущий уровень доверия – 73 из 100.
Смайлики категории «радость» и «ирония» временно недоступны.
На секунду Нмсик смутился: значит, он опять потерял пару пунктов рейтинга. Вчера было 75. Что случилось? Может, государство посчитало его недавний комментарий в «Лицепорте» слишком вольным. А может, история с кредитной картой отразилась на его «лояльном профиле». Об этом никого никогда не предупреждали заранее, просто выставляли оценку.
Он криво усмехнулся, но смайлик «кривая усмешка» тоже оказался закрыт – предательская надпись «доступ ограничен» высветилась на панели. Пришлось отправить в «Лицепорт» пустое сообщение с пометкой «Привет всем!». Без смайлов, без наклеек – сухо и невыразительно.
Нмсик встал с кровати и прошёл на кухню. Родители уже сидели там: мама пила травяной чай, папа листал электронную версию газеты на планшете. Только и слышалось, как планшет час от часу громко «отчитывается» перед системой:
Синхронизация данных. Просмотр раздела “Новости партии ЕКПР”.
– Мама, папа, утро доброе, – пробормотал Нмсик, наливая себе чай.
– Садись, – ответила мама.
– Как сегодня твой рейтинг? – спросил папа, не отрывая взгляда от экрана.
– Семьдесят три, – отозвался Нмсик. – Не знаю почему упал.
Мать укоризненно взглянула на него:
– Ты опять что-то не то написал в соцсети?
– Да нет, обычный комментарий в группе друзей… – Нмсик пожал плечами. – Может, им не понравилось слово «забугорный», я вчера вспоминал, как раньше смотрел зарубежный видеохостинг… ну, тот настоящий, не наш этот «ТелеПоток».
Отец тяжело вздохнул и бросил планшет на стол.
– Нмсик… мы ведь много раз говорили быть осторожнее. В наш век каждое слово может оказаться «непатриотичным». Мне ведь, когда я ещё работал над бета-версией «КиберПаспорта», говорили: «Будем ловить на ключевых словах». И оттуда никто никуда это не убрал.
– Пап, ты же сам… – хотел было возразить Нмсик. Он помнил, что отец тоже не в восторге от новых порядков. Но на кухне тут же стало как-то тесно, мама сложила руки. Тишину нарушал лишь старенький холодильник с мигающим значком госпрограммы «Импортозамещение-НоваяВерсия».
– Ладно, – вздохнул Нмсик. – Мне всё равно пора собираться на работу. Сегодня много задач.
Отец, кажется, хотел что-то добавить, но промолчал. Мама тихонько подтолкнула Нмсика к двери, будто прося: «Не начинай спор, мы уже привыкли жить так».
Выход из домашней сети: авторизация отключена.
До свидания, Нмсик.
Портал «КиберПаспорт» вежливо напомнил, что каждая закрытая сессия будет зафиксирована в личном деле. Нмсик надел спортивную куртку и вышел на улицу.
Воздух в его районе был свежим, несмотря на близость громадных серых корпусов зданий, где размещались «частные» компании с госкапиталом. Именно там находился и офис, в котором он работал. По пути к станции метро он прошёл мимо агитационного стенда:
«Сила в единстве! Рейния – передовой оплот цифрового коммунизма!
Всегда помни о своём долге!»
Крупные буквы красного цвета. Рядом, будто в насмешку, был приклеен рекламный плакат новой модели электрокара. Но все знали, что купят его единицы – ведь не так давно государство объявило, что для покупки «статусных вещей» необходим рейтинг лояльности 95 и выше.
«TT», подумал Нмсик. Уже несколько лет он мечтал именно об этой машине – о настоящем, не отечественном автомобиле. Когда-то он видел её вживую, у одного богатого знакомого из прежних времён. С тех пор образ компактного спортивного авто не выходил из головы. Только сейчас этот сон казался таким же недостижимым, как и свободный интернет.
Метро в Рейнии выглядело на первый взгляд современно: сенсорные экраны, турникеты с распознаванием лиц. Но Нмсику вся эта технологичность вызывала лишь горечь. За каждым сканирующим устройством скрывались тысячи алгоритмов, жадно ловящих малейшие отклонения от «нормы». Власти уверяли, что это ради безопасности, а граждане молча верили, или делали вид, что верят.
При входе в вагон Нмсик заметил:
Добро пожаловать в транспортную сеть города! Ваше время пути: 12 минут.
Цветные рекламные экраны на стенах вагона показывали новости: министр МСИФ (Министерства Связи и Интернет-Фильтрации) торжественно объявлял о новом этапе «оптимизации» скорости доступа в государственные мессенджеры. Какая это уже по счёту «оптимизация», Нмсик давно сбился.
Сидя в вагоне, он почувствовал вибрацию от телефона: чат в «Лицепорте». Трйс – его друг и коллега – написал:
Трйс: «У мну трбл, КиберПаспорт кряхтит, смайлы не грузит. Чо у тебя?»
Нмсик: «Упал рейтинг до 73. Смайлы не доступны уже почти все. Похоже, у них новый свод правил.»
Трйс: «Урдж тоже жаловался – там вообще 68, ему заблокировали “шутки”. Прикинь?»
Нмсик: «Это ещё что, скоро запретят думать вообще.»
В последний момент Нмсик перед отправкой стер слово «думать» и заменил его на «отписываться». Вдруг государственная система сочтёт это призывом к размышлениям – а размышления, как известно, всегда подозрительны.
Поезд сделал очередную остановку, и девушка рядом с Нмсиком огляделась – словно услышала его мысли. Она едва заметно кивнула, улыбаясь уголками губ. Может, ей тоже было всё это противно, но она, как и все, пыталась выживать в новых условиях. «Иди к чёрту, КиберПаспорт», – подумал Нмсик, хотя никогда не сказал бы этого вслух.
Через несколько минут он ступил на эскалатор и вышел на улицу, где утреннее солнце выхватило из асфальта мелкие лужи. Утро в мегаполисе всегда было одинаковым: люди спешили в одинаковых пальто и куртках, уткнувшись в однотипные телефоны с логотипом госкомпании. Почти все.
Офис Нмсика находился на тринадцатом этаже одного из «стеклянных» зданий. Войдя в вестибюль, он замер перед рамкой биометрического контроля:
Пожалуйста, пройдите идентификацию.
Добро пожаловать, Нмсик.
Секунда – и он уже в лифте. Там висел очередной красный плакат с портретом вождя ЕКПР, под которым громоздилась надпись: «
