– Я из Нью-Йорка, из Манхэттена, – сказала Лесли, окидывая веснушчатое лицо Мириам, соседки по комнате и, возможно, новой подруги, очередным любопытным взглядом.
Вдыхая упоительный аромат вермонтских сосен, они впервые в своей только-только начавшейся студенческой жизни шли в столовую – две новоиспеченные первокурсницы, смотрящие на мир вокруг широко открытыми восторженными глазами.
– Из Манхэттена? – Мириам покачала головой, изгибая бронзово-рыжую ниточку-бровь. – Ого! С удовольствием съездила бы в Нью-Йорк. Пока все никак не получалось.
– Еще съездишь, и не раз, – ответила Лесли. У нее был дар вселять в людей уверенность, даже в едва знакомых. Она с кем угодно держалась естественно и независимо и обладала редкой способностью спокойно и прямо смотреть собеседнику в глаза, как все, кому абсолютно нечего скрывать, у кого нет причин хитрить и лукавить. Потому-то, наверно, ей и верили! даже в мелочах.
Мириам задержала взгляд на темных глазах Лесли и с улыбкой, от которой все ее веснушки буквально засияли, кивнула:
– Наверняка так оно и будет. А я из Дирборна, штат Мичиган.
У Лесли перед глазами возник расплывчатый образ Эла. Несколько лет назад тоже из Мичигана он переехал с родителями в Манхэттен. Лесли училась с ним в «Мьюзик энд арт». Вечеринка для старшеклассников в Си-би-джи-би, пламенно-робкие взгляды, первый поцелуй… Пылкий юношеский роман, чересчур быстро и слишком неожиданно разбившийся о стену непонимания…
Воспоминания коснулись Лесли легким птичьим крылом и растворились в пропахшем соснами воздухе. Нью-Йорк, а с ним и школа и былые привязанности остались позади. Начиналась новая жизнь – в студенческом городке Кэмдена, одного из престижнейших колледжей Америки. От предвкушения новых приключений, знакомств и влюбленности слегка кружилась голова, грудь распирало от наплыва незнакомых чувств, а в носу приятно пощипывало.
Лесли Уилсон и Мириам Брюэр поселили в одной комнате в общежитии «Крамбли-хаус». Две кровати, два комода, полки на стенах, атласные шторы на окнах, на полу небольшой мягкий коврик – Лесли нашла новое гнездышко вполне подходящим для удаленной от родителей и Манхэттена жизни. Жизни, обещающей щедро одарить сюрпризами и радостями. Возможно, и разочарованиями, о которых в этот солнечный сентябрьский день никак не хотелось думать. Сегодня первокурсникам кэмденского колледжа мир представлялся раскрашенным исключительно в светлые тона и окутанным нескончаемой тайной.
Время полетело с ошеломляющей быстротой. Лесли казалось, она взяла в руки книгу Паттерсона и едва успевает перелистывать страницы. Только события, участницей которых она то и дело становилась, совсем не походили на описываемые в триллерах знаменитого писателя. В идиллическом мирке Кэмдена не грабили и не убивали. Обретшие свободу вчерашние школьники активно познавали тут жизнь: учились дружить, любить, работать, приобщались к искусству – словом, становились взрослыми людьми…
– Жду не дождусь завтрашней вечеринки, – сказала в четверг вечером Мириам, расчесывая перед сном густые золотисто-коричневые волосы. – Клэр со второго курса говорит, такого мы еще не видывали.
Лесли лежала на кровати поверх стеганого темно-синего одеяла, обхватив руками подушки в белоснежных наволочках. На верхней полке в ее половине комнаты уже пестрели корешки книг и коробки с СД-дисками с разноцветными вкладышами, под ними поблескивал музыкальный центр. На нижней полке расположились три медвежонка – бордовый с прозрачным бантом на груди, кофейный с заплаткой на щеке и толстопузый желтый. Кофейного Лесли подарил Эл. Она попросила отца привезти его вместе с остальными вещами отнюдь не потому, что все еще сходила по парню с ума, просто уж больно милой была у этого медведя мордочка и Лесли любила его, доброго молчаливого друга.
– Говорят, на вечеринках тут пьют слишком много пива, – сказала она, зевнув. – Оно здесь бесплатное, в бочонках.
– И очень вкусное, – сообщила Мириам, многозначительно поводя тонкими бровями.
– А ты откуда знаешь?
– Попробовала. – К изучению местных порядков, в том числе и не имеющих никакого отношения к учебе, Мириам приступила с поразительным рвением. Лесли, наблюдая за ней, забавлялась, сама же жила по собственным, ни от кого не зависящим правилам. – Вчера вечером мы с Клэр ходили в «Конец света», – сообщила подруга с нарочитой небрежностью, при этом пристально следя за выражением лица Лесли.
Та засмеялась.
– Если надеешься меня заинтриговать, то зря стараешься. Во-первых, я уже знаю, что такое «Конец света». Во-вторых, слышала, как девица с длинными белыми волосами расспрашивала у тебя в столовой о маме и сразу поняла, что вы давно знакомы. В-третьих, я абсолютно равнодушна к пиву, каким бы вкусным оно ни оказалось. – Она выключила торшер и забралась под одеяло.
– Ты что, вообще не пьешь? – спросила Мириам настолько удивленно, будто речь шла не об употреблении алкоголя, а о принятии пищи по утрам и вечерам.
– Не-а, – равнодушно ответила Лесли, закрывая глаза.
Мириам не вполне уверенно усмехнулась.
– Здесь научишься. Пивком-то тут балуются абсолютно все.
Во-первых, готова поспорить, не абсолютно все, во-вторых, какое это имеет значение? – ответила Лесли тоном человека, приготовившегося погрузиться в безмятежный сон.
– Может, ты и на вечеринки ходить не собираешься? – спросила Мириам, выдержав длинную паузу.
– Почему же, собираюсь. Во всяком случае, посмотрю, что в них такого особенного.
Лесли отвернулась к стене, подложила под голову руку, глубоко вздохнула и сладко причмокнула губами, давая подруге понять, что желает забыть о пиве и о вечеринках и уснуть. Она не была пай-девочкой. Если с кем-то в чем-нибудь не соглашалась – даже с родителями, учителями или общепризнанными авторитетами, – смело вступала в спор. Неукоснительно следовала лишь собственным убеждениям, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Что касалось алкоголя, им в ее семье не увлекались ни родители, ни братья. Мать с отцом могли изредка выпить вина, а Эшли с Брайаном были профессиональными бейсболистами и не брали в рот в буквальном смысле ни капли. Сама Лесли попробовала пива и водки с грейпфрутовым соком, учась в «Мьюзик энд арт». Родители ее одноклассника Пола постоянно уезжали на выходные, и, оставаясь за хозяина в громадине доме, он частенько по субботам собирал у себя шумные компании.
Лесли по сей день помнила те ощущения: мир вокруг в какой-то момент зашатался, и стало совсем не важно, как выглядит твоя с таким усердием сделанная прическа и неумело нанесенный макияж. Потом захотелось без причины смеяться, потянуло на подвиги, желание выкинуть какой-нибудь номер достигло предела. Она уже повернулась к стоявшему рядом Дэнни с намерением попросить у него сигаретку и впервые в жизни покурить, когда ее лучшая подруга Кейси прыгнула с балкона на втором этаже в бассейн перед домом, едва не задев бортик и не свернув себе шею. Лесли вмиг протрезвела.
