ПРИКАЗ
министра обороны СССР
29 сентября 1974 г. № 213 г. Москва
Об увольнении в запас военнослужащих выслуживших установленные сроки действительной военной службы, и об очередном призыве граждан на действительную срочную военную службу в октябре – декабре 1974г.
В соответствии с Законом СССР «О всеобщей воинской обязанности» приказываю:
1. Уволить из рядов Вооружённых Сил СССР в запас в октябре-декабре 1974 г. военнослужащих срочной службы, выслуживших установленные сроки действительной военной службы.
2. Призвать на действительную срочную военную службу в октябре-декабре 1974 г. граждан мужского пола, которым ко дню призыва исполняется 18 лет, не имеющих права на отсрочки от призыва на действительную военную службу, а также граждан старших призывных возрастов, потерявших право на отсрочки от призыва.
3. Приказ объявить во всех ротах, батареях, эскадрильях и на кораблях.
Министр обороны СССР
Маршал Советского Союза А. Гречко
В Ворошиловграде стояла золотая осень. В скверах и парках, кружась, опадали листья, в воздухе плавали нити паутины, по утрам стоял легкий туман.
На одной из городских окраин, недалеко от железнодорожного вокзала высились несколько пятиэтажных кирпичных зданий окруженных трехметровой железобетонной стеной с врезанными в нее стальными решетчатыми воротами. За ними расхаживала пара солдат в летнем выцветшем х/б* с болтавшимися на поясах штык-ножами.
Размером с футбольное поле пространство от ворот до зданий серело асфальтом. На нем в разных местах кучковались, и дымили сигаретами молодые парни. В картузах и без, все стриженые «под ноль» в поношенной одежке и обуви. При себе имели вещмешки или дорожные сумки.
Изредка по плацу проходили озабоченные офицеры с прапорщиками, скрываясь в высоких дверях зданий. Объект именовался сборным пунктом областного военкомата, а контингент на плацу – призывниками.
Утром, в количестве семи сотен человек его доставили автобусами сюда, ждать прибытия «покупателей»* и отправки в части.
– Ну че, пацаны? Айда занимать места? – швырнул бычок в урну один из парней. Смуглый, выше среднего роста и с пробивающимися усами. Звали Сашка Пчелинцев. Был на год старше.
– Айда, – откликнулся второй, рыжий, по фамилии Степка Чмур, остальные – Мишка Санжаков и Витька Резников, молча кивнули. Все были из Краснодона, небольшого города в сорока километрах от областного центра, с детства дружили и работали на одной шахте. Сашка после окончания техникума – горным мастером, Степка машинистом электровоза, Мишка с Витькой в проходке.
Поддернув на плечах вещмешки, направились к крайнему из трех зданий. Открыв дверь, оказались в гулком пустом холле, бетонным маршем лестницы поднялись на второй этаж. Сашка потянул на себя вторую, в уши ударил тихий гул, в нос запах водочного перегара.
Высокое пространство перед ними терялось вдали. По сторонам высились трехъярусные нары с матрасами, на них сидели и лежали будущие солдаты. Одни спали, издавая храп, другие о чем-то переговаривались, на нижних, сбоку, трое резались в карты.
Пройдя немного вперед, остановились перед свободной секцией, поснимали с плеч «сидора»*, определив в головах, устроились на матрасах.
– Да, – озираясь кругом, протянул Витька. – Сколько тут народу.
– Типа Вавилон, – поддержал его Степка.
На соседних нарах приподнялась голова. – Где я? – заплетаясь языком, прохрипел бухой малый.
– Где-где, в вытрезвителе, – сказали сверху. Кругом загоготали.
Малый молча сел, достал сзади торбу, вынул кусок хлеба сало, молча зачавкал.
– Может и нам пожрать, Пчел? – покосился на Сашку Мишка. Пчелом его звали за фамилию. Коротко и удобно.
– А почему нет? – сглотнул тот слюну. – Выехали в семь. Сейчас десять. Стали развязывать «сидора».
Вскоре на развернутой газете красовалась отварная курица, хомут «одесской», сыр, несколько помидоров с огурцами и пышная, с поджаристой корочкой, паляница. Достав перочинный нож, Витька нарезал колбасу, сыр и хлеб, а Степка, позыркав по сторонам, извлек из своего мешка бутылку «Плиски».
– Откуда? – удивились друзья.
– Заныкал, – свернул колпачок. – Когда нас шмонали.
При выезде из Краснодона сопровождавшие призывников капитан с прапорщиком заставили водителя «пазика» съехать с трассы и остановиться у посадки. Там выстроили на опушке, приказав предъявить вещи к осмотру, и отобрали все спиртное.
Напиток тут же пустили по кругу, съев все до крошки. Бутылку сунули под нары. Куриные кости, завернутые в газету, Степка оттаранил в умывальник, бросив в мусорную урну.
– Так жить можно, – сытно рыгнул Мишка, улегшись на матрас и заложив руки за голову.
Как все шахтеры, ребята выпивали, обычно с получки и по праздникам. Так делали их деды и отцы. Работа под землей тяжелая и опасная: можно было попасть под завал, прорыв грунтовых вод, взрыв угольной пыли или метана. Водка считалась чем-то вроде валерьянки, но парни особо не злоупотребляли. Многие занимались спортом.
Витька, по кличке «Шкаф», плотный и с широченными плечами, увлекался вольной борьбой, имея первый разряд, Степка боксом. Мишка спорту предпочитал драки, а Сашка – занимался всем понемногу.
Раз десять жал «двойник»*, мог пробить зажатым в кулаке гвоздем доску-сороковку, на руках лазал по канату и крутил на турнике «солнце». Зимой гонял на лыжах по полям с балками*, а летом сигал с вышки на одном из городских ставков.
Учился в отличие от приятелей хорошо. Как в школе, так и потом в техникуме. По характеру был оптимист, в душе романтик. Неплохо пел и играл на гитаре в клубе рабочей молодежи, читал книги о разведчиках, моряках и дальних странах. При всем этом, являлся далеко не ангелом: нередко дрался и хулиганил, матерился в своей компании и любил с друзьями лазить по чужим садам.
Они, закончив горняцкое ПТУ, по местному «бурсу», планов на будущее не строили, Сашка же мечтал стать офицером. На это его настраивал отец, работавший начальником одной из шахт. «В забой всегда успеешь сынок» говорил он. «Так что со службы поступай в училище». Послужишь государству, а заодно мир повидаешь».
Сашка слушал и мотал на ус, поскольку отца уважал. Тот прошел всю Отечественную войну, дослужившись до капитана, и имел боевые награды. А еще высокий авторитет в городе. Предприятие, которыми руководил, неизменно перевыполняло план, и там были высокие зарплаты.
